«Мы тебе верим, но он не мог». Заслуженного педагога из Москвы обвинили в педофилии
Следственному комитету предстоит принять решение о возбуждении уголовного дела
Несколько жителей Москвы обвинили основателя популярного у горожан внеклассного отряда «Надежда» Ефима Штейнберга в многолетнем сексуализированном насилии по отношению к несовершеннолетним. Педагога, который за 60 лет воспитал более шести тысяч детей, подозревают в том, что он склонял подростков к оральному сексу и мастурбации.
Имена некоторых героев изменены по их просьбам
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Четвертого ноября 2025 к дворцу творчества «Преображенский» на Большой Черкизовской улице подошёл молодой человек. Внутри праздновали юбилей детского отряда «Надежда», который работает в районе уже 65 лет. Пять школьных лет в отряде провёл и 28-летний Сергей Потаповi.
Молодой человек зашёл в холл, украшенный пионерскими вымпелами, флагами с надписями «К борьбе за дело Ленина и Сталина!» и бесчисленными фотографиями учеников разных десятилетий. К нему сразу направился, игнорируя приветствия других гостей, 80-летний основатель и бессменный руководитель «Надежды» Ефим Штейнберг. Мужчины не виделись почти десять лет.
Штейнберг подвёл Потапова к колонке, из которой лилась музыка, и спросил:
— Ты с Иосифом заодно?
Сергей сделал вид, что не понимает вопроса, мол, просто пришёл на праздник. Тогда Штейнберг рассыпался в извинениях:
— Ты же знаешь, я тебя всегда очень любил. Ты прости меня, я всегда только с самыми чистыми, светлыми побуждениями… Пожалуйста, я тебя очень прошу, не вступай во все это, не порть жизнь себе и отряду. Всё, что говорит Иосиф, — неправда.
— Вы сейчас кого хотите обмануть? — не выдержал Сергей. — Мы же все знаем правду.
В этот момент у Штейнберга «отключилось лицо». «Ему стало страшно, а я почувствовал себя сильнее», — вспоминает Потапов в разговоре с «Вёрсткой».
Штейнберг ушёл. За что заслуженный работник культуры, отличник народного просвещения, почётный работник сферы молодёжной политики и педагог высшей квалификационной категории просил у Сергея прощения, он так и не уточнил.
Тем же вечером во дворец на юбилей «Надежды» пыталась зайти другая воспитанница отряда София Зайцева. «Я пришла в платье, потому что, ну, на праздник же. Мероприятие открытое. Я сама занималась в отряде, как и два моих брата. Меня не могли не пустить».
Но как только София прошла сквозь металлическую рамку на входе, ей преградили путь двое мужчин. Один из них схватил Софию за руку и толкнул назад — так, что та ударилась головой о металлоискатель. Рамка пошатнулась и ударила девушку по голове ещё раз. София вызвала полицию. Оперативники ОВД «Преображенское» приехали быстро. Потоптались в холле, зашли к директору дворца творчества — бывшей выпускнице отряда «Надежда» Елене Коминовой, поговорили с её подчинённым и мужем — ближайшим соратником Ефима Штейнберга Александром Коминовым — и уехали. Тогда Софию, по её словам, снова схватили и вытолкали за стеклянную дверь.
Девушка не уходила, надеясь, что скоро объявят антракт и её заметят родители и другие выпускники. Вместо этого к ней подошёл отец одной из учениц отряда «Надежда», который там же сам провёл подростковые годы. «Ты чего, дура? Ты чего сюда приперлась? Ты же понимаешь, что я большой стокилограммовый мужик», — с этими словами он положил локоть на её плечо, а рукой стал давить на дверь — и шею девушки. Почему Софии нельзя было зайти на праздник — никто так и не сказал. Выпускница отряда поехала в травмпункт, зафиксировала побои и написала заявление в полицию.
В это время в зале шёл концерт. Новые 12-летние члены отряда вставали по одному перед Ефимом Штейнбергом, прикладывали ладонь к сердцу и произносили клятву надеждинца:
— Перед лицом товарищей, поверивших в меня, обещаю всегда и во всём быть достойным представителем своего отряда. Через всю жизнь пронести в сердце главные ценности «Надежды»: трепетное отношение к окружающим меня людям, их заботам, мыслям и интересам, к судьбе родного отечества, окружающей природы и мира на земле.
«Там учат, как жить»
В «Надежду» уже 65 лет ходят дети из старейших районов на востоке Москвы — Преображенского и Сокольников. Когда спрашиваешь у выпускников отряда, чем они там занимаются, собеседники без запинки отвечают: «Несём добро и радость людям». Этот девиз в многочисленных интервью и выступлениях повторяет и сам создатель отряда — Ефим Штейнберг.
Но чтобы понять, что конкретно происходит в отряде — и чем он отличается от обычных столичных кружков по пению, гимнастике и шахматам, приходится задать не один уточняющий вопрос. Выясняется, что в основном жизнь «Надежды» — это подготовка театральных, танцевальных и спортивных выступлений в домах престарелых, детских садах, домах малютки, концерт на Новый год, концерт на 8 марта, концерт ко Дню учителя, концерт ко дню рождения Штейнберга, поездки с двухчасовой программой по небольшим городам России и Беларуси — так называемый «агитационный поход»; а также два лагеря — зимний и летний.
На сайте отряда тысячи фотографий с репетиций, показов, танцевальных номеров и спортивных соревнований. Из бытовых дел упоминают помощь с уборкой листвы в районном детском садике. Но главная цель отряда, о которой говорят все собеседники, — нести добро.
«Когда ты находишься там, ты реально веришь, что это какой-то потрясающий мыльный пузырь, в котором тебе хочется жить, потому что тут реально добро и хорошо», — объясняет София Зайцева. Она провела в отряде несколько школьных лет вместе со своим братом Иосифом Колеровым.
«Это место заставляет в себя влюбляться. Особенно когда ты ребёнок, когда ты живёшь в этой иллюзии, что вокруг какой-то поганый, взрослый, вонючий мир. А тут действительно какая-то есть безопасность. Тебя слушают», — развивает мысль Потапов.
