«Как будто к чужому человеку на могилу хожу». Истории вдов военных, которые похоронили мужей, но не верят в их смерть

Непрозрачная процедура опознания, отсутствие ДНК-экспертиз и закрытые цинковые гробы заставляют вдов сомневаться в смерти любимых

В Центр приёма, обработки и отправки погибших (ЦПООП) в Ростове-на-Дону не всегда проводят экспертизу ДНК останков погибших солдат, а по внешним признакам определить личность убитого часто невозможно

Мно­гие вдо­вы участ­ни­ков вой­ны с Укра­и­ной, как выяс­ни­ла «Вёрст­ка», отри­ца­ют смерть мужей. Они про­дол­жа­ют верить, что супруг жив, даже после офи­ци­аль­ных похо­рон. Сомне­ния жен­щин труд­но назвать бес­поч­вен­ны­ми. Систе­ма опо­зна­ния и захо­ро­не­ния рос­сий­ских воен­ных вызы­ва­ет вопро­сы. «Вёрст­ка» пого­во­ри­ла со вдо­ва­ми, кото­рые спу­стя меся­цы и годы после похо­рон верят и дока­зы­ва­ют: их мужья живы.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

36-лет­няя Ана­ста­сияi успе­ла побыть женой все­го два меся­ца. 28 сен­тяб­ря 2022 года эта голу­бо­гла­зая брю­нет­ка родом из одно­го из север­ных реги­о­нов сто­я­ла счаст­ли­вая в ЗАГСе. На сле­ду­ю­щий день она про­во­ди­ла мужа на вой­ну. 6 декаб­ря его похо­ро­ни­ла.

И вот уже два с поло­ви­ной года Анат­са­сия — мать-оди­ноч­ка и вдо­ва, кото­рая не верит в смерть мужа.

Три неде­ли после похо­рон она не пони­ма­ла, что чув­ству­ет. В ночь на день рож­де­ния Ана­ста­сии при­снил­ся сон, кото­рый всё для неё изме­нил.

«Похо­ро­ны. Мно­го людей сто­ит кру­гом, как и на самом деле было. И я заме­чаю, как он под­ни­ма­ет­ся из гро­ба. Огля­ды­ва­ет­ся и ниче­го не пони­ма­ет. А я тол­каю в бок како­го-то чело­ве­ка, рядом сто­я­ще­го, и гово­рю: „Смот­ри, что про­ис­хо­дит“».

Утром Ана­ста­сия реши­ла, что полу­чи­ла знак от мужа: он ещё жив, а похо­ро­ни­ла она чужо­го муж­чи­ну.

История Анастасии: мобилизация, запаянный цинковый гроб, сны

Ана­ста­сия позна­ко­ми­лась с Алек­сан­дром, масте­ром по лазер­ной свар­ке, в 2014 году. Восемь лет, по сло­вам жен­щи­ны, они были дру­зья­ми, но в янва­ре 2022-го у них начал­ся роман. Раз­ви­вал­ся он быст­ро.

37-лет­ний Алек­сандр жил в малень­кой одно­ком­нат­ной квар­ти­ре в ста­ром дере­вян­ном доме — в ней даже не было душа. Но Ана­ста­сию это не рас­стра­и­ва­ло. Она про­во­ди­ла там выход­ные, а потом всё чаще ста­ла при­ез­жать и в буд­ни, жда­ла Алек­сандра с рабо­ты. Ино­гда он воз­вра­щал­ся домой с буке­том цве­тов, «про­сто так, без пово­да», вспо­ми­на­ет Ана­ста­сия.

В квар­ти­ре с ними жила соба­ка Алек­сандра. В лет­ние дни они бра­ли её с собой и шли гулять вдоль озе­ра. Вече­ром воз­вра­ща­лись домой, Ана­ста­сия гото­ви­ла ужин, вме­сте смот­ре­ли фильм. Отно­ше­ния каза­лись жен­щине иде­аль­ны­ми. Поэто­му, когда она узна­ла, что забе­ре­ме­не­ла, реши­ла рожать. В том же дере­вян­ном доме Ана­ста­сия с Алек­сан­дром сня­ли квар­ти­ру попро­стор­нее и с удоб­ства­ми. «Он [Алек­сандр], есте­ствен­но, был рад, что у него будет сын, даже раз­го­ва­ри­вал с ним. Пла­ни­ро­ва­ли потом ещё родить доч­ку», — рас­ска­зы­ва­ет жен­щи­на.

