«Человек, который не будет кричать ради крика»

Активистка и журналистка RusNews Мария Пономаренко вскрыла вены в СИЗО, где она с апреля находится из-за обвинения в распространении «фейков» об армии. До того, как Пономаренко арестовали, она боролась за права детей-сирот и освещала протесты в Сибири. Её не раз штрафовали, ей угрожали физической расправой. «Вёрстка» рассказывает историю активистки и матери двоих детей, которой грозит до 10 лет колонии за пост об ударе по мариупольскому драмтеатру.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«Они это делают, чтобы меня угомонить»

Вечером 13 октября 2020 года 42-летняя барнаульская активистка Мария Пономаренко возвращалась домой. Она шла из суда, где рассматривалась её апелляционная жалоба на штраф за участие в акции. Наказание оставили в силе: Мария должна была выплатить 10 тысяч рублей.

На улице стемнело. Активистка не заметила, как сзади к ней подошёл мужчина. Вдруг она почувствовала, что к её спине приставили что-то острое. Незнакомый голос произнёс: «Если не угомонишься, тебе либо наркотики подбросят, либо изобьют так, что мама родная не узнает». После этого, как рассказывала Пономаренко, незнакомец скрылся. На её куртке остался порез.

В тот же вечер, по словам активистки, её квартиру стали осаждать судебные приставы. Она действительно должна была банку 140 тысяч рублей. Но то, что приставы появились сразу после угроз незнакомца, показалось Пономаренко не простым совпадением.

В тот вечер она не открыла дверь. На следующий день приставы пришли вновь. Активистка впустила их в квартиру. Позже она рассказывала, что после угроз, полученных накануне, была уверена, что ей подкинут наркотики. «Я спряталась на балконе за коробками, у меня был дикий ужас и страх, — говорила она. — Попасть в тюрьму за наркотики [просто], у нас много людей сидят по аналогичным причинам. А у меня двое детей — 11 и 15 лет. После суточной осады они в квартиру попали. Искали только телефон, не изъяли ничего. Я отдала старый сломанный телефон».

Поддержать Пономаренко приехали её сторонники — горожане и активисты. Они записали видео, на котором заметно, что Пономаренко сильно напугана — кричит и плачет.

Активистка была уверена: все эти события — результат давления властей. Она считала, что те недовольны её протестной деятельностью, в первую очередь борьбой за права детей-сирот.

Дело в том, что незадолго до визита судебных приставов Пономаренко познакомилась с женщиной, чей муж вырос в детском доме. От новой знакомой активистка узнала, что многим выпускникам сиротских заведений в Алтайском крае годами не предоставляют жильё, положенное им по закону.

«Эта тема меня затронула до глубины души. Чтобы привлечь внимание к проблеме, 19 сентября 2020 года, в День города, я вышла к трибуне, где наши чинуши друг друга награждали, с плакатом к [губернатору]: „Томенко, где жильё сирот?“ Плакат был практически немедленно вырван и разорван, причём замом мэра, который как раз согласовывает митинги и пикеты», — утверждала Пономаренко.

Спустя месяц после пикета следователи Алтайского края возбудили уголовное дело по факту ненадлежащего обеспечения жильём детей-сирот. Пономаренко считала, что это произошло потому, что она обратила внимание на проблему, — а вслед за ней и другие активисты. Она думала, что теперь её пытаются запугать. «Кто конкретно, понятия не имею, — объясняла она. — Возможно, кто-то из краевой администрации, и вряд ли рядовые чиновники».

«Они это делают, чтобы меня угомонить, — рассуждала активистка. — Но благодаря поддержке людей у меня появляются силы действовать дальше. Я не хочу оставлять тему проблем сирот без внимания ни на минуту. Я знаю, что такое оказаться без жилья. В 17 лет я это переживала: более двух недель я была на улице и ночевала в подъездах и на вокзале».

Пикет в защиту сирот был не единственной и далеко не первой протестной акцией Пономаренко. Летом 2020 года она участвовала в акции «Покормим голубей» в поддержку хабаровских протестов (в тот год жители Хабаровского края протестовали против ареста бывшего губернатора Сергея Фургала). Марию задержали, когда она и другие протестующие попытались помешать задержанию мужчины с инвалидностью. Её обвинили в организации массового пребывания граждан в общественном месте с нарушением общественного порядка (часть 1 статьи 20.2.2 КоАП). Именно этот штраф она обжаловала 13 октября 2020 года — в тот день, когда неизвестный мужчина подошёл к ней с угрозами.

