«Мне стыдно за своё поколение, это оно во всём виновато»

Более двухсот россиян пенсионного и предпенсионного возраста осудили за антивоенные акции или высказывания с 24 февраля 2022 года, согласно данным ОВД-инфо. Их отправляют в колонии, несмотря на тяжёлые заболевания, и штрафуют на сотни тысяч или даже миллионы рублей, которые невозможно выплатить из пенсии. «Вёрстка» выяснила, как некоторые из них теряют друзей, свободу, работу и шансы воспитывать внуков из-за несогласия с войной — и почему не отказываются от своих антивоенных убеждений, несмотря на большие штрафы и суровые приговоры.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«Что им терять?»

Девять из десяти жителей России пенсионного и предпенсионного возраста поддержали «спецоперацию» сразу после её начала, по данным соцопросов ВЦИОМ и ФОМ. Согласно опросам исследовательской группы Russian Field, летом 2023 года наибольшая доля пожилых (от 60 лет) респондентов (43%) наблюдалась среди сторонников эскалации «спецоперации».

Люди старшего возраста больше других готовы «к косплею Второй мировой», объяснял «Вёрстке» политолог Константин Калачёв: «Что им терять? Критичность мышления минимальная, о войне узнают по телевизору», — говорил он.

Несмотря на то, что российских пенсионеров считают наиболее подверженными пропаганде, не менее сорока шести граждан России старше 60 лет стали фигурантами уголовных дел, которые связаны с их антивоенной позицией, ещё как минимум 165 человек в возрасте от 60 до 84 лет, по данным ОВД-инфо, были задержаны на антивоенных акциях. География преследований пенсионеров и людей предпенсионного возраста — от Калининграда до Находки.

Самая «популярная» статья для уголовного преследования пожилых людей — ст. 207. ч. 3 УК о военных «фейках», по ней судили 19 человек старше 60 лет. Среди них, например, 65-летняя жительница Северска Томской области Марина Новикова и 64-летний Игорь Барышников из Советска Калининградской области.

В апреле 2023 года правозащитницу Новикову признали виновной по статье о распространении «фейков» о Вооружённых Силах России. Суд назначил ей штраф в размере одного миллиона рублей. Причём сама Новикова просила назначить ей реальный срок, а не штраф, поскольку денег на его выплату у пенсионерки нет.

Несмотря на серьёзные проблемы со здоровьем у Барышникова, в июне 2023 года его приговорили к 7,5 годам колонии общего режима за посты о вторжении России в Украину. Сейчас он находится в медсанчасти при СИЗО. Барышникова также не отпустили на похороны матери, которая умерла после того, как его взяли под стражу. Ему самому поставили диагноз — опухоль с подозрением на рак предстательной железы, из-за чего он живёт с трубкой в животе — цистомой — и нуждается в операции. Лечащий врач Барышникова на суде говорил, что в колонии он может умереть.

Как минимум 15 уголовных дел на пожилых россиян завели по ст. 280 УК РФ. Тринадцать из пятнадцати дел — за «публичные действия, направленные на дискредитацию Вооружённых Сил Российской Федерации» (ст. 280.3 ч. 1 УК РФ) и два, по данным ОВД-инфо, за призывы к экстремистской деятельности (ст. 280 ч. 2 УК РФ).

Ещё четверых пожилых человек преследуют по ст 205. ч. 2 УК РФ — за «публичные призывы к осуществлению террористической деятельности, публичное оправдание терроризма или пропаганда терроризма». За «надругательство над телами умерших и местами их захоронения» и вандализм (ст. 214 и 244 УК РФ) уголовные дела возбудили на четверых.

Как минимум 15 пожилых людей находятся в СИЗО, на принудительном лечении или уже отбывают наказание в колонии.