В Центр приёма, обработки и отправки погибших (ЦПООП) в Ростове-на-Дону не всегда проводят экспертизу ДНК останков погибших солдат, а по внешним признакам определить личность убитого часто невозможно
В Центр при­ё­ма, обра­бот­ки и отправ­ки погиб­ших (ЦПООП) в Росто­ве-на-Дону не все­гда про­во­дят экс­пер­ти­зу ДНК остан­ков погиб­ших сол­дат, а по внеш­ним при­зна­кам опре­де­лить лич­ность уби­то­го часто невоз­мож­но

В сен­тяб­ре нача­лась моби­ли­за­ция. По адре­су про­пис­ки Алек­сандра при­шла повест­ка. Его про­си­ли явить­ся в воен­ко­мат для уточ­не­ния дан­ных. Алек­сандр пошёл — и узнал, что его заби­ра­ют на вой­ну. По сло­вам Ана­ста­сии, у него был «серьёз­ный послуж­ной спи­сок» — «был в горя­чих точ­ках на Кав­ка­зе и в Осе­тии».

Бере­мен­ная Ана­ста­сия была, с её слов, «мяг­ко гово­ря, про­тив». Она слу­ша­ла, как Алек­сандр объ­яс­ня­ет ей, поче­му поедет в Укра­и­ну. «Кто, если не я?» — гово­рил он.

«Я сиде­ла, слу­ша­ла и даже ска­зать тол­ком ниче­го не смог­ла», — вспо­ми­на­ет жен­щи­на. Сей­час она гово­рит, что Алек­сандр сде­лал осо­знан­ный выбор: «Да, рис­ко­ван­ный, но он знал, куда идёт».

Если бы мож­но было вер­нуть­ся назад, Ана­ста­сия попро­бо­ва­ла бы отго­во­рить отца буду­ще­го ребён­ка. «Не упу­сти­ла бы шанс», — гово­рит она.

29 сен­тяб­ря муж­чи­ну долж­ны были отпра­вить на вой­ну. За день до это­го Ана­ста­сия и Алек­сандр пошли в ЗАГС и поже­ни­лись. Сле­ду­ю­щий месяц моло­до­жё­ны обща­лись по теле­фо­ну. Алек­сандр писал и зво­нил жене из учеб­ной части. 3 нояб­ря он позво­нил ей, что­бы пре­ду­пре­дить: зав­тра его и дру­гих моби­ли­зо­ван­ных отправ­ля­ют в зону бое­вых дей­ствий.

«Он меня успо­ка­и­вал, гово­рил, всё будет нор­маль­но. Я его успо­ка­и­ва­ла тоже, гово­ри­ла, что всё будет хоро­шо. Но вышло не так, как я пред­по­ла­га­ла», — вспо­ми­на­ет Ана­ста­сия.

После 3 нояб­ря Алек­сандр пере­стал выхо­дить на связь. Ана­ста­сия зна­ла, что у него, как и у дру­гих воен­ных, забра­ли мобиль­ные. Несколь­ко дней она не вол­но­ва­лась, но спу­стя неде­лю тиши­ны забес­по­ко­и­лась. Дру­гие жёны воен­ных под­ска­за­ли ей номе­ра, по кото­рым мож­но зво­нить. И Ана­ста­сия нача­ла рас­спра­ши­вать сотруд­ни­ков Мино­бо­ро­ны о муже. Вез­де ей отве­ча­ли: «Жди­те, вер­нёт­ся с зада­ния и сам вам позво­нит».

Ждать ста­но­ви­лось всё тяже­лее. Почти через месяц Ана­ста­сии сами позво­ни­ли из воен­ко­ма­та и попро­си­ли при­слать фото­гра­фии мужа — но для чего, она не поня­ла. Через несколь­ко дней это про­яс­ни­лось.