В начале октября того же года суд приговорил Пономаренко к штрафу в 50 тысяч рублей за «мелкое хулиганство». Поводом стал её видеоролик в TikTok, где активистка назвала президента РФ Владимира Путина «пуйлом». Суд счёл это оскорблением президента (часть 3 статьи 20.1 КоАП). Ранее Марию штрафовали за участие в других акциях протеста, сторис про президента и ношение маски с надписью «Путина в отставку».

Пономаренко не раз критически высказывалась о российских властях, об олигархах, губернаторах, которых называла «паханами», и согражданах, которые верят телевизору, а также поддерживала политзаключённых и указывала на несовершенство медицинской помощи в стране.

Некоторые её действия могли вызывать вопросы у других активистов. Например, во время пандемии Пономаренко скептически отзывалась об антиковидных мерах, которые предпринимали федеральные и региональные чиновники, и в своём блоге признавалась, что сомневается в эффективности прививок от коронавирусной инфекции.

Однажды она оказалась в центре скандала с «антимасочниками». Несколько барнаульцев сели в трамвай без защитных масок и отказались их надевать, а водитель трамвая отказался их везти. К конфликту присоединилась полиция, и Пономаренко приехала «поддержать своих». Водитель трамвая снял происходящее на видео: там слышно, как активистка называет его «животным». Позже она говорила, что «не справилась с эмоциями» и сожалеет о сказанном.

Несколько знакомых Пономаренко, с которыми поговорила «Вёрстка», объяснили, что та — «очень эмоциональный человек».

«Действует, а потом думает о последствиях»

Зимой 2021 года Мария Пономаренко начала сотрудничать с интернет-изданием RusNews: она снимала пикеты и митинги в Барнауле и Новосибирске.

По мнению барнаульского активиста Виктора Рау, активистка занялась журналистикой потому, что больше не могла сама участвовать в пикетах: «у неё уже было сколько-то административок», и очередное задержание могло бы закончиться уголовным процессом.

Рау рассказал «Вёрстке», что познакомился с Пономаренко на одной из акций в поддержку Фургала и после этого часто общался с ней на других протестах. «Она остро реагировала на несправедливость, на авторитарный режим, — говорит Рау. — Когда-то раньше она жила в Красноярске, там у неё тоже были проблемы с властью. Потом она переехала в Барнаул. Работала менеджером в поставках мебели, велосипедами торговала, дилером краевого уровня была. Я знал, что у неё есть две дочки, но я их ни разу не видел. Они обе несовершеннолетние. Тем не менее её задерживали и на несколько суток в Барнауле, хотя по закону этого нельзя делать».

В октябре 2021 года Рау уехал из страны, спасаясь от уголовного преследования. Против него возбудили дело по «дадинской» статье — о повторном нарушении закона о митингах.

«Уже когда я был в Грузии, мы с Машей переписывались, и я ей говорил, что надо ей уезжать из России, потому что ей не дадут развернуться, — вспоминает Рау. — А молчать она не может. У неё есть такая безрассудность. Она понимала, что у неё семья и дети и что будут последствия, но она всё равно продолжала. Очень эмоциональная, иногда даже резкая была».

Позже Пономаренко всё же переехала из Барнаула, но не за рубеж, а в Санкт-Петербург. Одной из её первых приятельниц на новом месте стала корреспондентка RusNews и блогер Александра Бруссер.

«Я с Машей познакомилась, когда привезла ей оборудование для съёмок, — рассказывает „Вёрстке“ Александра. — Мы долго с ней в кафе общались. В Питер Маша приехала без детей: оставила их бабушке с дедушкой, потому что она хотела сначала устроиться, чтоб было, куда детей привозить. Ехать в незнакомый город и начинать всё сначала — это трудно. В Петербурге она решила отучиться на косметолога и начать работать. Была рада, что у неё получается заниматься журналистикой. RusNews брали у неё материалы постоянно, хотя они далеко не всё берут».

Бруссер отзывается о Марии Пономаренко как о человеке «добром, открытом, неравнодушном»: «Она бралась за то, во что верила, особенно если видела, что творится несправедливость. Это человек, который не будет кричать ради крика. Мы с ней в этом похожи. Но я более холодно подхожу, анализируя последствия возможные. А Маша на эмоциях часто действует, а потом думает о последствиях».

