«Приходится нам просить и орать, чтобы нас услышали». В чём жители Курской области винят российские власти?

Жите­ли Кур­ской обла­сти, чьи род­ные живут на тер­ри­то­рии, окку­пи­ро­ван­ной ВСУ, недо­воль­ны без­дей­стви­ем рос­сий­ских вла­стей. Они счи­та­ют, что Рос­сия не дела­ет ниче­го, что­бы эва­ку­и­ро­вать сво­их граж­дан, а на днях про­изо­шло то, чего они боль­ше все­го боя­лись, — во вре­мя обстре­лов на интер­нат в Суд­же, где жили мир­ные жите­ли, упа­ла авиа­бом­ба. «Вёрст­ка» пого­во­ри­ла с жите­ля­ми обла­сти о том, как они пыта­ют­ся спа­сти сво­их близ­ких.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

Авиаудар по Судже и неправильный список пропавших без вести

1 фев­ра­ля на зда­ние шко­лы-интер­на­та в горо­де Суд­жа упа­ла авиа­бом­ба. Город на тер­ри­то­рии Кур­ской обла­сти уже пол­го­да нахо­дит­ся под окку­па­ци­ей ВСУ. Под зава­ла­ми, по раз­ным дан­ным, ока­за­лись от 80 до 95 мест­ных жите­лей — пожи­лые люди, кото­рые посто­ян­но жили в интер­на­те. Укра­и­на заяви­ла, что удар по сво­им граж­да­нам нанес­ла Рос­сия, рос­сий­ская сто­ро­на обви­ни­ла в сбро­се бом­бы Укра­и­ну.

Про­изо­шед­шее силь­но напу­га­ло род­ных тех, кто жил в интер­на­те, рас­ска­за­ла «Вёрст­ке» житель­ни­ца Кур­ска Вале­рияi (имя изме­не­но по прось­бе геро­и­ни)×. «Это ужас­но. Мы, род­ствен­ни­ки тех, кто там, в тран­се», — напи­са­ла она.

Смерть во вре­мя обстре­лов — то, чего боль­ше все­го боя­лись род­ные остав­ших­ся в Суд­же рос­си­ян. За послед­ние пол­го­да с момен­та втор­же­ния ВСУ в Кур­скую область род­ствен­ни­ки объ­еди­ни­лись и мно­го раз пыта­лись при­влечь вни­ма­ние вла­сти: писа­ли пись­ма в адми­ни­стра­цию пре­зи­ден­та, запус­ка­ли акцию с лозун­гом «Я/Мы нуж­ные люди Суд­жа» в соц­се­тях. В янва­ре, после того, как омбуд­смен Татья­на Мос­каль­ко­ва опуб­ли­ко­ва­ла спи­сок про­пав­ших без вести в Кур­ской обла­сти, мест­ная житель­ни­ца Любовь При­луц­кая запи­са­ла видео­об­ра­ще­ние, в кото­ром назва­ла доку­мент «плев­ком в лицо людям». При­луц­кую, у кото­рой в окку­па­ции живут пожи­лые роди­те­ли, как и дру­гих род­ствен­ни­ков про­пав­ших без вести, воз­му­ти­ло каче­ство спис­ка — в нём одно­вре­мен­но не хва­та­ло фами­лий и были лиш­ние име­на.

Воз­му­щён­ные род­ствен­ни­ки нача­ли состав­лять свой спи­сок и опуб­ли­ко­ва­ли его в откры­том досту­пе. Сей­час в нём свы­ше 1100 чело­век, и еже­днев­но чис­ло фами­лий рас­тёт. Сре­ди про­пав­ших мно­го пожи­лых, есть дети. Акти­ви­сты из чис­ла род­ствен­ни­ков, с кото­ры­ми пого­во­ри­ла «Вёрст­ка», счи­та­ют, что реаль­ный спи­сок про­пав­ших без вести в три раза боль­ше — на окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии, по их дан­ным, может нахо­дить­ся до 3 тысяч рос­сий­ских граж­дан.