На мобиль­ный позво­ни­ли с неиз­вест­но­го номе­ра. Ана­ста­сия взя­ла труб­ку, незна­ко­мый голос пред­ста­вил­ся вра­чом ростов­ско­го Цен­тра при­ё­ма, обра­бот­ки и отправ­ки погиб­ших (ЦПООП). Чело­век в теле­фоне ска­зал, что в морг при­вез­ли тело, похо­жее на её мужа. Сход­ство он уста­но­вил по фото­гра­фи­ям, кото­рые отправ­ля­ла Ана­ста­сия.

«У меня всё упа­ло, — вспо­ми­на­ет жен­щи­на. — Я даже не знаю, как опи­сать. Рас­хо­те­лось жить в этот момент».

Врач ска­зал, что делать ДНК-экс­пер­ти­зу «нет необ­хо­ди­мо­сти», пото­му что труп «опо­зна­ва­ем». Тело пообе­ща­ли при­вез­ти через несколь­ко дней. Ана­ста­сия вспо­ми­на­ет, что от наме­ре­ния навре­дить себе её удер­жи­ва­ло толь­ко то, что она мать и ско­ро у неё родит­ся ещё один сын.

Пока Ана­ста­сия жда­ла спец­борт с гру­зом-200, она нача­ла сомне­вать­ся, что в мор­ге по фото­гра­фи­ям про­ве­ли каче­ствен­ное опо­зна­ние. Но раз тело силь­но не постра­да­ло, зна­чит, его мож­но опо­знать в гро­бу, дума­ла Ана­ста­сия. В воен­ко­ма­те пред­по­ло­жи­ли, что в цин­ке для неё сде­ла­ют окош­ко. Она смо­жет загля­нуть, опо­знать и попро­щать­ся с мужем.

Когда гроб при­вез­ли для тор­же­ствен­ной цере­мо­нии про­ща­ния, ока­за­лось, что окош­ко в нём не про­свер­ли­ли. Крыш­ка была плот­но при­па­я­на к осно­ва­нию, и вскры­вать её риту­аль­ная служ­ба не ста­ла.

В Центр приёма, обработки и отправки погибших (ЦПООП) в Ростове-на-Дону не всегда проводят экспертизу ДНК останков погибших солдат, а по внешним признакам определить личность убитого часто невозможно
В Центр при­ё­ма, обра­бот­ки и отправ­ки погиб­ших (ЦПООП) в Росто­ве-на-Дону не все­гда про­во­дят экс­пер­ти­зу ДНК остан­ков погиб­ших сол­дат, а по внеш­ним при­зна­кам опре­де­лить лич­ность уби­то­го часто невоз­мож­но

Ана­ста­сия почув­ство­ва­ла, что её обма­ну­ли. Она не ощу­ща­ла, что в гро­бу лежит её люби­мый чело­век, но была слиш­ком измо­та­на, что­бы ругать­ся с воен­ко­ма­том и риту­аль­ной служ­бой и тре­бо­вать вскры­тия. Участ­во­ва­ла в похо­ро­нах, слу­ша­ла речь, под­хо­ди­ла к гро­бу — и всё вре­мя чув­ство­ва­ла нелов­кость. «Я вооб­ще не пони­ма­ла, что я там делаю», — гово­рит Ана­ста­сия. Всю цере­мо­нию она «дер­жа­ла эмо­ции под кон­тро­лем» и запла­ка­ла толь­ко, когда гроб нача­ли опус­кать в моги­лу и вокруг зашу­ме­ли.

На 9 дней Ана­ста­сия съез­ди­ла на моги­лу. И сно­ва ощу­ти­ла себя лиш­ней. Сле­ду­ю­щие дни она при­ни­ма­ла собо­лез­но­ва­ния и не гово­ри­ла о сво­их сомне­ни­ях нико­му, кро­ме близ­ких подруг и роди­те­лей. Подру­ги её под­дер­жа­ли, а род­ствен­ни­ки мужа нет — они при­зна­ли, что похо­ро­ни­ли Алек­сандра.

Ана­ста­сия пыта­лась понять, нор­маль­но ли то, что она не верит в гибель мужа. Через три неде­ли после похо­рон она уви­де­ла сон, в кото­ром Алек­сандр вста­вал из гро­ба, и поня­ла, что не будет при­зна­вать его смерть.