В таком же ключе идею отряда объясняют практически все собеседники «Вёрстки».
«Там было не то что много хорошего, там было много прекрасного. На идеях, которые Штейнберг пропагандирует, выросли поколения людей, без преувеличения. Тысячи людей выросли на идеологии Штейнберга», — говорит Иосиф и тут же добавляет: — Идеи добра и взаимопомощи пронизывают все дела «надеждинцев» — «на первый взгляд».
«Отряд — это довольно уникальные педагогические явления. Очень сложно найти какие-то похожие истории. Это не образовательные услуга, это не какая-то секция. Рефлексируя, когда я уже стал старше, я бы это описал как форма развития человека через игру, творчество и работу», — рассказывает бывший воспитанник отряда Мирославi. По словам собеседников «Вёрстки», в отряде заняты тем, чего не хватает в обычных школах.
Отличает «Надежду» от традиционных образовательных учреждений — школ и кружков — высокая степень вовлечённости ребёнка в жизнь отряда — порой занятия заполняют всё свободное время.
«Организация, она так хитро делает, что когда ты в неё попадаешь, они тебя изолируют, у тебя не остается времени на хобби, друзей, интересы», — объясняет Юлия, у которой отряд занимал главное место в жизни несколько лет. «Мы часто это говорили, когда я была в отряде, что ребята в отряде „Надежда“ учатся жить. Что это не кружок», — вспоминает она.
Отряд настолько популярен среди москвичей, что туда ходят целыми поколениями.
«Моя история. В 70‑х годах мои родители занимались в театральном кружке в Доме Пионеров. Там же был Куйбышевский Пионерский Штаб — они знали лично Штейнберга. В 90‑х они привели меня, я, будучи школьником, привёл пятерых одноклассников. Сейчас, в 2022–25, мы привели туда своих детей», — объясняет масштабы явления 43-летний Иванi.
«Эта история династическая. Там и мама с папой познакомились, ребёнка туда отдали, он выпустился, у него скоро тоже дети будут, он тоже туда отдаст», — подтверждает Потапов. Выпускники отряда вспоминают, что одна из молодых семей планировала рождение ребёнка так, чтобы тот успел попасть в отряд к Штейнбергу.
Выпускаясь из школы, подростки перестают быть членами отряда, но многие попадают в «Совет Друзей» или становятся «ориентирами» — взрослыми, которые приходят работать в отряд с детьми профессионально или как волонтёры. Другие помогают деньгами: оплачивают поездки, гостиницы, костюмы, еду на гастролях. Выпускники дружат семьями, берут друг друга на работу и десятилетиями ходят на мероприятия отряда.
«Какой я педагог?»
«Вёрстке» не удалось понять, есть ли в «Надежде» ярко выраженная идеология. На мероприятиях отряда не ведут речи об «СВО», Путине, религии, духовном спасении, всемирном заговоре или служению сатане. И почти никто не может внятно ответить на вопрос, для чего именно был создан отряд.
«Я и многие другие выпускники, уже взрослые, затрудняемся ответить на этот вопрос. Но если привести аналогию… представляете пионерскую жизнь? Это вот оно, но только в современное время», — подбирает сравнение одна из воспитанниц отряда, Валентинаi.
Отголоски Советского Союза видны буквально везде — на видео огоньков, где дети поют Окуджаву под гитару, на постановочных фотографиях с «жизнью отряда», на видео со всевозможными поздравлениями и даже в лексике «надеждинцев». Но каких-то конкретных идей за этим фасадом будто бы нет. Кроме одной.
«В отряде существует культ Штейнберга Ефим Борисовича. То есть это не преувеличение. То, с чем мы сейчас сталкиваемся, — это полноценный культ», — уверяет София Зайцева.
«У нас в целом был культ личности Ефима Борисовича, и у родителей, и у детей», — подтверждает ещё одна выпускница отряда.
«В большей степени отряд = Штейнберг. Стороннему человеку сложно понять, зачем отряд нужен», — объясняет «Вёрстке» один из недавних выпускников.
Похожие мысли высказывает и Иосиф. По его словам, Штейнберг стал незаменимым человеком в отряде, а вся деятельность «Надежды» пронизана его идеями и его участием.
«Это тот самый случай, когда организация строится вокруг одного человека. Сталин говорил, что незаменимых людей нет, но я думаю, что если Штейнберга не будет, то организации не будет»
Бессменный лидер отряда занимает центральное место в жизни «надеждинцев». Ему посвящён отдельный раздел на сайте, его портреты вывешивают на мероприятиях, для многих детей он «второй человек в жизни после родителей», а для некоторых и вовсе заменяет их.
Штейнберг родился в год победы в Великой отечественной войне, а после школы в 1964 году пару лет поработал ткачом, киномехаником и санитаром.
«Я не поступил ни в педагогический — я хотел быть учителем. Ни в медицинский — я хотел быть детским доктором. Ни в театральный — я хотел играть в спектаклях для детей», — говорит Штейнберг в одном из интервью. В 1965 году его позвали руководить кружком пионеров в дворце творчества «Преображенский». «Это была авантюра. Какой я педагог? <…> Школьник же!» Но в отряде Штейнберг остался на всю жизнь, к 1971 году получив диплом на вечернем отделении Московского государственного заочного педагогического института.
Больше Штейнберг нигде никогда не работал, семьи и детей не завёл, никто из собеседников «Вёрстки» не может даже вспомнить, были ли у него романтические отношения. Всю жизнь он проводил и проводит в отряде «Надежда». Живёт Штейнберг в однокомнатной квартире в 41 квадратный метр в десяти минутах от помещения, которое под нужды отряда выделяет дворец творчества «Преображенский».
«Это одинокий мужчина, по факту авторитарный лидер. У него нет ни жены, ни детей. Он всего себя посвящает педагогической деятельности и отряду», — рассказывает Юлия.
В многочисленных интервью и публичных беседах Штейнберг всячески избегает тему своей личной жизни вне «Надежды». В одной из бесед на прямой вопрос о жизни вне отряда молчал почти минуту, а потом начал рассказывать о своей матери историю, которую он повторяет неоднократно — как она болела, а он мыл полы.