Новый врио губер­на­то­ра Кур­ской обла­сти Алек­сандр Хин­штейн пообе­щал, что сов­мест­но с род­ствен­ни­ка­ми, волон­тё­ра­ми и поли­ци­ей под­го­то­вят новый исчер­пы­ва­ю­щий пере­чень про­пав­ших граж­дан Рос­сии. Но эта рабо­та — толь­ко часть того, чего хотят род­ные. Они рас­счи­ты­ва­ют на то, что Рос­сия и Укра­и­на про­ве­дут пере­го­во­ры и дого­во­рят­ся об откры­тии «зелё­но­го кори­до­ра» — вре­мен­ной необ­стре­ли­ва­е­мой зоны, по кото­рой Рос­сия смо­жет вывез­ти сво­их граж­дан.

«Если бы не эти видео, мы были бы в полном неведении и полном ужасе»

Вале­рия, уро­жен­ка посёл­ка Гон­ча­ров­ка Суд­жан­ско­го рай­о­на, два­жды виде­ла свою 61-лет­нюю мать в укра­ин­ских видео­сю­же­тах. Уже пол­го­да она не про­пус­ка­ет ни одно­го роли­ка на YouTube. Пер­вый раз, когда Вале­рия узна­ла маму на видео, она мельк­ну­ла в кад­ре бук­валь­но на несколь­ко секунд.

«Там пока­зы­ва­ли тер­ри­то­рию интер­не­та, людей, у кото­рых были раз­ру­ше­ны дома. Мама сто­я­ла воз­ле ограж­де­ния, её мель­ком пока­за­ли», — рас­ска­зы­ва­ет жен­щи­на. Вале­рия оста­ви­ла ком­мен­та­рий под видео и через неко­то­рое вре­мя жен­щи­на появи­лась в новом роли­ке — на каме­ру под­твер­ди­ла, что с ней всё в поряд­ке.

Вале­рия с мужем, малень­кой доч­кой и мате­рью-пен­си­о­нер­кой всю жизнь про­жи­ли в сво­ём доме в при­го­ро­де Суд­жи. За два с поло­ви­ной года вой­ны семья при­вык­ла к посто­ян­ным обстре­лам. В под­ва­ле дома, по сло­вам Вале­рии, у них все­гда лежал неболь­шой запас про­дук­тов и фона­ри­ки. В дни, когда обстре­лы были осо­бен­но силь­ные, они вчет­ве­ром на машине уез­жа­ли в Курск и пере­жи­да­ли в соб­ствен­ной квар­ти­ре. Пере­ехать насо­всем они не реша­лись.

«Курск, как по мне, это не такой город, на кото­рый сто­ит про­ме­нять жизнь в соб­ствен­ном доме, — объ­яс­ня­ет свою логи­ку Вале­рия. — У нас в Суд­же было мно­гое из того, что есть в Кур­ске и даже ничуть не хуже. Всё было в шаго­вой доступ­но­сти. Тебе не надо было тра­тить час-пол­то­ра, что­бы съез­дить в мага­зин. Всё было хоро­шо. Так мы счи­та­ли тогда».

В кон­це июля 2024 года Суд­жу ста­ли обстре­ли­вать чаще, чем обыч­но. Ходи­ли слу­хи, что ВСУ гото­вит втор­же­ние, вспо­ми­на­ет жен­щи­на. К нача­лу авгу­ста в Суд­же укра­ин­ские дро­ны уже под­би­ли авто­мо­биль­ные заправ­ки и мест­ные жите­ли езди­ли заправ­лять маши­ны в сосед­ний Белов­ский рай­он, ста­ра­лись без нуж­ды не выез­жать из дома — но вс§ ещё наде­я­лись, что «обой­дёт­ся», гово­рит Вале­рия.

Семья Вале­рия и её сосе­ди не вери­ли, что будет обостре­ние до тех пор, пока в ночь на 6 авгу­ста укра­ин­ские вой­ска не нача­ли втор­же­ние. Услы­шав пер­вые выстре­лы, Вале­рия с мужем и доч­кой собра­лись немед­лен­но уез­жать. Мать-пен­си­о­нер­ка, несмот­ря на уго­во­ры и слё­зы доче­ри, ехать отка­за­лась. Она чита­ла теле­грам и вери­ла сло­вам губер­на­то­ра обла­сти Алек­сея Смир­но­ва о том, что укра­ин­скую дивер­сию успеш­но пре­сек­ли. «Мама ска­за­ла, что всё нор­маль­но: напи­са­ли же, что всё под кон­тро­лем, не надо пани­ко­вать», — рас­ска­зы­ва­ет Вале­рия.