Она нача­ла общать­ся с жёна­ми и мате­ря­ми моби­ли­зо­ван­ных и от них услы­ша­ла, что погиб­шие воен­ные ино­гда ока­зы­ва­ют­ся живы­ми, а в цин­ко­вых гро­бах при­во­зят чужие тела. «Если бы я не узна­ла об этом, я бы, воз­мож­но, не ста­ла так замо­ра­чи­вать­ся, — гово­рит Ана­ста­сия. — Но таких слу­ча­ев, ока­зы­ва­ет­ся, не один и не два, а намно­го боль­ше».

Ошибки при опознании и похоронах — частая тема обсуждений у вдов и матерей

Жёны и мате­ри рос­сий­ских воен­ных пере­пи­сы­ва­ют­ся друг с дру­гом в чатах и тема­ти­че­ских груп­пах. И дей­стви­тель­но часто делят­ся не толь­ко радо­стя­ми и скор­бя­ми, но и сомне­ни­я­ми. Пери­о­ди­че­ски вдо­ва или мать, поте­ряв­шая сына, при­зна­ют­ся, что не верят в смерть люби­мо­го муж­чи­ны. Такие посты вызы­ва­ют ожив­лён­ное обсуж­де­ние. В ком­мен­та­ри­ях мно­гие пишут, что слы­ша­ли о слу­ча­ях, когда в воен­ном мор­ге пере­пу­та­ли тела. Или зна­ют исто­рию, как «погиб­ший» вер­нул­ся домой живым.

В одной из групп в «ВК» опуб­ли­ко­ван­ный в апре­ле 2025 года пост на эту тему набрал свы­ше 400 лай­ков и боль­ше 140 ком­мен­та­ри­ев. «Два дня назад мы похо­ро­ни­ли мое­го сына. Цин­ко­вый гроб, ска­за­ли — опо­знать невоз­мож­но. Доку­мен­ты, ДНК — яко­бы под­твер­жда­ют, что это он. Пла­ка­ли, хоро­ни­ли… И вот — через два дня после похо­рон мне позво­нил мой сын. Живой».

Под одним из таких постов оста­ви­ла ком­мен­та­рий 33-лет­няя мед­сест­ра из Сиби­ри Жан­наi: «ДНК не дела­ли при­вез­ли цинк и сра­зу в дру­гой закры­ли. Мне не дали воз­мож­ность уви­деть он это или нет»i.

Жан­на рас­ска­за­ла «Вёрст­ке», что осе­нью 2024 года её муж Евге­ний под­пи­сал кон­тракт — поехать на вой­ну ему пред­ло­жи­ли сле­до­ва­те­ли. Евге­ния обви­ня­ли в кра­же, и из-за про­шлых суди­мо­стей ему гро­зи­ло реаль­ное лише­ние сво­бо­дыi. Как выяс­ни­ла «Вёрст­ка», Евге­ний был три­жды судим за кра­жи и один раз за то, что избил девуш­ку сво­е­го дру­га.

Жан­на и Евге­ний жили вме­сте с 2021 года, но поже­ни­лись толь­ко нака­нуне отъ­ез­да на фронт. И дого­во­ри­лись, что на воен­ную зар­пла­ту Жан­на сде­ла­ет себе опе­ра­цию и ремонт в квар­ти­ре.

В Центр приёма, обработки и отправки погибших (ЦПООП) в Ростове-на-Дону не всегда проводят экспертизу ДНК останков погибших солдат, а по внешним признакам определить личность убитого часто невозможно
В Центр при­ё­ма, обра­бот­ки и отправ­ки погиб­ших (ЦПООП) в Росто­ве-на-Дону не все­гда про­во­дят экс­пер­ти­зу ДНК остан­ков погиб­ших сол­дат, а по внеш­ним при­зна­кам опре­де­лить лич­ность уби­то­го часто невоз­мож­но

На фрон­те Евге­ний попал в штур­мо­ви­ки — быв­ших заклю­чён­ных в рос­сий­ской армии чаще все­го отправ­ля­ют в штур­мо­вые отря­ды. После одно­го из зада­ний Евге­ний пере­стал отве­чать на сооб­ще­ния и звон­ки жены. А спу­стя вре­мя с Жан­ной свя­зал­ся «направ­ле­нец» из ростов­ско­го Цен­тра при­ё­ма, обра­бот­ки и отправ­ки погиб­ших.i.