При этом Штейнберг был активным «общественником» — почти 20 лет избирался в депутаты Преображенского округа, получал знаки почёта и отличия, выпускал педагогические пособия и даже защитил кандидатскую диссертацию в РГСУi на основе своей работы в «Надежде» — «Педагогические условия социализации подростков в разновозрастном внешкольном объединении».
В диссертации Штейнберг объясняет, зачем детям столько спектаклей, постановок и выступлений: «Мы не работаем с детьми, мы с ними живём… мы выезжаем с концертами, но по ходу окружаем вниманием и заботой одиноких людей, помогаем на фермах, в поле, по хозяйству, беседуем с людьми, приходим к одинокому инвалиду…» Весной 2022 года к украинским беженцам Штейнберг детей тоже свозил — сказал потом, что беженцы тонут в горах подарков от россиян и что «атмосфера в центрах удивительная».
При упоминании Штейнберга в сети и медиа часто можно встретить обезличенные хвалебные отзывы — «известен как автор новаторского подхода к воспитанию и социализации подростков» или «отличный педагог и руководитель». При этом широкой известности в научном сообществе у Штейнберга нет — две его работы цитировались в научных журналах лишь десять раз, а значимость статьи о педагоге в «Википедии» с августа 2025 года поставлена под сомнение.
«А ты когда последний раз целовал маму?»
Обычно попасть в отряд можно, пройдя личное собеседование со Штейнбергом. На встречу приглашают ребёнка и родителей — и говорит педагог, в основном, с ребёнком.
«Вот эта беседа с ребёнком, она даёт очень много… и я начинаю с ними открыто беседовать о жизни. Маме хочется представить ребёнка в лучшем виде, что он творческий, образованный, а в жизни ведь не так, я же чувствую это. А она опять, опять, опять [хвалит ребёнка]. И вот эта ситуация показывает, что, конечно, там проблемы в семье и ребёнок говорит — мам, вопрос задали мне. Мне это так нравится. Всё, начало контакта», — объясняет сам Штейнберг в интервью популяризатору математики, блогеру Алексею Савватееву (чьи сын и дочь тоже провели по пять лет в отряде «Надежда»).
Заочный выпускник педагогического факультета, Штейнберг слывет среди участников отряда «блестящим психологом» и «глубоким знатоком людей». На собеседовании он может спросить неожиданное: «Вплоть до того — а ты целуешь маму? А кто чаще, ты маму или мама тебя? Мама тут же извиняется — у нас не принято. Это проблема, и я её чувствую и вижу. Ребёнок обделён вот этого вот состояния потрясающего, родительского внимания».
Благодаря такому отбору в отряде нет детей, про которых Штейнберг бы не знал, насколько доверительны их отношения с родителями и какие главные проблемы есть в их семье.
Так, в 2006 году на собеседовании в отряд пришёл 11-летний Николайi — он согласился поговорить с «Вёрсткой» на условиях анонимности. Жил он тогда без родителей, с бабушкой, которая и привела его в дом творчества. Она знала Штейнберга и «очень хотела», чтобы внук попал в отряд. «Ефим Борисович спрашивал про семью, как мы проводим время, много узнавал про увлечения и про очень личные аспекты. И разговор вёл почти только со мной. Я тогда впервые почувствовал себя важным и значимым», — вспоминает в разговоре с «Вёрсткой» 30-летний мужчина.
12-летний Сергей пришёл на собеседование в апреле 2009 года с дедушкой. Мать много работала, отец медленно умирал от тяжёлой болезни, родственники судились за квартиру. Пойти в отряд ему посоветовала классная руководительница в школе — она и сама знала Штейнберга.
«И когда я туда пришёл, как бы в самом начале, я прямо расплылся. В общем, ну, как объяснить это? Мне показалось, это место, где меня принимают таким, какой я есть, где я могу самореализоваться, где я могу чему-то учиться. У меня ещё параллельно с этим не самая простая судьба была в детстве, у меня достаточно рано отец умер, в школе мне не особо нравилось. А там прямо была моя отдушина такая».
Тогда же в отряд пришёл 10-летний Иосиф, брат и сестра которого уже были в отряде, а родители — в ссоре.
«Товарищеские суды»
В отряде Иосиф провёл восемь лет, вплоть до совершеннолетия. Эти годы он практически полностью посвятил «Надежде».
«Вся программа насыщена репетициями танцев, репетициями сценок, разными конкурсами. Сам Штейнберг человек очень театральный, и он страстен к стихам, слову — и поэтому в отряде много чего про литературу, про сценическое искусство и остальные вещи. В канун Нового года проходит новогодняя сказка, дети все её герои», — рассказывает Иосиф.
Особняком в жизни отряда стоят лагеря — зимний и летний. Когда Николая приняли в отряд в 2006 году, первое, куда он попал — лагерь, проходивший в августе.
«Всё было очень дружелюбно и интересно, огоньки, игры, много общения. Все очень добрые… ну, я, если честно, прям растаял. Мы сами решали все вопросы, всё организовывали. Это очень сильное впечатление произвело», — рассказывает «Вёрстке» молодой человек.
Дарить добро, уравнивать в правах взрослых и детей, помогать друг другу, давать детям самим решать и договариваться, что они хотят есть, а во что играть, когда будет поход — так описывают цели педагогов сами воспитанники. Во время многочисленных дискуссий ребёнок в окружении полутора сотен других детей, а также «ориентиров» и самого Штейнберга, учится рефлексировать, говорят участники отряда. Учится высказывать симпатии и антипатии, критиковать и защищаться.
«У нас был, например, какой-нибудь философский вечер: как вы считаете, что такое понятие совести? Что такое понятие чести? И люди встают, думают, много дискутируют. Это прям интересно», — вспоминает Валентина.
И в лагерях, и во время учебного года в отряде регулярно проводится общий сбор, иногда по несколько раз в день. На каждом от детей ждут обратной связи, которая зачастую превращается в «товарищеский суд» или, как вспоминает Валентина, игру «обосри меня при всех».