Тогда пере­убеж­дать пен­си­о­нер­ку никто не стал — ребё­нок и так был уже напу­ган, и Вале­рии «не хоте­лось ещё боль­ших сты­чек». Но сей­час она пони­ма­ет, что надо было попро­сить мужа насиль­но поса­дить маму в маши­ну.

С собой Вале­рия взя­ла несколь­ко дет­ских вещей, само­кат доче­ри и табу­рет­ку в квар­ти­ру. Семья рас­счи­ты­ва­ла, что уже вече­ром вер­нёт­ся обрат­но.

«Мы все уез­жа­ли без ниче­го. Мно­гие были в ноч­нуш­ках, в лет­них тап­ках, в домаш­нем. Мы не дума­ли, что боль­ше не при­е­дем. Рань­ше были обстре­лы, мы выез­жа­ли, на подъ­ез­де к Суд­же сто­я­ли и воз­вра­ти­лись бла­го­по­луч­но. А в этот раз мы не вер­ну­лись», — гово­рит она.

Через несколь­ко часов Вале­рия про­чи­та­ла в ново­стях, что укра­ин­ские вой­ска вошли в Суд­жу. «С утра там уже не было све­та и воды, связь была места­ми, к обе­ду связь вооб­ще пере­ста­ла суще­ство­вать. Я не мог­ла дозво­нить­ся ни маме, ни зна­ко­мым», — вспо­ми­на­ет она. Несколь­ко дней жен­щи­на пыта­лась най­ти людей, кото­рые смог­ли бы вывез­ти её мать. От зна­ко­мо­го, кото­ро­му в ночь с 7 на 8 авгу­ста уда­лось выбрать­ся из Суд­жи, она узна­ла, что 7 авгу­ста мама была жива.

Через четы­ре дня Вале­рия нашла волон­тё­ра, кото­рый, по её сло­вам, был свя­зан с рос­сий­ской арми­ей. Он согла­сил­ся бес­плат­но поехать в Суд­жу и вывез­ти её мать. «Он дое­хал до наше­го коль­ца — заез­да в Суд­жу, про­ехал до вто­ро­го коль­ца, и нача­лась стрель­ба с двух сто­рон. Перед ним маши­ну под­би­ли, он забрал с этой маши­ны „трёх­со­тых“ и уехал. Потом позво­нил и ска­зал: „Изви­ни, я не смог дое­хать“».

На про­тя­же­нии авгу­ста Вале­рия наде­я­лась, что МЧС орга­ни­зу­ет эва­ку­а­цию мир­ных жите­лей, но к осе­ни ей ста­ло ясно, что это­го не будет. «С сен­тяб­ря я ходи­ла как труп. Ты вро­де дела­ешь какие-то мани­пу­ля­ции с обыч­ной жиз­нью, но ты не пони­ма­ешь, зачем ты это дела­ешь».

Из укра­ин­ских роли­ков Вале­рия зна­ет, что в Суд­же нет элек­три­че­ства и воды, но раз в неде­лю жите­лям при­во­зят гума­ни­тар­ную помощь.

Вале­рия не счи­та­ет, что укра­ин­ские воен­ные могут жесто­ко обра­щать­ся с её мамой, и не верит тем, кто гово­рит, что укра­ин­ские видео — это поста­нов­ка:

«Если бы они хоте­ли делать поста­нов­ку, они бы взя­ли груп­пу из 30 чело­век и пери­о­ди­че­ски бы её сни­ма­ли. Но они на сво­их видео столь­ко людей пока­за­ли! Бла­го­да­ря этим видео мы зна­ем, что люди оста­лись там, мы их опо­зна­ли, нашлись род­ствен­ни­ки. Если бы не эти видео, мы были бы в пол­ном неве­де­нии и пол­ном ужа­се».