«Расставание с внуком больше всего расстраивает»

5 сентября 2022 года дома у 65-летней бывшей учительницы истории из Находки Долите Синицыной прошёл обыск. Против неё возбудили дело по статье о призывах к экстремизму с использованием интернета (ст. 280 ч. 2 УК). Поводом стали посты и комментарии в «Одноклассниках». Назначенная следствием экспертиза посчитала, что её публикации в «Одноклассниках» «Смерть фашиZzZстким оккупантам!!!» и «Россия — фашистское государство» побуждают к насилию по отношению к российским военным.

Сотрудники ФСБ изъяли у 65-летней женщины компьютер, роутер и телефон. Затем её допросили в местном отделе спецслужбы и повезли во Владивосток.

Долите говорит, что была в шоке и ужасе от того, что началась война в Украине, и просто выражала своё мнение об этом. Хотя она называет обвинения в свой адрес абсурдными, Долите согласилась с просьбой следователя и адвоката, которые настоятельно советовали ей признать вину.

«Мы всё-таки рассчитывали на условный срок, были у меня такие „розовые очки“. Они мне так все и говорили: признай вину, дадут условно, будешь приходить и отмечаться у инспектора, — вспоминает Синицына в разговоре с „Вёрсткой“. — Я на это и настроилась, и когда судья вынесла другое решение, у меня был эмоциональный срыв».

Судья Максим Киселёв приговорил пенсионерку к полутора годам колонии-поселения. В апелляции приговор устоял.

Хотя в приговоре Находкинского суда перечислены только эти её высказывания, по странице Синицыной в «ОК» ясно, что она много лет и последовательно выступала против действий российских властей. Например, Долите симпатизировала сторонникам Навального.

В 2017 году, когда Находка задыхалась из-за пыли на открытых угольных перевалах, Синицына выдвигалась кандидатом в Находкинскую городскую думу и обещала избирателям «голосовать по всем вопросам строго в соответствии с их мнением». Избраться у неё не получилось, она разочаровалась в выборах, а в комментариях под одним из своих постов написала: «Наше государство представлено колониальной администрацией временщиков, паразитирующих на жесточайшей эксплуатации природных и человеческих ресурсов».

«Я всегда имела активную гражданскую позицию, была секретарём комсомольской учительской организации, секретарём партийной организации. А когда в городе начались проблемы с экологией, мне предложили выдвинуться независимым кандидатом в депутаты, и я согласилась, — вспоминает Синицына в разговоре с „Вёрсткой“. — Но я быстро поняла, что это мышиная возня, что гнилая система уже дала корни, а я не в том возрасте, чтобы всё это перестраивать и переделывать».

Со дня на день Синицына собирается ехать «на посёлок» — в колонию, туда, где найдётся свободное место для неё. Колонии-поселения есть, по словам Долите, под Уссурийском и под Владивостоком — от 160 до 200 км от дома. Больнее всего для неё расставание с маленьким внуком.

«Старшим внукам — 20 и 12 лет, с ними повозиться у меня не получилось. А младшему два года, я к нему очень привязалась, думала, хоть его смогу вырастить, — говорит Синицына. — Мне очень больно за него. Когда и на апелляции мне сказали, что год и шесть месяцев колонии-поселения, я сперва думала, что никуда не поеду и покончу с собой. Но потом у меня какая-то внутренняя злость появилась, что я всё выдержу. Пусть это будет тяжело, но я должна это выдержать».

Если бы она знала, к чему приведёт её протестная активность в соцсетях, то, наверное, не писала бы таких постов и комментариев, за которые её осудили, признаётся Синицына. Но войну с Украиной она считает «большой трагедией для всего мира»: «Все эти разрушенные дома, погибшие люди, то, как мир к этому относится, — это всё неправильно, я просто не могу на это смотреть».