«Вытаскивают какой-то твой проступок, вроде опоздания на две минуты на отбой. И начинают говорить, как ты не достоин жизни отряда. Все 140 человек сидят при этом, а потом сами высказываются. А ты стоишь вот так и выслушиваешь. И все сидят и думают вслух: «Почему ты так поступаешь? Ты считаешь, что это нормально, а мы считаем, что это ненормально? Это же не по-товарищески!», — говорит Валентина. — Есть ребята, которые называли этот общий сбор «Обосри меня при всех».
На такой «суд» могут вызвать за поступок, который нарушает правила отряда — не пить, не курить, не ругаться матом. Или разобрать любую другую не понравившуюся соратнику ситуацию.
«Мне очень запомнился случай. Мальчик занимал вот какую-то там руководящую должность, вроде за строевую подготовку отвечал именно среди членов отряда. И тогдашний командир отряда 9 мая столкнулся с ним на улице и сказал, что он был пьян. Мальчик сознался, что выпил типа бокал шампанского, потому что у него дед ветеран и он просил с ним выпить. Его подвергли суду. Это был огромный процесс, и согласно с тем, что это товарищеские суды, буквально каждый своим долгом считал встать и сказать, какой же он плохой, как он неправильно поступил и так далее», — вспоминает Юляi, которая и сама неоднократно была «ответчиком» на таких собраниях.
На всех общих сборах неизменно присутствует и сам Штейнберг: накладывает вето, советует, проповедует, наставляет детей перед тем, как они будут за что-то голосовать, а иногда просто слушает песни Окуджавы под гитару, сжимая ладонь какого-нибудь мальчика.
«Я думала, это стариковское»
Штейнберг участвует не только в «отрядной» жизни подростков, но активен и за её пределами. Он даже советует детям, с кем дружить, а с кем лучше не сближаться.
«Он мог мнение формировать. Звать на разговоры, от чего-то предостерегать, на что-то обращать внимание. Типа тут вот у тебя какая-то ненастоящая дружба, ты бегаешь там за человеком, а не стоит, нет никакого смысла», — вспоминает манеру Штейнберга «учить жизни» Сергей Потапов.
Такое особое отношения к детям и участие вы их жизни выражается и физически. Например, глава отряда ввёл традицию целоваться при встрече в щёку — только с ним.
«С ним все дети целуются в щёку при встрече, больше ни с кем. Я даже сначала думал, что это он так проверяет, кто курит. Но нет», — говорит один из выпускников отряда.
«Он очень тактилен. Из типичного — часто может в шутку ударить мальчика по яичкам — ну, прикол, у него такой. Советский человек, что с него взять, думали мы…» — вспоминает Валентина.
«И это всё воспринимается как норма, ну вот такой тактильный человек. И все с этим живут. И всем это нормально. Хотя по факту это ненормально. Но это ты узнаёшь потом, когда вырос», — говорит Сергей.
На многочисленных фотографиях и видеозаписях из жизни «Надежды» крайне редко встречаются кадры, где Штейнберг обнимает девочек. Но почти всегда он держит за руку, обнимает сзади двумя руками, обхватывает за бедро, прижимает к груди — мальчика.
«И мы так вот сидим, и он на коленку кладёт руку или на бедро и сидит с ним так. Я это замечала всегда, но у меня никогда не возникало вопросов, — говорит „Вёрстке“ Валентина. — Я думала, что это вот это стариковское. Ну да, такое… опереться на молодёжь. Только с пацанами так было».
Собеседники «Вёрстки», будучи детьми, списывали такую тактильность на возраст и желание «опереться на молодёжь». Этим же объясняли «старомодные» и «злые» шутки о внешности девочек или их симпатиях к какому-то мальчику.
Перекоса по количеству детей в сторону мальчиков в отряде нет, и судя по всему, никогда не было. Но женщины редко продвигаются по «надеждинской» иерархии.
«Руководящие должности, самые лакомые, после которых Ефимка вот звал в „ориентиры“ — это почти всегда были мужчины», — говорит Юля.
Девочка была командиром отряда за 65 лет только один раз, говорят выпускники. Задвигание девочек на второй план порой доходило до абсурда. Например, Юлю говорит, что однажды на общем сборе её отчитали за то, что она победила в одном из спортивных соревнований.
«Я помню, когда мне было лет 12–13, я на каких-то веселых стартах в лагере победила даже взрослых пацанов в конкурсе на отжимания. И меня потом за это упрекали на общем сборе. Меня упрекали, что вообще-то ты должна была дать мальчикам победить».
«Не придёт в голову никому, что это педофилия»
У Штейнберга каждый год был «клуб любимчиков», говорят выпускники отряда. «Это ребята, как правило, которые подают большие надежды, более развитые, спортивные, яркие, харизматичные, за которыми он следил на танцах или соревнованиях. Это все знали, считали само собой разумеющимся». Такие любимчики, как правило, становились командирами отряда или его заместителями.
С капитанами и самыми активными членами отряда из-за их включённости в дела «Надежды» Штейнберг проводил больше времени, чем с остальными. Для некоторых детей в порядке вещей было зайти к нему домой или остаться ночевать: за советом, если поругался с семьёй, просто попить чаю или чтобы не ехать домой после поздней репетиции. Но не все родители или даже участники отряда об этом знали. В однокомнатной квартире, где глава отряда после смерти матери жил всегда один, стоял диван-кровать.
«Я вот однажды попала в такую последнюю репетиционную группу. И я слышала, как он оставшимся пацанам говорил: мол, если вам далеко ехать, поздно, вы всегда можете типа остаться у него», — вспоминает в интервью «Вёрстке» Юля. И добавляет, что старшие всегда предупреждали: «Нельзя было к нему ходить одному. Говорили — никогда не ходите к нему в одиночку». Почему — собеседница не помнит, «не придавала этому значения тогда».