«Сна­ча­ла он напи­сал: „вро­де бы он [муж] посту­пил“. Потом пишет: „нет, не он“. Потом опять пишет: „он“», — вспо­ми­на­ет Жан­на.

Она попро­си­ла при­слать фото­гра­фии погиб­ше­го, но ей отве­ти­ли: «Не поло­же­но». Узнать, было ли на руке у погиб­ше­го обру­чаль­ное коль­цо, в ростов­ском мор­ге тоже отка­за­лись.

Жан­на наде­я­лась, что, когда ей при­ве­зут гроб, она смо­жет узнать, кого опо­знал воен­ный сле­до­ва­тель: её мужа или чужо­го чело­ве­ка. Неза­дол­го до похо­рон сотруд­ни­ки воен­ко­ма­та уточ­ни­ли у Жан­ны, хочет ли она пере­ло­жить тело мужа из цин­ко­во­го гро­ба в дере­вян­ный. Жан­на отка­за­лась, что­бы «не бес­по­ко­ить покой­но­го». Но попро­си­ла сде­лать в цин­ко­вом гро­бу окош­ко. «Воен­ком мне отве­тил, что не надо окош­ка, не надо смот­реть, а надо запом­нить его таким, какой он был», — вспо­ми­на­ет Жан­на. Сей­час она жале­ет о сво­ём реше­нии.

Запа­ян­ный цин­ко­вый гроб поме­сти­ли внут­ри дере­вян­но­го. Оби­тая крас­ной тка­нью крыш­ка была плот­но при­би­та к осно­ва­нию. «Меня про­сто поста­ви­ли перед фак­том, — гово­рит Жан­на. — Ника­ких дока­за­тельств мне не предо­ста­ви­ли. Кро­ме жето­на».

Несмот­ря на сомне­ния, Жан­на похо­ро­ни­ла мужа. А через 4 дня уви­де­ла сон, кото­рый вос­при­ня­ла как посла­ние.

«Мне сни­лось, что я при­шла на клад­би­ще, а за кре­стом на моги­ле мое­го мужа сто­ит парень. Он был как при­лип­ший к это­му кре­сту. Совер­шен­но чужой парень, и с таким уко­ром смот­рел на меня», — рас­ска­зы­ва­ет Жан­на.

Лицо незна­ком­ца Жан­на запом­ни­ла так отчёт­ли­во, что даже спу­стя два меся­ца оно у неё перед гла­за­ми. Жен­щи­на пыта­лась най­ти его сре­ди фото­гра­фий про­пав­ших без вести, но похо­жих лиц не нашла.

С каж­дым днём Жан­на всё боль­ше сомне­ва­ет­ся в том, что похо­ро­ни­ла сво­е­го мужа. Но сде­лать ДНК-экс­пер­ти­зу, по её сло­вам, она не может. Био­ло­ги­че­ские роди­те­ли мужа умер­ли. На вопрос, есть ли у Евге­ния дети, Жан­на отве­ча­ет: «Вро­де и есть, вро­де нет. Не факт, что его, а дока­за­тельств нет». Доби­вать­ся экс­гу­ма­ции через суд Жан­на не хочет — она уве­ре­на, что про­иг­ра­ет.

Как опознают тела погибших?

Тела и остан­ки рос­сий­ских воен­ных сво­зят в Центр при­ё­ма, обра­бот­ки и отправ­ки погиб­ших (ЦПООП). Он нахо­дит­ся в Росто­ве-на-Дону. Про­цесс опо­зна­ния, судя по тому, как его опи­сы­ва­ют вдо­вы и мате­ри, вызы­ва­ет вопро­сы — сомне­ния, воз­ни­ка­ю­щие у жен­щин, нель­зя назвать бес­поч­вен­ны­ми.

