Путешествие в Кимократию. Как российские туристы проводят отпуск в КНДР
Постоянный контроль, массовые праздники и советские военные песни
Я была в Северной Корее дважды. Один раз — в Пхеньяне на день победы в конце июля 2024 года. Второй — на море в Северной экономической зоне Расон.
Туры в КНДР организует «Восток Интур». Для визы мне нужно было заполнить небольшую анкету. В графе «профессия» я сразу написала «фотограф», а в графе «компания» — «фриланс». Мне было важно, чтобы принимающая сторона понимала, что я профессиональный фотограф и буду много снимать в поездке.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Кто и зачем едет в Северную Корею
В офисе компании во Владивостоке все участники тура подписывали документ о запретах на фото- и видеосъемку. Запрещается фотографировать военных, строительные объекты, а также людей, занимающихся физическим трудом.
Пхеньян, 2024. Фото: Елена Чернышова.
В Пхеньян ехали довольно состоятельные и успешные люди. У некоторых был свой бизнес, кто-то работал в маркетинге, в IT сфере, в коммерции, в образовании. Большинство людей в моей группе были из центральной России — Москва, Нижний Новгород, Кострома. Из Владивостока была только одна женщина. Путешествие в Пхеньян стоит довольно дорого, более одной тысячи долларов. К этому нужно прибавить билеты на самолет до Владивостока и обратно — а в летний сезон цена может доходить до 70 тысяч и выше.
Мотивация большинства моих попутчиков — искренний интерес к Северной Корее. Они уже знали о стране, читали книги, смотрели видео — и теперь хотели побывать в самой закрытой стране мира, увидеть ее своими глазами. Еще несколько туристов «собирали» страны, у них уже были отметки о посещении более 140 государств.
Кстати, сами корейцы не любят, когда их страну называют Северная Корея. Лучше говорить КНДР. А Японское море здесь — Восточно-Корейское.
Тур на море в зону Расон отличался от поездки в Пхеньян. Для поездки туда виза не нужна. Большинство туристов здесь были из Приморского края, а поездка вышла не слишком дорогой — около 600 долларов, включая проезд, проживание, трехразовое питание и ежедневные экскурсии.
Что под запретом в Северной Корее?
Нам посоветовали взять с собой доллары нового образца — для дополнительных расходов в поездке. Купюры старого образца к оплате не принимаются. В Расон нужно было брать китайские юани. Также нам дали памятку, где рекомендовали не ходить в шортах, но что еще важнее — не надевать джинсы, так как это американская ткань (это правило многие в итоге нарушили). Советовали брать с собой кофе и чай, потому что в Северной Корее их нет: только кофе три в одном или в барах при некоторых отелях.
Еще в памятке говорилось, что нужно проявлять уважение к вождям, не делать селфи на фоне памятников и портретов, не обрезать на фотографиях статуи и изображения — то есть следить, что они попали в кадр в полный рост, снимать строго в анфас. Можно фотографироваться на фоне статуй и изображений, но нельзя перекрывать их собой, и важно держать руки вытянутыми по швам. Про почтительное отношение к вождям также акцентировали внимание и гиды в самом начале поездки.
Главная особенность туров в Северную Корею — их непредсказуемость. В программе может быть заявлено одно, а потом все складывается совсем по-другому. Об этом честно предупреждает туроператор.
Чем можно заняться в Северной Корее
В Пхеньяне все шло по классической схеме: цирк, центральная площадь Ким Ир Сена, Триумфальная арка, Башня идей Чучхе, монумент Мансудэ с памятниками вождей, музей Победы. Самое интересное — метро, там мы были ближе всего к людям, и танец студентов в честь дня победы на центральной площади. Это было действительно впечатляюще — несколько тысяч молодых парней и девушек в национальных костюмах синхронно выполняли движения, водили хороводы, прыгали и ликовали под многочисленные залпы салюта. Удивительно, что среди зрителей были только пять групп российских туристов и несколько северокорейцев.
В сам День Победы нас вывезли из Пхеньяна в Кэсон, бывшую столицу древнего Коре, объект всемирного наследия ЮНЕСКО. Изначально его не было в нашей программе. Дорога длинная и изматывающая, все время трясло. С другой стороны, было очень интересно увидеть сельские пейзажи, деревни, поля. В демилитаризованную зону нас не свозили, хотя до границы было рукой подать. Может из-за воздушных шаров, которые в тот момент регулярно летали в Южную Корею.
В туре на пляжный отдых мы посещали пивоваренный завод, завод по производству ликера, лапши и минеральной воды. Еще показали дворец пионеров и школу-интернат. Но с детьми, к сожалению, пообщаться не удалось. Зато в завершение обхода нам показали концерт. Его кульминацией была задорная песенка, под которую дети радостно плясали на фоне видеоряда с летящими и взрывающимися ракетами.