Среди родителей у Штейнберга при этом была безупречная репутация, говорит «Вёрстке» Иосиф. «Тысячи людей, в первую очередь, взрослых, которые уже соображают, родителей — абсолютно доверяют Штейнбергу. Это носитель какой-то идеальной идеологии. И когда отряд собирается в лагерь, родители приходят на собрания перед этим и смотрят с открытым ртом на Штейнберга, детей туда с счастьем отдают и будут уверены, что там всё прекрасно».
Несколько собеседников «Вёрстки» вспоминают слухи о «приставаниях» главы отряда. Из-за них Штейнбергу несколько раз приходилось собирать родителей и оправдываться. Например, о таком разговоре в 2022 году вспоминает мать одной из девочек. По её словам, в конце общего родительского собрания Штейнберг заговорил о попытке «очернения отряда» и «грязных слухах», заверил, что обожает их детей, и спросил, понимают ли они, что он сам никогда ничего плохого детям не сделает. «Это был год, когда в Москве нескольких преподавателей обвиняли в домогательствах к детям, ощущение было, что любого можно так потопить. Так что мы не обратили внимания».
Упреки звучали и из уст чиновников, вспоминал сам Штейнберг в интервью для канала учёного, популяризатора математики Алексея Савватеева. Глава отряда рассказал, что, когда он издал книгу «Педагог и подростки» и отнёс её в московскую мэрию, его приняли холодно, потому что на обложке Штейнберг двумя руками прижимает к себе мальчика.
— Я просил передать Людмиле Швецовойi … мне её сотрудники сказали, что начальству выше фотография не понравилась
— Ха-ха-ха, сказали, педофил?
— Педофил. Ты можешь себе представить?!
Дальше Штейнберг объяснил историю фотографии. Мальчик, которого он обнимает, по его словам, в лагере не дождался «матери-алкоголички», которая не приехала на родительский день — и основатель «Надежды» так утешал подростка.
— Он сразу понимает, что он не один, плюс физически тактильный контакт, — соглашается со Штейнбергом интервьюер и добавляет: — Вот этому надо учить учителей, как трогать ребёнка. Если мы это включим в педагогическую программу, вот эта вот глупость, что это педофилия, уже не придёт в голову.
— Отвратительно, ой, фу, фу! Я даже не хочу… — восклицает Штейнберг и машет руками.
«Ты не против, если я тебя поцелую?»
Сближался создатель отряда «Надежда» с выбранными мальчиками, по их словам, постепенно. Однажды объятия становились чуть дольше; поцелуи в щёку незаметно для остальных превращались в поцелуи в уголок губ, потом — через раз — прямо в губы; сидя рядом, ладонь с колена он мог передвинуть выше по бедру, или его рука скользнула ниже поясницы, потом на ягодицы; сидя в коридоре, надевая ботинки, прощаясь, он мог — конечно, в шутку! — ошибиться и протянуть руку не в протянутую руку, а в пах.
О такой «схеме» говорят трое ощутивших её на себе выпускников в интервью «Вёрстке». «Он проверял реакцию, как ответит ребёнок. Ему подходили, как я сейчас понимаю, те, с кем случилась реакция „замри“», — рассказывает Сергей Потапов.
Как-то раз Штейнберг позвал его домой — померить шорты, привезённые в подарок из США, где живёт сестра Штейнберга. «Это было в порядке вещей, он ребятам, которые входили в клуб любимчиков, оттуда возил подарки», — говорит Сергей. Ему было 16 лет, он надел шорты, Штейнберг на него посмотрел. «Видимо, что-то в нём сыграло. Мы сидели на диване, он за коленку меня потрогал, ещё что-то. И задаёт вопрос: „Ты не против, если я тебя поцелую?“ Он был не агрессивен. Он не заставлял. Я замер. И, видимо, он это молчание воспринимал как согласие на то, чтобы он мог что-то сделать. В итоге это были поцелуи и оральный секс с его стороны. И после того, как я эякулировал, на этом всё закончилось. Он не принуждал ничего делать дальше, не просил ничего делать с ним».
После Штейнберг ничего не сказал. «Ну, как будто бы ничего не произошло. То есть это он постарался трактовать как какое-то проявление любви. Ну, как большая-большая любовь. Высокие какие-то чувства».
Сергей помнит, как Штейнберг проявлял свою любовь таким образом ещё как минимум пять раз в 2014—2015 годах. Потом его внимание иссякло — или переключилось на кого-то другого.
Так же это случилось и с Иосифом, который обвиняет Штейнберга в регулярном насилии, начавшемся через пару лет пребывания в отряде, в 2011—2013 годах. В кабинете у Штейнберга есть «иконостас» — фотопортреты особенно дорогих для него участников отряда. Он показывает их родителям, приводящих на собеседование ребёнка, и журналистам, снимающим сюжеты о «Надежде». Иосиф, чья фотография, по его словам, стояла на этих стеллажах, говорит: «Я в отряде вырос, и Штейнберг для меня — мой второй отец».
Утром по воскресеньям в дворце творчества члены отряда репетировали танцы, готовились к спортивным состязаниям, прогонам спектаклей — поэтому Штейнберг часто предлагал 12-летнему Иосифу остаться после субботних дел у него и утром идти снова во дворец. «А я ещё был в плохих отношениях с отцом, вообще у меня был сложный период», — добавляет Иосиф.
«Схема всегда была похожа. Сначала это обычный вечер, который могут проводить отец и сын дома. Мы что-то ужинали, смотрели телевизор, о чём-то говорили, я не помню, о чём, это было больше 10 лет назад… И когда время ко сну приходило, мы просто раздевались до трусов, он начинал меня обнимать, класть руки на ноги, а потом целовать откровенно, в губы, с языком. Перед самим сексом он спрашивал „Можно, я сделаю вот так?“ или „Можно, я поцелую вот тут?“ Но это вопрос, скорее, был риторический, как бы ребёнок ему на этот вопрос ни отвечал».
По словам собеседника «Вёрстки», Штейнберг практиковал оральный секс с мальчиком следующие три года, пока Иосифу не исполнилось 16 лет.