Житель­ни­ца Таган­ро­га Еле­на в ком­мен­та­ри­ях в тема­ти­че­ской груп­пе напи­са­ла, что за послед­ний год 5 раз езди­ла в ростов­ский ЦПООП. Жен­щи­на пыта­ет­ся най­ти тело мужа. Год назад он пред­по­ло­жи­тель­но погиб в боях под Крас­ным Лима­ном Донец­кой обла­сти.

Еле­на рас­ска­за­ла «Вёрст­ке», что в авгу­сте 2024 года у её сына взя­ли обра­зец ДНК на слу­чай, если в ЦПООП при­ве­зут остан­ки погиб­ших в тех боях. В нояб­ре она съез­ди­ла в Центр и удо­сто­ве­ри­лась, что ДНК внес­ли в базу. Спу­стя четы­ре меся­ца Еле­на сно­ва была там: пыта­лась узнать, нет ли сов­па­де­ний. Сотруд­ни­ки при­зна­лись ей, что поте­ря­ли обра­зец ДНК. Еле­на отвез­ла сына в част­ную кли­ни­ку, запла­ти­ла 8 тысяч руб­лей и полу­чи­ла новый обра­зец ДНК. Его она сама отвез­ла в Ростов-на-Дону. А через месяц узна­ла, что дан­ные так и не внес­ли в базу.

«Вот поеду в кон­це мая ещё раз, пото­му что уже сей­час мож­но опо­знать толь­ко по ДНК, столь­ко вре­ме­ни про­шло, — рас­ска­зы­ва­ет Еле­на. — Но и в части гово­рят, что нет эва­ку­а­ции с того места, фронт не ото­шёл ещё. А уже ско­ро год».

ДНК-экс­пер­ти­за — не обя­за­тель­ное усло­вие опо­зна­ния. Если тело не силь­но повре­жде­но, сле­до­ва­те­ли могут опре­де­лить лич­ность по при­жиз­нен­ным фото­гра­фи­ям, тату­и­ров­кам, шра­мам или зубам. От ДНК-экс­пер­ти­зы могут отка­зать­ся и в дру­гих слу­ча­ях. Даже если от воен­но­го почти ниче­го не оста­лось. Если верить тому, что рас­ска­зы­ва­ют жены и мате­ри воен­ных, для опо­зна­ния быва­ет доста­точ­но костей и лич­ной вещи — армей­ско­го номер­но­го жето­на или натель­но­го кре­ста.

«тело не воз­мож­но было опо­знать све­кровь опо­зна­ва­ла по зубам и кре­сту. я потом езде­ла на опо­зна­ние по видео свя­зи но там одни кости я сомне­ва­юсь что это муж»i — напи­са­ла 3 апре­ля в одной из групп для жён моби­ли­зо­ван­ных житель­ни­ца Таган­ро­га Анна.

«Вёрст­ке» Анна рас­ска­за­ла, что не пони­ма­ет, «как мож­но опо­знать по остан­кам». По ее сло­вам, в костях лежал чужой натель­ный крест и жетон «не из того метал­ла». Цин­ко­вый гроб, в кото­ром домой при­вез­ли остан­ки, был закры­тый. Всё это пока­за­лось жен­щине сомни­тель­ным, но тре­бо­вать открыть гроб она не ста­ла: «Я в тот момент, навер­ное, сама не пони­ма­ла, что про­ис­хо­дит».

В Центр приёма, обработки и отправки погибших (ЦПООП) в Ростове-на-Дону не всегда проводят экспертизу ДНК останков погибших солдат, а по внешним признакам определить личность убитого часто невозможно
В Центр при­ё­ма, обра­бот­ки и отправ­ки погиб­ших (ЦПООП) в Росто­ве-на-Дону не все­гда про­во­дят экс­пер­ти­зу ДНК остан­ков погиб­ших сол­дат, а по внеш­ним при­зна­кам опре­де­лить лич­ность уби­то­го часто невоз­мож­но

Для того, что­бы при­нять смерть мужа, жен­щи­на нача­ла читать ста­тьи на пси­хо­ло­ги­че­ские темы и диа­гно­сти­ро­ва­ла у себя «невос­при­я­тие смер­ти близ­ко­го чело­ве­ка». Но всё это, при­зна­ет­ся Анна, пло­хо ей помог­ло.