В один дождливый день нас привезли в бассейн с морской водой. Вода была просто ледяная, в ней невозможно было расслабиться, а в самом помещении было жарко и душно. Мы пошли в комнату отдыха. Там можно было лечь на коврик, положить под голову кирпич и наслаждаться тихой медитативной музыкой. На экране летели все те же ракеты, летели и взрывались.
Что можно и что нельзя в Северной Корее
Туры проходили в сопровождении гидов. Мы постоянно находились в группе. Отходить далеко и свободно гулять было попросту невозможно.
В Пхеньяне у нас были очень доброжелательные гиды. Меня попросили прекратить съемку только один раз. Это было в Кэсон при посещении южных ворот Нэмдамун и колокола Йондона. Дело в том, что монумент находится в центре перекрестка и с площадки открывались виды на четыре улицы. Мне было гораздо интереснее наблюдать за прохожими на улицах, за городским бытом и агитационным декором, чем любоваться колоколом. Гиду это не очень понравилось: вдруг я увидела что-то, чего не заметил он? И он вежливо попросил меня примкнуть к группе.
Гидами с нами были девушка и молодой парень, которого нам представили как «стажера». Стажер всегда ходил с гарнитурой в ухе и постоянно с кем-то переговаривался. Иногда он великолепно говорил по-русски, а иногда вдруг совершенно ничего не понимал. Однажды девушка в группе потеряла сознание из-за сильной жары и влажности. Так он стремительно подбежал, нажал на точки на голове, и девушка пришла в себя.
Мы много шутили над легендой «стажера». А по дороге в аэропорт «стажер» исполнил на прощание песню Газманова «Россия» и пожелал «скорейшей победы».
В поездке на пляжный отдых все было, как ни странно, намного сложнее. Нашу группу сопровождали два гида, две девушки стажерки, один врач, который каждый день измерял температуру по утрам и ездил с нами в автобусе, дама из департамента культуры, девушка-видеограф, которая снимала о нас фильм. Семь человек! При этом за нами часто еще ездила отдельная машина с людьми в черной одежде.
Женщину из департамента культуры очень раздражало, что я снимала. Хотя нас возили по красивым маршрутам, где все было спланировано и мы не могли увидеть ничего запрещенного и секретного. Один раз я фотографировала остановку, украшенную картиной корейских пейзажей. Мне вообще очень понравились автобусные остановки в КНДР: в них всегда есть рама, в которой помещены пейзажи или фотографии достопримечательностей. Так вот эта женщина подошла ко мне и сказала:
— У вас будут большие проблемы на границе!
— Почему?
— Вы все время фотографируете.
— Так это же красиво… Что плохого вы видите в этой остановке???
Она не нашлась, что ответить, и ушла.
На всех достопримечательностях можно было заметить наблюдающих людей. На пляже и вовсе было невозможно гулять самостоятельно. Всегда появлялся сопровождающий, в основном девушки стажеры. Они были очень милыми и дружелюбными. Прекрасно говорили по-русски. Расспрашивали, почему я снимаю, что мне так интересно. Я никогда не ощущала от них никакого давления. Они много улыбались, рассказывали о своей стране, отвечали на вопросы, расспрашивали меня о жизни в России, мы могли шутить и смеяться вместе.
Обязательная часть пляжного отдыха — барбекю и караоке. С собой привозят большие колонки, электрогенератор, компьютер и микрофон. Расон, 2024. Фото: Елена Чернышова.
На пляже люди общались с нами жестами приветствия, некоторые говорили «здравствуйте», «дружба», «Путин». Один раз ко мне подплыла девушка в море и начала говорить на английском. Я была очень рада и начала расспрашивать ее, откуда она и где выучила английский. И тут, откуда ни возьмись, стремительно приплыл гид, что-то сказал девушке, она тут же попрощалась со мной и уплыла. А мне гид пояснил, что она училась в институте иностранных языков, как и он сам когда-то.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Как развлекаются в Северной Корее
Мы несколько раз присоединялись к танцам корейцев. Это было самое веселое общение. Сначала гиды переживали, но потом не вмешивались, просто наблюдали, как мы водили хороводы.
Вообще корейцы очень любят петь и танцевать на пляже. Все приезжают со своими колонками, микрофонами и барбекю. Из каждой палатки доносятся либо пение, либо зажигательная музыка. И так отдыхают не только богатые люди, но и простые работяги. Некоторые приезжали на пляж прямо в открытых кузовах грузовиков. Нам объяснили, что это трудовые коллективы, либо люди из одного соседства, либо семьи.
Гиды тоже развлекали нас песнями в автобусах — как русскими, так и корейскими. А в ресторанах нам часто ставили музыку из советских военных фильмов, видеоряд был соответствующим — кадры из хроники, документальные съемки, парады. Видимо, корейцы считали, что это необходимо для полноценного отдыха и расслабления вдали от родины.