В интервью Иосиф снова подчёркивает, что относился к Штейнбергу как к родному отцу — и пойти против отца не решался. «Как я к этому относился? Я в моменте, конечно, этого всего не хотел, но отказать „отцу“ я не мог. Мне это не нравится, но я даже не рассматривал такой возможности — чтобы дать отпор или что-то сказать противоречащее. Поэтому это всё происходило. Я понимал, что это что-то такое ненормальное, но думал, наверное, так должно быть. Наверное, это одна из форм взаимодействия с этим человеком. Думал, ну, значит, периодически такое должно быть. Я не думал об этом говорить ни с родителями, ни с друзьями».
Хотя напрямую сам Штейнберг не просил его молчать, утверждает Иосиф.
«Это тот самый случай, когда я не могу описать словами, но вот такая атмосфера у всего этого занятия, что мы о нём молчим, мы о нём не говорим. Было такое впечатление, что если я об этом заговорю, то, наверное, это Штейнбергу будет неприятно, и я могу лишиться должностей в отряде и всего, что для ребёнка важно, друзей, дел… Не хотелось портить с ним отношения — репутационное, социальное давление есть вокруг всего этого. Это не обычный случай насильника. Тут нет прямой угрозы, что ли. Тут есть огромная жизнь, в которой ребёнок становится зависимым. Он настолько увлечён отрядом, что он понимает: испортив отношения со Штейнбергом, лишится всего».
Если в Москве Штейнберг склонял к физическому контакту мальчика вечером после и накануне репетиций, в лагерях, утверждает Иосиф, это обычно было во время тихого часа.
«Когда дневной сон, когда лагерь спит. Опять же, система такая же, что к Штейнбергу дети в палату заходят поговорить, посоветоваться, особенно если ребёнок командир звена или лагеря — мол, пойду спрошу что-нибудь у Бориса Ефимовича, чтобы быть сегодня лучшим командиром, — рассказывает Иосиф. — Я так заходил к нему в разные годы, в разных лагерях. Мы говорили, а потом ложились на кровать — и всё повторялось. Потом тихий час кончался, он меня отсылал. Никто никогда ничего не замечал».
И в палате в лагере, и в квартире на улице Ивантеевской основатель отряда «Надежда» при встречах с мальчиками, по их словам, задергивал шторы и закрывал дверь на замок. Никаких фото или видео свидетельств его сексуализированного взаимодействия с подростками нет. «Он очень об этом пёкся, чтобы не было свидетелей. Так что даже если он думает, что так проявляет любовь, но всё равно прекрасно понимает, что это всё-таки преступление, это не какое-то добровольное действие со стороны ребёнка», — говорит Иосиф.
Николайi, который также согласился поговорить с «Вёрсткой» на условиях анонимности, написал, что после шестнадцатилетия он в жизни отряда «Надежда» никак не участвовал и о происходившем там не вспоминал. Об обвинениях в адрес Штейнберга он тоже не слышал, пока с ним не связались журналисты. «Но вы мне когда написали, я начал как бы заново проживать всё, что было со мной. Первый раз это произошло в кабине Ефима Борисовича. У меня были проблемы в школе с учёбой, и бабушка рассказала Ефиму Борисовичу об этом. Он меня подозвал поговорить в свой кабинет, закрыл дверь. Как бы так по-дружески усадил и обнял. Я вот только сейчас это всё вспомнил. Вы знаете, очень сложно всё это».
Николай говорит об эпизоде 2006 года, когда ему было 12 лет. «Он спросил, можно ли меня погладить. Я не помню, ответил ли я что-то или нет, но он как бы приспустил мои штаны и гладил член, ну то есть дрочил».
Такие встречи продолжались, по словам молодого человека, около двух лет, пока ему не исполнилось 15. «Он звал меня домой или у него в кабинете. Поймите меня, пожалуйста, я бы предпочёл это всё забыть и вычеркнуть из своей памяти. Он предлагал разные действия, но обычно всё ограничивалось мастурбацией».
На дальнейшие расспросы «Вёрстки» Николай отвечать отказался.
«Меня ещё судить будут за то, что я жертва»
Слухи о том, что против Штейнберга кто-то выдвинул обвинение в педофилии, периодически появлялись в отряде. По словам Софии, десятки лет назад. Но выяснить подробностей о таких обвинениях «Вёрстке» не удалось. К осени 2025 года Иосиф и София, по их словам, нашли еще несколько человек, которые сталкивались с домогательствами или принуждением к сексу со стороны Штейнберга. «Вёрстка» смогла получить информацию о четырех случаях.
«Почти все младше Иосифа. Это возраст 20–23 года. Еще трое — старше, это 26–25 лет». «Вёрстка» поговорила с тремя из них и идентифицировала еще одного молодого человека.
Поначалу никто из говоривших с «Вёрсткой» молодых людей о предполагаемых преступлениях Штейнберга не рассказывал. «У меня мама была любимая, она замечательная женщина. Не хотелось её грузить, — говорит Сергей Потапов. — Она и так вся в работе была для того, чтобы меня как-то кормить, поднимать. Я буду ещё и какие-то такие неприятности рассказывать, приносить неудобства? И Штейнберг чётко понимал, что я буду пытаться решать самостоятельно. А что может решить ребёнок даже 16 лет? Да ничего. Он решает это замолчать».
Потапов говорит, что не готов был идти против всех, «своими руками рушить место, где ему было так хорошо». «Было ощущение, что мне не поверят, засмеют меня там. Я буду не только жертвой, но меня ещё судить будут за то, что я жертва. В целом я никому об этом не мог рассказать, даже спустя очень много лет».
Только к 2025 году, сменив двух терапевтов, устав от бессонниц, панических атак и череды антидепрессантов, Сергей записался на сеанс к новому врачу. Тот дал ему опросник, где был пункт о пережитом в детстве насилии. «Я на автомате его отметил, а терапевт сказала, что стоит поговорить».
После того сеанса в октябре 2025 года Потапов вышел из комнаты, подошел к жене и всё рассказал. Она говорит «Вёрстке», что сразу ему поверила и заплакала. Потом вспомнила, что за 10 лет романтических отношений несколько раз спрашивала у мужа, не было ли в отряде, куда она сама никогда не ходила и считала «сектантской организацией», «моментов с педофилией».