Бруссер и Пономаренко нашли общий язык, созванивались и периодически встречались в Санкт-Петербурге. Александра помогла Марии найти подработку.

«Предпоследний раз мы виделись, когда писали письма политзаключённым. Она там брала интервью у мамы Саши Скочиленко, — говорит Александра. — Потом мы встречались на суде у Максима Резника. Туда приехала Юля Галямина и много людей. После суда мы направились в бар, сидели там и общались, какие-то планы на будущее строили. И после этой встречи, через несколько дней я узнала, что Машу задержали».

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«„Столыпин“ без содрогания не вспоминаю»

С начала российского вторжения в Украину Мария Пономаренко выступала против войны. «Часто получаю вопросы: „Почему ты так жёстко, негативно относишься к так называемым зигующим?“ Извините, я внучка ветерана войны, который был на передовой, — пулемётчик, разведчик. Он всю жизнь говорил: „Внучка, война — это страшно. Мир — любыми путями, переговорами, компромиссами. Не дай бог тебе пережить войну“. Его слова я усвоила и никогда не забуду», — рассказывала активистка в «Инстаграме».

Двадцать третьего апреля её задержали по делу о распространении «фейков» про российскую армию по мотивам политической ненависти (пункт «д» части 2 статьи 207.3 УК РФ). Для задержания в Петербург прибыла следственная группа из Алтайского края.

По версии следствия, 17 марта Мария «в своём телеграм-канале разместила ложную информацию, что российскими Воздушно-космическими силами был нанесён авиаудар по драмтеатру в Мариуполе, когда официальными источниками, в том числе и Министерством обороны, данная информация была опровергнута, о чём вышеуказанная гражданка знала».

Адвокатом Пономаренко стал Сергей Подольский, сотрудничавший с правозащитным проектом «ОВД-Инфо» (признан Минюстом РФ СМИ-«иноагентом»). После первых встреч с подзащитной он передавал, что та держится бодро и просит не переживать за неё, потому что «у неё всё будет хорошо».

В качестве меры пресечения суд назначил активистке содержание под стражей. Сперва Пономаренко оказалась в питерском СИЗО, потом её этапировали в Барнаул.

Правозащитный проект «Поддержка политзаключённых. Мемориал» признал её политической заключённой. RusNews развернуло кампанию в поддержку своей корреспондентки и объявило сбор денег на адвоката и помощь её семье.

Инициаторы кампании призывали писать Марии письма в СИЗО, и многие откликнулись, а она старалась всем ответить. RusNews публиковало её рассказ об этапировании из Санкт-Петербурга:

«В Барнаул приехала в ночь с 14 на 15 июня. Страхи по поводу невыносимых условий заключения, к счастью, пока не оправдались. Помещена в новый корпус, камеры большие, 16 – 20 м². Питерского жесткача здесь не заметила. Необоснованное хамство, ор, грубость со стороны сотрудников, присущие „Арсеналке“ (следственный изолятор № 5 в Санкт-Петербурге. — Прим. ред.), здесь отсутствуют. И всё же даже „Арсеналка“ не стояла рядом с адом этапа. „Столыпин“ (вагон для перевозки осуждённых. — Прим. ред.), 10 человек на трёх м²… Жара, духота, накурено, грязно до безобразия. <…> „Столыпин“ без содрогания не вспоминаю. Если есть на Земле ад, он там. Пыточный конвейер без экзекутора, созданный в вагоне… Нельзя людей перевозить в скотских условиях. Для полноты картины по достижению централов не хватало газовых камер».

Через некоторое время Пономаренко из СИЗО отправили в психиатрическую больницу на стационарную психиатрическую экспертизу. Одной из первых об этом узнала новосибирская активистка и подруга Марии Яна Дробноход. «Я приехала сделать передачку ей в СИЗО в Барнауле. Там мне сказали, что она в психиатрической больнице, и я поехала к больнице. Маша успела мне в окно прокричать, что её „закалывают препаратами“, и попросила скорее сообщить об этом адвокату», — рассказывает Дробноход «Вёрстке».