Через укра­ин­ские роли­ки Вале­рия узна­ла, что её мама живёт на тер­ри­то­рии быв­шей шко­лы-интер­на­та вме­сте с десят­ка­ми дру­гих пен­си­о­не­ров. В интер­вью, кото­рое Вале­рия дала «Вёрст­ке» за два дня до того, как интер­нат был раз­ру­шен, жен­щи­на так опи­сы­ва­ла жизнь там:

«Пожи­лых людей, кото­рые живут в интер­на­те, кор­мят горя­чим пита­ни­ем. Там у них сто­ит куб с водой, еду, газ, горел­ки всё это Укра­и­на при­во­зит. Хотя им, навер­ное, это тоже не про­сто, они несут затра­ты на чужих людей. Пожи­лые люди нахо­дят­ся в теп­ле, как-то там при­спо­со­би­ли им печ­ки в ком­на­тах. Как бы понят­но, что это про­ти­во­бор­ству­ю­щая сто­ро­на, но нор­маль­ное отно­ше­ние всё-таки оно есть. Неиз­вест­но, конеч­но, что там на окра­и­нах. Но там, где мас­со­во нахо­дят­ся люди, всё нор­маль­но».

1 фев­ра­ля, когда появи­лись сооб­ще­ния о том, что на интер­нат упа­ла авиа­бом­ба, Вале­рия напи­са­ла, что пре­бы­ва­ет в ужа­се от ново­стей. В тот момент жен­щи­на не зна­ла, была ли её мать в интер­на­те. «И это не конец. Чего мы очень и боим­ся», — напи­са­ла она, под­ра­зу­ме­вая, что обстре­лы окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии про­дол­жат­ся.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

«Если вдалеке бухало, то мы к этому были привыкшие»

82-лет­няя мама Надеж­ды тоже жила в интер­на­те в Суд­же. Но нака­нуне Ново­го года Надеж­да узна­ла, что пен­си­о­нер­ку пере­ве­ли жить в част­ный дом, где за ней нача­ли уха­жи­вать дру­гие мест­ные жите­ли.

До втор­же­ния ВСУ пожи­лая жен­щи­на, по сло­вам Надеж­ды, жила в цен­тре Суд­же в одно­ком­нат­ной квар­ти­ре. У неё были про­бле­мы с подвиж­но­стью рук, но она мог­ла о себе поза­бо­тить­ся — подо­греть еду, схо­дить в мага­зин воз­ле дома. Для того, что­бы помыть­ся, ей уже тре­бо­ва­лась помощь. Поэто­му в бан­ные дни дочь заби­ра­ла мать к себе.

По сло­вам Надеж­ды, за два с поло­ви­ной года вой­ны семья при­вык­ла жить под регу­ляр­ны­ми обстре­ла­ми:

«Если совсем силь­ный обстрел, пря­та­лись. Если вда­ле­ке буха­ло, то мы к это­му были при­вык­шие. После того, как нача­ли дро­на­ми бом­бить заправ­ки, это, конеч­но, всех насто­ро­жи­ло, но всё рав­но никто не соби­рал­ся уез­жать.

5 авгу­ста Надеж­да вме­сте с мужем села на поезд до Крас­но­да­ра и поеха­ла в отпуск. Её мать оста­лась дома. По сло­вам Надеж­ды, отпуск был запла­ни­ро­ван ещё за три меся­ца, ника­ко­го пред­чув­ствия, что домой они не вер­нут­ся, у неё не было. В ночь с 5 на 6 авгу­ста Надеж­да еха­ла в поез­де и просну­лась от зву­ков опо­ве­ще­ний мобиль­но­го теле­фо­на. Взяв мобиль­ный в руки, она уви­де­ла, что в кур­ских теле­грам-кана­лах нача­ли выкла­ды­вать фото­гра­фии укра­ин­ской тех­ни­ки. Но тогда, по сло­вам Надеж­ды, она ещё не поня­ла, что про­изо­шло втор­же­ние.

«Позво­ни­ла маме, спро­си­ла, что про­ис­хо­дит, — вспо­ми­на­ет Надеж­да. — При­лёт был око­ло неё. Види­мо, рядом с её домом были какие-то воен­ные объ­ек­ты, раз цели­лись туда. Она жила на пер­вом эта­же мно­го­квар­тир­но­го двух­этаж­но­го дома. И там рядом сто­я­ли сараи какие-то. Мама ска­за­ла, что в этих сара­ях выби­ло стёк­ла, а сама она не постра­да­ла».