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«Жизнь прожита, не хотелось бы испортить себе некролог»

6 марта 2022 года, когда по всей России шли протесты против войны в Украине, 65-летний Николай Гуценович вышел в Пензе на одиночный пикет с плакатом. На одной стороне плаката была изображена ракета, которую переламывают руки, и надпись «Нет войне», а на другой — цитата из песни барда Александра Галича: «Отечество в опасности, наши танки на чужой земле».

«Двигала меня на это несправедливость по отношению к Украине. Там и родственники есть. Я считаю, что в ХХI веке решать вопросы военным путём — это как-то не совсем цивилизованно, — рассказал он в интервью „Вёрстке“. — Да и вообще я не представлял, как можно вести войну на территории, где находятся три атомных станции, это же может привести ко второму Чернобылю».

Сам он родом из Беларуси, в молодости служил в ГДР, позже много путешествовал, работал фотографом, увлекался электроникой — делал магнитофоны и электрогитары, а на пенсии стал заниматься, как и многие его ровесники, домом. При этом к этим самым ровесникам у него много вопросов — то, что среди пенсионеров так мало протестующих против войны, Гуценовича злит.

За десять минут, пока он стоял на пикете, пять-шесть прохожих успели поблагодарить его за позицию, а один назвал предателем родины. Затем к пенсионеру подошли полицейские, взяли его под руки и доставили в отделение полиции.

Выходя на пикет, он осознавал риски, но «по-другому не мог»: «Жизнь уже почти прожита, не хотелось бы промолчать и испортить себе некролог». В первый раз суд оштрафовал его на 30 тысяч рублей по административной статье о дискредитации российской армии (ст. 20.3.3 КоАП). Но только административным наказанием дело не закончилось.

Сочувствие Украине Гуценович выражал и в «Одноклассниках» — ставил реакции постам, в которых содержались сведения, не совпадающие с официальной позицией Минобороны РФ. Эти «лайки» и легли в основу ещё одного дела против него — на этот раз уголовного.

Адвокат Гуценовича от ОВД-инфо Станислав Фоменко в разговоре с «Вёрсткой» предположил, что его подзащитный «попал в разработку» после одиночного пикета: силовики наблюдали за ним и, когда увидели «дискредитирующие» ВС РФ публикации на его странице в «ОК», решили «срубить ещё одну палку».

Уголовное дело против Гуценовича возбудили 15 февраля 2023 года, 14 апреля ему предъявили обвинение, а в начале мая материалы передали в суд.

Гуценовича обвинили по статье о дискредитации российской армии (ч. 1 ст. 280.3 УК). Ему вменили 18 реакций под антивоенными постами в «Одноклассниках». По версии следствия, мужчина, используя свой смартфон, «ставил реакции на публикации в вышеуказанной социальной сети, после чего публикации размещались у него на странице и были доступны для обозрения неопределённому кругу лиц».

На суде Гуценович не отрицал, что ставил реакции к постам в «Одноклассниках», но отметил, что «не собирался дискредитировать армию, а выражал своё мнение в соответствии со статьей 29 Конституции РФ». Он попытался также выступить с речью о том, что «эта война не нужна», вспоминает адвокат Фоменко, но судья его оборвала.

«К сожалению, оказывается, Конституция у нас не работает», — горько добавляет Гуценович. Прокурор запрашивал для него штраф 120 тысяч рублей. Ленинский районный суд Пензы приговорил его к штрафу в 100 тысяч рублей.

Штраф он пока не оплатил: «Надо ещё денежки подсобрать, а то я же не миллионер», — усмехается пензенский пенсионер, но о том, что выражал своё несогласие с войной, не жалеет.

Гуценович остаётся оптимистом. Он уверен, что война закончится и Россия будет демократической страной: «Но тяжёлый период нам придётся в любом случае проходить. Во-первых, санкции никто сразу не снимет. Во-вторых, нужно будет восстанавливать Украину и выплачивать ей репарации. Поэтому при любом исходе для России это будет тяжело».