«Сколь­ко я ни чита­ла ста­тей, лег­че не ста­но­вит­ся. Вече­ром, когда детей уло­жишь спать, такая тос­ка. Осо­бен­но, если слы­шу Шама­на, у меня исте­ри­ка, реву в подуш­ку», — рас­ска­зы­ва­ет она.

На вопрос, не хочет ли Анна через суд добить­ся экс­гу­ма­ции и про­ве­сти ДНК-экс­пер­ти­зу, она отве­ча­ет, что экс­гу­ма­цию нуж­но про­во­дить за свой счёт, а это «очень доро­го и ждать дол­го».

Реально ли сделать эксгумацию?

Доби­вать­ся экс­гу­ма­ции — один из рас­про­стра­нён­ных сове­тов, кото­рый дают друг дру­гу жёны и мате­ри воен­ных. Но реаль­ным опы­том экс­гу­ма­ции в таких обсуж­де­ни­ях почти никто не делит­ся. Воз­мож­но, пото­му что таких слу­ча­ев пока немно­го.

Сест­ра погиб­ше­го «ваг­не­ров­ца» Ири­на летом 2023 года рас­ска­за­ла в чате для жен воен­ных, что ее семья быст­ро доби­лась экс­гу­ма­ции. Брат ука­зы­вал адрес род­ных, с кото­ры­ми нуж­но свя­зать­ся после смер­ти. Но без ведо­ма род­ных его похо­ро­ни­ли на общем клад­би­ще для бой­цов ЧВК «Ваг­нер» в Крас­но­дар­ском крае. Ири­на узна­ла об это слу­чай­но: уви­де­ла в интер­не­те фото­гра­фию моги­лы с ФИО и датой рож­де­ния бра­та.

Ири­на рас­ска­за­ла «Вёрст­ке», что она свя­за­лась с кура­то­ром из «Ваг­не­ра», и ей отве­ти­ли, что экс­гу­ма­цию мож­но сде­лать «либо через год, либо через суд». Семья реши­ла попро­бо­вать дру­гой путь. Вме­сте с мамой Ири­на поеха­ла в Горя­чий Ключ, рядом с кото­рым нахо­дит­ся клад­би­ще. Мать напи­са­ла заяв­ле­ние в адми­ни­стра­цию горо­да. Она попро­си­ла раз­ре­шить экс­гу­ми­ро­вать сына, что­бы пере­за­хо­ро­нить его на родине. Раз­ре­ше­ние выда­ли сра­зу же, и уже на сле­ду­ю­щий день состо­я­лась экс­гу­ма­ция.

«Конеч­но, были мыс­ли, что в моги­ле может ока­зать­ся не он, я слы­ша­ла исто­рии, — гово­рит Ири­на. — Были в надеж­де, что ошиб­ка, но увы. Тело было целое, опо­зна­ли. Всё это дела­лось в мор­ге. Пере­за­хо­ро­ни­ли бра­тиш­ку в кон­це июня». Про­це­ду­ра, по сло­вам Ири­ны, «мораль­но уби­ла» её, но она рада, что реши­лась на экс­гу­ма­цию: «Это был мой долг перед бра­ти­ком. Мы были одно целое».

Оце­нить, сколь­ко жен­щин обра­ща­ют­ся в суд за раз­ре­ше­ни­ем на экс­гу­ма­цию, труд­но. Оль­гаi, жена кад­ро­во­го воен­но­го офи­це­ра Дани­и­лаi, рас­ска­за­ла «Вёрст­ке», что кон­суль­ти­ро­ва­лась с воен­ным юри­стом по пово­ду экс­гу­ма­ции. «Он ска­зал, что до окон­ча­ния СВО судьи не дадут раз­ре­ше­ния на экс­гу­ма­цию», — гово­рит девуш­ка.

Оль­га позна­ко­ми­лась с Дани­и­лом через общих зна­ко­мых. Через пять меся­цев он сде­лал ей пред­ло­же­ние, ещё через три меся­ца они поже­ни­лись и уеха­ли жить в дру­гой реги­он — по рас­пре­де­ле­нию. В нача­ле мар­та 2022 года Дани­ил отпра­вил­ся на фронт.