В тот момент, по сло­вам Надеж­ды, у неё «и в мыс­лях не было» пред­ло­жить маме эва­ку­и­ро­вать­ся: «Пото­му что ну обстре­лы и обстре­лы. Про­шёл обстрел, всё успо­ко­и­лось, и даль­ше люди пошли на рабо­ту как обыч­но».

Когда через несколь­ко часов дозво­нить­ся до мамы уже не уда­лось, а кол­ле­ги в рабо­чем чате выло­жи­ли фото­гра­фии укра­ин­ской тех­ни­ки на тер­ри­то­рии Суд­жи, Надеж­да поня­ла: нуж­но «бить во все коло­ко­ла».

По её сло­вам, она обра­ти­лась в МЧС, а через два дня — к мест­ным жите­лям, кото­рые под обстре­ла­ми выво­зи­ли остав­ших­ся в Суд­же людей, но эва­ку­и­ро­вать маму не уда­лось: «Мне ска­за­ли, что выво­зят с окра­ин горо­да, куда ещё ВСУ не дошло. Моя мама жила в цен­тре горо­да, и туда уже не езди­ли».

Спу­стя месяц, в сен­тяб­ре, Надеж­да уви­де­ла мать на одном из укра­ин­ских видео. Из сюже­та она узна­ла, что её мама вме­сте с дру­ги­ми пен­си­о­не­ра­ми живёт в зда­нии быв­шей шко­лы-интер­на­та. Через два меся­ца из Суд­жи вывез­ли первую и, на дан­ный момент, един­ствен­ную груп­пу людей — по ито­гам рос­сий­ско-укра­ин­ских пере­го­во­ров из зоны бое­вых дей­ствий эва­ку­и­ро­ва­ли 46 чело­век. Надеж­да узна­ла, что сре­ди выехав­ших есть жен­щи­на по име­ни Оль­га, кото­рая жила в интер­на­те:

«И она рас­ска­за­ла мне, что пом­нит мою маму, и помо­га­ла ей. Кор­ми­ла её, уха­жи­ва­ла. Ска­за­ла, что мама жива-здо­ро­ва и какие-то лекар­ства Укра­и­на предо­став­ля­ет».

Спу­стя ещё месяц, нака­нуне Ново­го года, Надеж­да узна­ла, что её мать рас­пре­де­ли­ли жить в част­ный дом — под­се­ли­ли к семье, кото­рой пору­чи­ли за ней уха­жи­вать. Надеж­да гово­рит, что это изве­стие её успо­ко­и­ло, но она бы хоте­ла, что­бы мама поско­рее ока­за­лась вне зоны бое­вых дей­ствий.

«Они патриоты своей страны»

«Есте­ствен­но, реше­ние о каких-то реаль­ных гума­ни­тар­ных кори­до­рах при­ни­ма­ет­ся на уровне выше губер­на­то­ра. Поэто­му мы хотим, что­бы наши мыс­ли были доне­се­ны до само­го вер­ха», — объ­яс­ня­ет в раз­го­во­ре с «Вёрст­кой» Любовь При­луц­кая. До нача­ла пол­но­мас­штаб­но­го втор­же­ния в Укра­и­ну она зани­ма­лась про­власт­ным акти­виз­мом и поли­ти­кой — участ­во­ва­ла в прай­ме­риз «Еди­ной Рос­сии», состо­я­ла в «Обще­рос­сий­ском народ­ном фрон­те» и была соор­га­ни­за­то­ром мест­но­го поли­ти­че­ско­го клу­ба «Точ­ка зре­ния». В послед­ние три года При­луц­кая зани­ма­ет­ся детьми и даёт финан­со­вые кон­суль­та­ции. Реше­ние уйти из поли­ти­че­ско­го акти­виз­ма сама она объ­яс­ня­ет дву­мя при­чи­на­ми — недав­но она роди­ла чет­вёр­то­го ребён­ка и ушла в декрет, а ещё в стране «поме­ня­лась ситу­а­ция с глас­но­стью и откры­то­стью».

