«Невозможность отправления в зону СВО существенно умалила чувство патриотизма». Как война в Украине стала универсальным аргументом в российских судах

К концу третьего года войны в Украине российские суды рассмотрели тысячи дел против её участников. Вернувшиеся с фронта попадают в криминальные сводки, совершая грабежи, разбои и убийства. Со временем «специальная военная операция» в судебном производстве обросла и другим контекстом — к ней апеллируют, когда хотят добиться смягчения приговора или обосновать мотивы своего преступления. Войну в качестве аргумента используют различные компании и даже само Минобороны. «Вёрстка» рассказывает о том, как «СВО» стала неочевидным козырем в различных судебных разбирательствах.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

В июне 2023 года житель Омска заказал изготовление кузова для своего самосвала, найдя исполнителя на «Авито». Мужчины заключили договор, заказчик внёс 195 тысяч рублей в качестве предоплаты и передал мастеру несколько банок краски. Но заказ в срок выполнен не был, поэтому омич решил обратиться в суд. При этом главной причиной недовольства истец указал не сам факт срыва договорённостей, а «невозможность отправления в зону СВО».

Пострадавший заявил, что понёс значительные убытки, «связанные с лишением его возможности участвовать в защите своей Родины путём несения службы по контракту в зоне специальных военных действий на территории Украины». По его словам, он давно хотел заключить контракт, но вынужден был ждать окончания изготовления кузова — хотел передать его сыну и сразу же отправиться на войну.

Заказчик, в числе прочего, потребовал выплатить ему 200 тысячи рублей. В такую сумму он оценил моральный вред, связанный с «нравственными страданиями».

«Невозможность отправления в зону СВО существенно умалила чувство патриотизма, по настоящее время он продолжает переживать из-за невозможности исполнить свой гражданский долг и отправиться защищать Родину», — цитирует слова «пострадавшего» судебный акт.

Мужчина также попросил компенсировать ему стоимость успокоительных таблеток «Персен» и затраты на проезд до исполнителя. На войну он так и не попал — оказался не годен. Суд сначала обязал ответчика компенсировать только материальные издержки, но после апелляции — ещё и моральный вред в размере 20 000 рублей.

Смягчающая военная операция

«СВО» регулярно всплывает в судебных процессах с участием российский военных. По подсчётам «Вёрстки», почти 500 человек за 2,5 года с начала полномасштабной войны с Украиной пострадали от рук вернувшихся с фронта. Чаще всего экс-военные совершают насилие над близкими людьми — и оправдывают это своим участием в «СВО».

Сергей Козлов из Новосибирска убийство беременной женщины объяснил контузией, полученной на войне: «нервная система была взбудоражена, каждая мелочь раздражала». А Олег Воросов из Сахалинской области, управлявший автомобилем в нетрезвом виде, попросил суд не конфисковывать машину, так как после возвращения с фронта находится в тяжёлом материальном положении — ему необходимо лечение.

«Специальную военную операцию» россияне всё чаще упоминают в судебных процессах, чтобы добиться смягчения наказания. И не только в случаях, когда преступление совершил экс-военный — суд учитывает и «стремление» заключить контракт. Например, жителю ХМАО заменили два месяца в колонии-поселении за вождение в пьяном виде на штраф после подписания контракта с отрядом «БАРС». Аргументировал суд это так: «Данное обстоятельство характеризует Г. А. А. как патриота своей страны и свидетельствует о возможности его исправления без изоляции от общества».

Намерение заключить контракт появляется у участников самых разных судебных процессов. Житель Владимира июльским вечером 2023 года пришёл в «Снэк-бар», где употребил 250 грамм водки и повздорил с другим посетителем. Словесный конфликт быстро перерос в драку. В суде мужчина заявил, что на на удары сначала не реагировал, так как планировал через неделю заключить контракт, и понимал, что это «нарушит его планы». Но соперник начал критиковать «СВО» и говорить, что местные жители в защите не нуждаются. Это подсудимый стерпеть уже не смог, «поскольку происходящая в ДНР трагедия ему близка, люди там гибнут за то, что являются русскими». Он ушёл из кафе, вернулся с ножом и убил оппонента. Суд приговорил его к девяти годам лишения свободы — отправился ли он из колонии на войну, неизвестно.

А заключённый из Свердловской области желанием попасть на фронт обосновал свой побег из мест лишения свободы. Мужчина заявил, что собирался бежать в Елань в Волгоградской области для участия в «СВО»: «Намерений совершить побег у него не было, он просто уклонился от маршрута, собирался подавать документы на замену наказания». По его словам, «мысли о принятии участия в специальной военной операции» стали посещать его ещё в феврале 2022 года, но о них он никому не сообщал и не знал, идёт ли набор в армию. При этом в приговоре указано, что показания он давал, находясь под «психологическим давлением».

Апеллируют к «СВО» не только участники вторжения — «послабление» можно получить, если в войне участвовал родственник подсудимого или если он совершал любые пожертвования в фонды, связанные с обеспечением фронта.