«Диссиденткой я не была, но и пропагандой не была отравлена»

Научному сотруднику Елене Ивановой (фамилия изменена по просьбе героини) из Новосибирска — 69 лет. Она начала ходить на протестные акции, когда посадили Алексея Навального, и после 24 февраля тоже не намерена была отсиживаться дома.

«Я бабушка, и мне казалось, что женщины моего возраста просто обязаны выхлестнуться на улицу с криком „Нет!“, — рассказала она корреспондентке „Вёрстки“. — Когда я увидела, что это совсем не так, это была моя личная трагедия, и я до сих пор не могу её пережить. Раньше плакала каждый день, теперь реже плачу. То есть, конечно, наша личная трагедия вообще не играет роли, когда уничтожают Украину, людей, города, чернозёмы. Поэтому я и вышла».

Вместе с подругой, тоже пенсионеркой, 6 марта она пришла на площадь Ленина в центр Новосибирска. Силовиков, вспоминает Елена, в тот день на площади было гораздо больше, чем протестующих, но она всё равно развернула свой антивоенный плакат.

«Там была изображена зачёркнутая крестом бомба, сама рисовала, а на другой стороне надпись „Мы за мир“, — вспоминает пенсионерка. — Одновременно „космонавты“ расчленили немногочисленное скопление правонарушителей, нас взяли в плотное кольцо и стали его сжимать. Потом поступил приказ взять нас с подругой. Ну, нас и взяли, плакатик резко вырвали и смяли. Четыре стража порядка, физически крепкие, хорошо экипированные и обученные молодые мужчины, осуществили операцию по перемещению нас к автозаку. Операция прошла успешно, мягко, под локоточки».

В автозаке Елена с подругой в тот день оказались впервые за свою долгую жизнь, он был полон молодёжи и доставил задержанных в отделение полиции. На выходе из автозака полицейский подал Елене руку. «Даже лучше, чем из маршрутки выходить, — смеётся она. — Вообще, я и не знала до тех пор, что маршрутка смахивает слегка на автозак».

В «ментовском актовом зале», как его назвала задержанная пенсионерка, все места были заняты «молодыми, интеллигентного вида людьми». Когда Елена с подругой зашли туда, «все они встали и захлопали». На Елену в тот день составили протокол за административное правонарушение, предусмотренное частью 5 статьи 20.2 КоАП РФ.

Суд назначил ей небольшой штраф — 5 тысяч рублей — но больше Елена на акции протеста не ходит.

«Я не то, чтобы не рискую — я просто не хочу субсидировать режим, — объясняет она. — Ну выйду я буквально на три минуты, никто ничего толком не успеет увидеть. А мне потом платить режиму деньги? Зачем это нужно?»

Свой взгляд на войну она объясняет тем, что у неё никогда не было телевизора: «Никакой диссиденткой я не была. Но и пропагандой не была отравлена». При этом она всю жизнь считала себя патриоткой.

«Я работала два года в другой стране, я не могла дождаться, когда вернусь в Россию. Но я вам скажу, как сформулировала для себя отношение к войне с Украиной. Представьте замужнюю женщину, у которой дети. Она любит своего мужа, всё у них хорошо, и вдруг она узнает, что её муж насилует их дочерей, — говорит Елена. — Как она должна относиться к этому? Это трагедия, которую невозможно исправить. Так что теперь я моральный урод и человек без родины».

Она знает других пенсионеров с антивоенной позицией, но среди её друзей-ровесников были и люди, с которыми она разорвала многолетние отношения, потому что они поддержали войну.

«Я не понимаю, почему им не жалко украинцев. Как можно не жалеть людей, города, леса, зверей? — сокрушается Елена. — А переубеждать их бесполезно. Так что я потеряла друзей. И вообще, мне стыдно за своё поколение, просто стыдно. Это оно во всём виновато. Ладно, на нас наплевать — главное, чтобы война закончилась. Но она же не заканчивается».

Обложка: Дмитрий Осинников