На завтрак, обед и ужин нам приносили пиво. Воды на столе при этом не было. Предполагалось, что туристы пьют исключительно алкоголь. Когда мы попросили воды, нам сказали, что она не заложена в бюджет.
— Но ведь пиво стоит дороже воды! Мы не будем его открывать.
— Да, но полагается только пиво. Воду нужно покупать.
Это было действительно странно и забавно.
Один раз нас повезли в национальный парк посмотреть на оленей. Мы долго ехали по прекрасной горной дороге. И вот наконец добрались. Нам показали забор, примерно в 200 метрах от дороги. За забором виднелись коричневые пятна животных.
— К оленям нельзя подходить, чтобы их не тревожить.
— То есть мы их не сможем увидеть?
— Смотрите отсюда.
Зато перед воротами въезда в парк стоял стул, а на нем бутылки с кровью оленей и понты. Сувениры никто не купил.
Тяжелее всего было переносить ограничение свободы. Это действительно угнетало. Если во время поездки в Пхеньян я не особо это замечала, потому что времени было мало, то на пляжном отдыхе это было иногда невыносимо и абсурдно. Мы даже не могли самостоятельно пойти с пляжа в отель. Для этого было необходимо собрать группу и идти с гидом.
Зато меня порадовало, что нам разрешали снимать из окон автобуса. Мы много времени проводили в поездках. И по сути, могли видеть реальную жизнь страны именно в окнах. Хотя «реальной» ее можно назвать довольно условно. Было ощущение, что ты просто пытаешься что-то рассмотреть через замочную скважину.
Выгрузить фотографии в интернет из Северной практически невозможно — «облака в КНДР только на небе». Доступа к сети практически нет. В Пхеньяне можно выйти на связь в гостинице примерно за 1 доллар за 10 минут. А на море интернета не было совсем: 8 дней без связи.
В Пхеньяне мои снимки не проверяли. Наша гид спросила меня перед вылетом, не делала ли я запрещенных фотографий во время поездки, и я ответила «нет», что было правдой. Перед вылетом меня не проверяли.
После поездки на море — прямо по пророчеству тетушки из департамента — все мои карты памяти и телефоны проверяли на границе на протяжении часа. Вся группа ждала меня одну. Наконец один из «гидов» торжественно вернул мне все мои карты.
— Ну как, понравились фотографии? Я очень старалась, — сказала я с улыбкой, хотя внутри потряхивало, мало ли что могут заподозрить в простых туристических кадрах…
— Все нормально. А вы же уже были в КНДР?
— Конечно, вы же сами мне об этом сообщили в начале поездки.
Дело в том, что в начале поездки этот гид подошел ко мне с серьезным выражением лица и многозначительно, даже как-то угрожающе сказал: «Мы знаем, что Вы ездили в Пхеньян…» Вот уж «разведданные»!
Ещё про флэшки. На въезде каждый человек должен сделать опись всего ввозимого электронного оборудования, включая флэшки и карты памяти. Если при выезде будет утерян хоть один носитель, это может привести к серьезным проблемам на выезде из страны. Флэшки с фильмом о нашем путешествии, который снимала видеограф, туристам раздавали уже после прохождения таможенного контроля.
Северная Корея, которая меня удивила
КНДР, само ее пространство, атмосфера вокруг очень меня удивили. Иногда у меня возникало ощущение, что мы перенеслись на машине времени в другую эпоху. Была иллюзия, что все, что мы видим — это огромные декорации, а люди из специально набранной массовки, настолько само течение жизни необычно.
Меня удивляли улыбки простых людей на улицах, и их искренний интерес к нам и желание общаться, открытость. Если бы не языковой барьер и не запреты на коммуникацию, мы точно могли бы интересно пообщаться.
Удивляло, что на дорогах гораздо больше машин, чем я себе представляла, причем дорогие европейские и японские марки.
Удивляли новые микрорайоны в Пхеньяне с современной застройкой и благоустроенными территориями, и их пустота.
Удивляли повсеместная чистота и ухоженность.
Удивляло, что у многих людей есть смартфоны — как минимум в Пхеньяне это уже точно не предмет роскоши.
Получается, меня преимущественно впечатлили положительные моменты.
Я смотрела много фильмов и видео про КНДР, и у меня был сформирован другой образ страны, другие ожидания. Понятно, что нас возили по продуманным маршрутом и все очень контролировалось, но все таки сложно подменить общую атмосферу и настроение людей.
Я не знаю, пустят ли меня в Северную Корею снова. Но почему нет? Это же просто контролируемая турпоездка, а не свободное исследование. Мне бы, конечно, хотелось увидеть больше в этой стране.
Текст: Елена Чернышова
Поддержать «Вёрстку» можно из любой страны мира — это всё ещё безопасно и очень важно. Нам очень нужна ваша поддержка сейчас. Как нам помочь →