Например, подсудимому из Челябинской области, обвиняемому в незаконном приобретении патронов, смягчили наказание до года ограничения свободы за донат в 2 000 рублей:

«Шу А. В. совершил впервые преступления средней тяжести, ранее не судим, загладил причинённый преступлением вред посредством оказания материальной помощи в размере 2000 рублей государственному фонду поддержки участников специальной военной операции „Защитники Отечества“, характеризуется положительно, имеет постоянное место работы», — говорится в решении суда.

Некоторые пытаются заявить о поддержке «СВО» даже «задним числом»: так, житель Астраханской области, который незаконно размещал у себя мигрантов, обращал внимание суда на «активное проявление гражданской позиции» и наличие «благодарственных писем», которые он забыл приложить к материалам дела «в силу своей юридической безграмотности». Другие ждут поощрения за то, что не пользуются льготами: «указывает, что, являясь матерью участника специальной военной операции, не пользуется привилегиями, предусмотренными Правительством Российской Федерации».

А житель Омской области пытался обжаловать штраф за превышение скорости размером в 500 рублей, аргументируя это тем, что «доставлял гуманитарный груз в зону СВО». В этом случае суд наказание отменять не стал.

Причина и следствие

Другие подсудимые ссылаются на войну как на «помеху». Например, из-за спецоперации у одних возникают проблемы с трудоустройством, у других — снижаются доходы: «Возникновению просрочки по договору способствовали обстоятельства, вызванные специальной военной операцией, которые привели к снижению доходов ответчика».

На войну жалуются не только физические лица, но и компании. Компания «Тейхос» в Тюменском суде объясняет срыв сроков строительных работ мобилизацией, из-за которой теперь не хватает специалистов. Этим же аргументирует продление сроков строительства застройщик «ИС-Девелопмент» в Белгородской области. А администрация захваченной Суджи в Курской области ещё до вторжения ВСУ объясняла «специальной военной операцией» срыв сроков ремонта дорог.

Но есть и обратные примеры — когда строительства объектов добиваются через суд. Так, Ставропольский краевой госпиталь для ветеранов войн требует освободить от жильцов нежилое здание и общежитие для открытия медицинской реабилитации для участников «СВО».

Войну в Украине как аргумент в судах использует даже Минобороны — ведомство оправдывает войной неисполнение своих обязательств в разных сферах. Например, военный прокурор Кяхтинского гарнизона в Бурятии пытался через суд добиться капитального ремонта котельной ещё в отопительном сезоне 2017 — 2018 годов. Министерство обороны ремонт так и не выполнило, а в 2024 году попросило дать ещё одну отсрочку, так как «судом не была дана оценка доводам заявителя о проведении Вооружёнными Силами Российской Федерации специальной военной операции, что затрудняет исполнение судебного акта».

В 2020 году Минобороны должно было предоставить жильё в Карелии военному Павлу Чеботарёву, но за четыре года этот вопрос так и не решило. В апелляции ведомство заявило, что денег сейчас нет «ввиду сложившейся ситуации в связи с проведением Специальной Военной Операции».

У простых граждан война, напротив, всплывает как способ заработать — Максим Баранов из Ставропольского края подал в суд на «Сбербанк» за незаконное увольнение. Мужчина не платил вовремя по кредитам, руководство банка, по его словам, стало его запугивать и принуждать к увольнению, так как сотрудникам банка «просрочки запрещены». Истец был напуган и всё-таки уволился, «в связи с трудным финансовым положением принял решение заключить контракт с ВС РФ и убыть на территорию проведения специальной военной операции». Но про увольнение не забыл — иск подал, продолжая участвовать в войне.

Подсудимый из Петропавловска-Камчатского, совершивший кражу, пытался добиться смягчения приговора в суде, указывая на то, что заключил контракт, чтобы обеспечить дорогостоящее лечение для больной матери. Житель Абакана, осужденный по той же статье, заявил, что «готов идти на войну, лишь бы помочь финансово своей семье».

Иногда война вмешивается в дела россиян и после смерти. Жительница села в Ростовской области обратилась в суд, так как не смогла похоронить своего отца там, где планировала. В 1997 году её бабушке выделили участок на кладбище, она завещала, чтобы её сын был похоронен рядом с ней. Но планы нарушила «СВО» — в октябре 2022 года к женщине приехал другой житель села, жена которого работает в администрации поселения. Он «пояснил», что место рядом с бабушкой истца теперь должно принадлежать его троюродному брату, погибшему на войне, и попросил демонтировать стол и лавочку рядом с могилой. Женщина отказала — и через несколько дней увидела на кладбище вырванные из земли стол и лавку и новое захоронение рядом со своей бабушкой. Отца, который вскоре умер, пришлось похоронить в проходе между могилами.

Обложка: Дмитрий Осинников

Поддержать «Вёрстку» можно из любой страны мира — это всё ещё безопасно и очень важно. Нам очень нужна ваша поддержка сейчас. Как нам помочь →