«Я просто чувствовала что-то, зная всю информацию о том, что у него нет семьи, о том, что он всю жизнь посвятил этому отряду… Ну просто мужчина, который находится на протяжении стольких лет рядом с детьми, у меня не может не вызвать подозрений». Но муж ничего не отвечал: «Он просто будто игнорировал мои рассуждения. Он отводил меня от этой темы».
А теперь рассказал — и после слёз жена пришла в ярость. «У меня чесались руки, я думала, я сейчас приеду и просто убью его. Учитывая, что он до сих пор там руководит этой сектой, по-другому я это теперь назвать не могу… Я сказала ему, что найду способ, как Штейнберга посадить».
Примерно в это же время не общавшийся с Сергеем Иосиф Колеров рассказал о насилии со стороны Штейнберга своей семье: брату, сестре и матери. Они говорят, что сразу ему поверили, и сестра София, сама перенёсшая в детстве сексуализированное насилие со стороны родственника, начала действовать.
До того, как поговорить с семьей, Иосиф рассказал о Штейнберге терапевту, затем признался лучшему другу, с которым был в отряде, и потом уже решился обсудить ситуацию еще с шестью близкими приятелями. Эти разговоры после десяти лет молчания спровоцировал ролик, увиденный в интернете: в программе брали интервью у человека, перенесшего насилие в детстве.
«У меня в голове щелкнуло: ведь это со мной происходило», — говорит Иосиф, вспоминая фильм «Спотлайт» о сокрытии насилия в католическое церкви. Там, считает он, хорошо показано, что говорить о пережитом человек может, когда уже встал на ноги, ощутил свою силу, поверил в себя, возмужал — раньше 23–25 лет эта готовность бороться с абьюзером обычно не появляется.
«Приди ко мне, не мучайся так…»
В марте 2025 года в день 80-летия Штейнберга Иосиф рассказал о его действиях своему работодателю — человеку, который тоже прошёл отряд «Надежда» и в который сейчас ходят его дети. Мужчина, по словам Иосифа, сотруднику поверил, но делать ничего не стал.
В августе 2025 Штейнберг удалил Иосифа из чата отряда — по словам молодого человека, до него уже дошли слухи, что Колеров и его друзья собирают информацию о других возможных случаях насилия.
В сентябре ближайший друг Иосифа — который тоже был в отряде, но не сталкивался с насилием лично — не выдержал и отправился на встречу со Штейнбергом один на один. С журналистами друг Иосифа отказался общаться, поэтому об их разговоре мы можем судить только в пересказе Колерова.
Из разговора с основателем «Надежды» друг Иосифа понял, что Штейнберг будто бы не разделяет общепринятое понятие любви как близости между взрослым и ребёнком — и понятие секса и физической любви. «Для него их соединение не является каким-то нарушением любви взрослого к ребёнку. Он так видит любовь, он её так проявляет, — предполагает Иосиф. — Для него это самое что ни на есть проявление любви и, безусловно, её получают самые любимчики».
— А вы чувствовали, что он вас, детей, искренне любит, как говорит на всех видео?
— О любви интересный вопрос. Просто за последние месяцы я понял, ну, точнее, выяснил, что он болен. Возможно, он болен ещё с самого начала. У него неправильное представление любви в целом.
В том же разговоре в ответ на обвинения в насилии над детьми Штейнберг отвечал: «Да ты что, о чём вообще речь, да как он может такое говорить!» и «А может, это он меня насиловал?» Иосиф предполагает, что Штейнберг мог иметь в виду оральный секс и свою пассивную роль в нём.
10 сентября Штейнберг прислал Колерову сообщение в Telegram (до этого они уже долго не контактировали). Написал он следующее: «Осенька, да ты что!? Что с тобой??? Ты и твоя семья всегда были для меня одними из самых родных для меня людей!!! Ты начал разрушение всего, что я создал за 60 лет своей жизни! Приди ко мне, не мучайся так… Я послушаю, обязательно услышу тебя, крепко-крепко обнимемся и будем жить дальше, сколько отпустит нам Бог! Я жду тебя!!!»
Колеров говорит, что ничего не отвечал и заблокировал Штейнберга.
17 сентября Штейнберг через общего знакомого передал Колеровым, что написал заявление об увольнении: «Пусть Иосиф успокоится». Но прошло две недели, и ничего не изменилось.
В октябре к Колерову приходил представитель отряда, с которым они когда-то были дружны, Иван. Не углубляясь в детали эпизодов с насилием, он говорил, что, если Колеров продолжит борьбу, «сотни детей затаскают по допросам», что «всё это отразится на слишком многих семьях», что «Штейнберг вообще может умереть». Колеров отвечал, что много думал обо всех этих последствиях — и виной им будет один человек, и это не Иосиф.
Иван в разговоре с «Вёрсткой» на вопросы о сексуализированных действиях со стороны Штейнберга ответил: «Мне это всё неприятно, конечно, читать и думать об этом… Предлагаю термин «насилие» заменить на какой-то другой — поскольку пока идёт следствие, «никто не имеет права использовать эти слова».
Размышляя, почему у главы отряда всю жизнь не было партнёра или семьи, его сторонник говорит: «Не задумывался, но мы же все знаем примеры творческих людей, которые были всю жизнь одиноки и посвятили себя целиком и полностью профессии: актёры, музыканты, певцы, спортсмены и т. д. Причём как мужчины, так и женщины. Верно? С другой стороны, в наши 90‑е годы ходили слухи о его возможных отношениях с женщинами».
Тот факт, что Колерову, Сергею и Николаю спустя много лет понадобилось рассказывать о случаях насилия со стороны Штейнберга, Иван объясняет тем, что они «закончили школу со средней успеваемостью», «не учились в ВУЗах» и «к 24 годам не работали дольше года на одном месте работы». Не уточняя имени, об одном из них он говорит, что тот «каждую весну проходит восстановление в больнице».
«Причины? Сложно залезть к ним в голову… Они работают? Или безработные? Они могут поддаваться влиянию? Они здоровы? Они востребованы в жизни и в обществе? У меня складывается ощущение, что они в поиске себя», — рассуждает Иван.