Когда Пономаренко вернулась в СИЗО, она написала своему другу (его имя неизвестно) письмо о том, что происходило в больнице:

«Там творился треш. Меня за требование личной одежды, посуды, мыльно-рыльных средств и прокладок насильно кололи неизвестной субстанцией, которая должна была успокаивать, однако… Трое суток вообще не помню. <…> Вернулась в СИЗО как в санаторий. Мечтала, конечно, попасть под домашний арест, но понимала — этого не случится. Сегодня побила собственный рекорд по планке: отстояла 350 секунд. Кроме того, отжимаюсь, подтягиваюсь, приседаю, качаю пресс, делаю растяжки».

В другом письме она говорила, что «держится» на письмах и передачах: «Первое поддерживает моральное здоровье, второе — физическое. Если посчастливится освободиться в ближайшие 2 – 3 года, плотно займусь системой ФСИН (этапы) и помощью политзекам, малоизвестным в оппозиционных кругах. Россия однозначно будет свободной. Вопрос: когда? Есть интуитивное — скоро, но боюсь обмануться».

Фемактивистка Дарья, которая тоже отправляла Пономаренко письмо, показала «Вёрстке» ответное послание, которое она получила из СИЗО. Заключённая писала, что «жизнь наладилась» и «нет причин объявлять голодовку». Она упоминала, что переживает за детей и животных, которые остались на попечении родных.

По тем письмам, которые она отправляла коллегам и друзьям, казалось, что Пономаренко стойко переносит заключение. Но 16 сентября стало известно, что она совершила попытку суицида. «Она вскрыла вены, — сказал „Вёрстке“ адвокат из Новосибирска Дмитрий Шитов, вступивший в дело, когда Пономаренко этапировали в Барнаул. — Помощь она получила, кровь остановили, раны перевязали».

В тот же день Алтайский краевой суд рассматривал жалобу на продление ареста, и Пономаренко участвовала в заседании по видео-конферен-цсвязи. После заседания RusNews сообщило, что Мария неделю с 6 по 13 сентября провела в карцере за то, что она разбила в камере заклеенное окно.

Сама Пономаренко объясняла, что она вскрыла вены потому, что у неё ухудшилось психическое состояние. По словам активистки, у неё диагностировано истерическое расстройство, и она страдает от клаустрофобии. Из-за этого ей было тяжело находиться в камере. Кроме того, она не получала психиатрической помощи.

«Условия содержания за заклеенными окнами я считаю пыточными. Никакой опасности для общества я не представляю. Единственный человек, которому я могу нанести повреждения в состоянии истерики и депрессии, это я сама», — заявила в суде Мария.

На суде она также говорила о детях, по которым, как известно из её писем, она очень скучает:

«Младшая дочь бросила музыкальную школу. Она училась уже в шестом классе. Старшая дочь, к сожалению, тоже находится в плохом психоэмоциональном состоянии, постоянно плачет. Её письма ко мне доходят. У неё не очень хорошие отношения с отцом. Я очень переживаю за свою старшую дочь, за её будущее. У неё 11 класс, она готовится к ЕГЭ. Она не способна постоять за себя. Когда со стороны отца идёт давление на ребёнка, какие-то абьюзерские проявления, она находится в стрессе. Получая такие письма, мне здесь тяжело сохранять самообладание. Это влияет на моё состояние. Я считаю необоснованной мою изоляцию от моих детей, в целом от общества».

Сейчас, по словам адвоката Пономаренко, его подзащитной уже дают лекарства.

«Мы с ней общались, — говорит он. — Из-за своего депрессивного эпизода она получает какие-то медикаменты. Назвать их не может мне, но вроде они какие-то тормозящие — у неё немножко замедлилась речь против её обычного состояния. Я не могу распространяться о медицинских данных, но, по мнению врачей СИЗО, она способна участвовать в судебном заседании».

На апелляции адвокат Дмитрий Шитов просил перевести Пономаренко под домашний арест, но Алтайский краевой суд оставил решение первой инстанции в силе: Мария будет находиться в СИЗО до 29 сентября.

Яна Дробноход говорит, что её подруга действительно сначала держалась стойко, но, возможно, скоро «СИЗО её сломает».

Дело Пономаренко уже передано в суд для рассмотрения по существу. Первое заседание пройдёт 27 сентября в Ленинском районном суде Барнаула.

Фото на обложке: личный архив Марии Пономаренко

Редакция «Вёрстки»