В Суд­жан­ском рай­оне у При­луц­кой оста­лись роди­те­ли — 71-лет­няя мать и 66-лет­ний отец. Они жили в селе Зао­ле­шен­ка в при­го­ро­де Суд­жи и ока­за­лись в окку­па­ции уже в пер­вые часы после втор­же­ния ВСУ. Любовь рас­ска­зы­ва­ет, что мно­го раз пыта­лась убе­дить роди­те­лей пере­ехать, но они, про­жив­шие на одном месте 40 лет, отка­зы­ва­лись.

«Мои роди­те­ли очень дове­ря­ют сво­е­му госу­дар­ству. Поэто­му они мне ска­за­ли: „Чего ты пере­жи­ва­ешь? У нас ниче­го не будет, здесь всё будет хоро­шо, мы нику­да не поедем“, — рас­ска­зы­ва­ет При­луц­кая. — Когда обстре­лы уча­сти­лись, мы с сест­рой наста­и­ва­ли, что­бы роди­те­ли пере­ез­жа­ли, но они не захо­те­ли».

Когда нача­лось втор­же­ние ВСУ, жите­ли Суд­жан­ско­го рай­о­на не пони­ма­ли, что укра­ин­ские вой­ска зашли на тер­ри­то­рию Кур­ской обла­сти, и дума­ли, что про­сто начал­ся оче­ред­ной обстрел, гово­рит Любовь: «Мы с роди­те­ли созво­ни­лись по видео­свя­зи. И мама с папой ска­за­ли: „Ну стре­ля­ют, ну поси­дим, ниче­го страш­но­го“. А област­ная власть [в это вре­мя] пуб­ли­ко­ва­ла посты о том, что воору­жён­ные силы Рос­сии не допу­сти­ли про­ры­ва госу­дар­ствен­ной гра­ни­цы и не надо под­да­вать­ся про­во­ка­ци­ям».

С тех пор При­луц­кая ни разу не гово­ри­ла с роди­те­ля­ми, но от мест­но­го жур­на­ли­ста, кото­ро­му уда­лось попасть на окку­пи­ро­ван­ную тер­ри­то­рию, она узна­ла, что они живы, но в посёл­ке нет элек­три­че­ства, воды и газа. На видео­за­пи­сях из Суд­жан­ско­го рай­о­на, кото­рые пуб­ли­ку­ют ВСУ и укра­ин­ские СМИ, Любовь роди­те­лей ни разу не виде­ла.

«Ско­рее все­го, мои роди­те­ли никак не вза­и­мо­дей­ству­ют с окку­пан­та­ми, — гово­рит Любовь. — Они пат­ри­о­ты сво­ей стра­ны. Хоро­шо, если они про­сто укра­ин­цев раз­вер­нут и не будут с ними общать­ся, пото­му что если будут общать­ся, это будет тяжё­лый раз­го­вор».

В Суд­же у Любо­ви, по её сло­вам, живёт ещё одна пожи­лая род­ствен­ни­ца — жена бра­та её отца. Любовь виде­ла её на укра­ин­ских роли­ках из интер­на­та, но не зна­ет, жила ли она там и была ли в зда­нии в момент обстре­ла. «Пер­вое вре­мя пола­га­ли, что раз она сня­лась на видео, то живёт в интер­на­те, — рас­ска­зы­ва­ет Любовь. — Но я пере­смот­ре­ла видео на днях и сооб­ра­зи­ла, что она мог­ла там и не жить: к это­му момен­ту я уже зна­ла, что в интер­на­те выда­ва­ли гума­ни­тар­ную помощь и люди туда за ней при­хо­ди­ли».

«Счёт идёт не на месяцы и даже не на недели»

Орга­ни­за­ция гума­ни­тар­но­го кори­до­ра — един­ствен­ный спо­соб спа­сти мир­ных жите­лей от гибе­ли под обстре­ла­ми, счи­та­ют род­ствен­ни­ки остав­ших­ся в Суд­же рос­си­ян. Для того, что­бы это про­изо­шло, нуж­но, что­бы Рос­сия и Укра­и­на дого­во­ри­лись о вре­мен­ном пре­кра­ще­нии огня и орга­ни­зо­ва­ли вывоз мир­ных жите­лей с окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии.