Признания молодых людей о том, как подростками они прошли через принуждение к сексу от взрослого мужчины, считает желанием «хайпануть» и другой сторонник Штейнберга — Игорь. «Думаю, это от личной невостребованности в жизни, от возможности хайпануть. Я с отрядом более двадцати лет и не разу у меня и моих друзей даже мысли такой не было. Такого просто быть не могло. Могу сказать, что это полный бред».
Сам Штейнберг на звонки и сообщения «Вёрстки» на момент публикации не ответил.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
«Штейнберг должен уйти»
13 октября 2025 года брат и сестра Колеровы решили предложить Штейнбергу сделку — отказ от подачи заявления о сексуализированном насилии в следственный комитет в обмен на расформирование отряда и уход Ефима Борисовича, без почестей и регалий. На переговоры отправилась София Зайцева и представитель семьи Колеровых. Запись этой встречи есть в распоряжении «Вёрстки»
Со стороны «Надежды» был сам Штейнберг, его адвокат и руководители дворца творчества. Представитель Колеровых озвучил требования:
— Ефим Штейнберг должен уйти из отряда, отряд «Надежда» должен быть закрыт. Далее — коммуникация об уходе не должна содержать информацию, что он с почётом уходит из отряда. А также информацию, что он уходит по здоровью. Один из вариантов причин — собственное желание. Информация об этом человеке должна исчезнуть со всех информационных ресурсов отряда. А также из «Википедии».
— Что? — на словах про «Википедию» Штейнберг прервал мужчину. За все время встречи глава отряда заговорит ещё лишь дважды — спросит у Софии, почему она к нему обращается на «ты», и произнесёт под запись, что «никаких насилий не совершал». Его представители договориться с семьей Колеровых не смогут.
Тем же вечером, по словам собеседников «Вёрстки», в отряде собрали экстренное родительское собрание, на котором сообщили об обвинениях в сексуальных домогательствах. По словам Иосифа, детей из отряда после этого никто не забрал. Никаких сообщений об уходе Шейнберга из дворца не появилось, и репетиции отряда шли своей чередой. Штейнберг как ни в чём не бывало продолжал участвовать в жизни «Надежды»
«Тогда я понял, что это война», — говорит Иосиф. Посоветовавшись с семьёй, он подал заявление в Следственный комитет. Не чтобы посадить Штейнберга, а чтобы оградить его от детей.
«Я обозначил в самом начале всего этого дела: я хотел, чтобы дети были в безопасности. Никаких других иных корыстных целей, никаких скрытых мотивов у меня к Штейнбергу нет. Я придерживаюсь того, что в первую очередь нужно беречь детей от насилия», — объясняет мужчина.
После решения идти в Следственный комитет и к журналистам с Иосифом перестали общаться почти все друзья, которые поддерживали его в начале. Колеров и Зайцева считают, что они испугались последствий таких обвинений.
«Самая частая причина неверия — это страх, — считает София. — Родителям страшно, потому что сложно признать, что ты мог водить своего ребёнка в ту организацию, где ему не просто не понравиться, а где над ним будет совершаться сексуальное насилие, где будут домогательства. Людям любого возраста сложно признать тот факт, что ты не разглядел в человеке преступника. Очень страшно жить в таком мире, где люди умеют маскироваться. У выпускников это рушит картинку их прекрасной светлой жизни в отряде. Сложно с кем-то порвать связи, с кем-то будет сложно продолжать работать, общаться».
София предполагает, что сильнее всего отрицают обвинения так называемые «ориентиры»: «Это огромнейший страх за свою жизнь, за свою работу, потому что я уже не просто предполагаю, а знаю: они в курсе далеко не одной истории насилия над мальчиками, которые были воспитанниками отряда». София утверждает, что знает о случаях насилия в отряде два и четыре года назад, о которых молодые люди не готовы говорить ни со следователями, ни с журналистами.
Зато подал заявление в СК и Сергей Потапов, и ещё один бывший участник отряда. «Я надеюсь, органы будут работать на нас. Если так произойдёт, что получится как-то испортить ему оставшуюся жизнь тем, что он будет таскаться по судам и его посадят, это будет супер. Мы будем идти до конца», — говорит жена Сергея.
«Я потанцую на костях»
Несколько бывших участников отряда, обвинивших Штейнберга в педофилии, вызвали на проверку на полиграфе. В том числе по её результатам СК будет принимать решение о возбуждении уголовного дела.
«Лично я планирую поддерживать мужа до победного конца. И я точно знаю, что когда Штейнберг сдохнет, я приду на похороны с плакатом о том, что он сраный педофил, — не скрывает своих эмоций жена Сергея. — Я потанцую на костях, честно. Я очень импульсивный человек. Честно говоря, я думала, что когда эта тема вскроется, Штейнберг повесится или что-то с собой сделает».
Сторонники Штейнберга собрали, по их словам, около пятисот подписей в поддержку своего лидера и тоже отнесли их следователям — в надежде повлиять на их мнение. Сестра Иосифа запустила телеграм-канал, где публикует новости по их делу.
Иосиф ушёл с работы — потому что поверивший поначалу в его рассказ работодатель, выпускник «Надежды», оказался против публичных заявлений, которые «испортят жизнь отряда». Потерял молодой человек и близких друзей, с которыми начинал собственное расследование.
— Я в этой истории потерял много. Все живы и вроде как здоровы, но отношения с людьми у меня прекратились почти все, я лишился работы на этой почве, у меня разошлись позиции с друзьями, с семьёй сложные отношения. Я эмоционально бодрый, но история разделила жизнь на до и после. Общение с моими ближайшими людьми, кого я такими считал, разрушено.
Об увольнении из дворца творчества сотрудников, связанных с «Надеждой», ничего неизвестно. Дети из отряда репетируют новогодний спектакль. Деда Мороза каждый год играет Ефим Штейнберг.
Обложка: Марина Левкова
Поддержать «Вёрстку» можно из любой страны мира — это всё ещё безопасно и очень важно. Нам очень нужна ваша поддержка сейчас. Как нам помочь →