«Мос­каль­ко­ва гово­рит, что она рабо­та­ет. Конеч­но, она не будет рас­кры­вать дели­кат­ные вещи, но уже шесть меся­цев про­шло, — рас­суж­да­ет Надеж­да. — Я не знаю, сколь­ко ещё нуж­но дого­ва­ри­вать­ся? Счёт идёт не на меся­цы и даже не на неде­ли. Там люди гиб­нут и уми­ра­ют даже сво­ей смер­тью, не выдер­жи­ва­ют».

Любовь При­луц­кая рас­суж­да­ет о том, что боль­шин­ство рос­си­ян не пони­ма­ют, что про­ис­хо­дит в Суд­же:

«Люди не зна­ют о мас­шта­бе тра­ге­дии, не зна­ют, что там 3 тыся­чи чело­век. Какие-то серьёз­ные тер­ак­ты или, напри­мер, „Зим­няя виш­ня“ вызы­ва­ют фор­ми­ро­ва­ние сти­хий­ных мемо­ри­а­лов, сочув­ствие людей. Но посколь­ку о Суд­же и о том, что там три тыся­чи чело­век, никто по теле­ви­зо­ру не гово­рит, и при­хо­дит­ся нам самим про­сить и орать, что­бы нас услы­ша­ли, то и отно­ше­ние рос­си­ян соот­вет­ству­ю­щее. Они могут об этом узнать толь­ко от нас в интер­не­те».

Вале­рия, с кото­рой мы раз­го­ва­ри­ва­ли за несколь­ко дней того, как на интер­нат в Суд­же была сбро­ше­на авиа­бом­ба, при­зна­ва­лась, что боль­ше все­го боит­ся актив­ных бое­вых дей­ствий на окку­пи­ро­ван­ной тер­ри­то­рии:

«Гово­рят, что наши при­ме­ня­ют ФАБыi (авиа­бом­бы. — При­ме­ча­ние „Вёрст­ки“)×, от ФАБ­ов живо­го места не оста­ёт­ся. Луч­ше даже не думать о таком. Но очень страш­но, если нач­нут­ся силь­ные бои, сколь­ко может постра­дать мир­но­го насе­ле­ния?»

Через два дня после раз­ру­ше­ния интер­на­та Вале­рия ска­за­ла «Вёрст­ке», что в момент обстре­ла её мамы в зда­нии не было.

2 фев­ра­ля рос­сий­ский оппо­зи­ци­он­ный поли­тик Лев Шло­сберг опуб­ли­ко­вал обра­ще­ние род­ствен­ни­ков людей, остав­ших­ся в Суд­же. В нём гово­рит­ся, что нака­нуне авиа­уда­ра по интер­на­ту жите­ли Суд­жи «соби­ра­лись пеш­ком идти на гра­ни­цу с белы­ми тряп­ка­ми, лишь бы спа­стись». По дан­ным авто­ров обра­ще­ния, в Суд­же нет людей и спе­ци­аль­ной тех­ни­ки, что­бы раз­би­рать зава­лы раз­ру­шен­но­го интер­на­та и вытас­ки­вать людей. «Мы 7 меся­цев бьём­ся, что­бы вывез­ти людей, вер­нуть их, доби­ва­ем­ся пере­го­во­ров и согла­ше­ний. И что в ито­ге?» — гово­рит­ся в обра­ще­нии.

Любовь При­луц­кая гово­рит «Вёрст­ке», что род­ствен­ни­ки оста­ю­щих­ся в Суд­же рос­си­ян разо­ча­ро­ва­ны тем, как госу­дар­ствен­ные СМИ и про­па­ган­дист­ские telegram-кана­лы осве­ща­ют ситу­а­цию:

«Люди спра­ши­ва­ют, поче­му Суд­жу не пока­зы­ва­ют по ТВ. Теперь пока­за­ли, и никто не ска­зал о том, что там столь­ко людей и их надо выво­зить. Мы в глу­бо­ком шоке, никто не думал, что нас настоль­ко не хотят слы­шать».

Облож­ка: Дмит­рий Осин­ни­ков

Под­дер­жать «Вёрст­ку» мож­но из любой стра­ны мира — это всё ещё без­опас­но и очень важ­но. Нам очень нуж­на ваша под­держ­ка сей­час. Как нам помочь →