«Я зна­ла, за кого я замуж выхо­жу: за воен­но­слу­жа­ще­го. Это было неиз­беж­но», — опи­сы­ва­ет Оль­га своё отно­ше­ние к уча­стию мужа в бое­вых дей­стви­ях.

На фрон­те Дани­ил был до июня 2022 года, потом его пере­ве­ли в Крым. Оль­га утвер­жда­ет, что это про­изо­шло после того, как Дани­ил отка­зал­ся вести на штурм необу­чен­ных сол­дат: «Он при­е­хал назад и ска­зал коман­ду­ю­ще­му, что он не будет это­го делать». Летом 2023 года Дани­и­ла вер­ну­ли в зону бое­вых дей­ствий. Там он, по сло­вам Оль­ги, ста­рал­ся все­гда быть в пер­вых рядах: «Все­гда шёл впе­ре­ди сво­их ребят. Пото­му что если бы с ними что-то слу­чи­лось, он, как коман­дир, дол­жен был бы скло­нить голо­ву перед их род­ны­ми. А он это­го не хотел».

В том же году Оль­га роди­ла доч­ку, и Дани­ил стал искать воз­мож­ность пере­ве­стись с фрон­та. Ему пообе­ща­ли, что отпра­вят слу­жить на «дру­гой кон­ти­нент», но летом 2024 года Дани­ил про­пал без вести.

По сло­вам Оль­ги, её све­кровь напи­са­ла коман­ди­ру роты, что схо­ди­ла к ясно­ви­дя­щей и зна­ет, где Дани­ил. Гадал­ка рас­ска­за­ла, что муж­чи­на ещё жив и нахо­дит­ся под зава­ла­ми в бетон­ном зда­нии.

Через несколь­ко дней Оль­ге сооб­щи­ли, что тело её мужа извлек­ли из под облом­ком желе­зо­бе­тон­ных плит: в мно­го­этаж­ное зда­ние, где он укры­вал­ся с сослу­жив­ца­ми, попа­ла авиа­бом­ба. На опо­зна­ние при­гла­си­ли толь­ко мать, а тело Дани­и­ла при­вез­ли в закры­том цин­ко­вом гро­бу

Эта чере­да собы­тий пока­за­лась Оль­ге стран­ной и она засо­мне­ва­лась в смер­ти мужа. В день похо­рон, по сло­вам девуш­ки, она хоте­ла вскрыть гроб, но послу­ша­ла род­ных и пред­ста­ви­те­лей Мино­бо­ро­ны, кото­рые ска­за­ли ей: «Успо­кой­ся, ты не в себе».

Оль­га хоте­ла про­ве­сти ДНК-экс­пер­ти­зу, но в ростов­ском Цен­тре ей ска­за­ли, что тело силь­но постра­да­ло. Поэто­му когда труп при­вез­ли, вра­чи не смог­ли извлечь обра­зец ДНК.

В Центр приёма, обработки и отправки погибших (ЦПООП) в Ростове-на-Дону не всегда проводят экспертизу ДНК останков погибших солдат, а по внешним признакам определить личность убитого часто невозможно
В Центр при­ё­ма, обра­бот­ки и отправ­ки погиб­ших (ЦПООП) в Росто­ве-на-Дону не все­гда про­во­дят экс­пер­ти­зу ДНК остан­ков погиб­ших сол­дат, а по внеш­ним при­зна­кам опре­де­лить лич­ность уби­то­го часто невоз­мож­но

Оль­ге уда­лось уви­деть фото­гра­фии с места гибе­ли и посмерт­ные фото мужа в мор­ге. Но опо­знать по ним люби­мо­го чело­ве­ка она не смог­ла. Девуш­ку сму­ти­ло, что на фото­гра­фи­ях у её мужа, брю­не­та, рыжая боро­да. К тому же, труп, кото­рый извлек­ли из-под зава­лов, был пол­но­стью голым. «Мне гово­рят, что, навер­ное, взрыв­ной вол­ной снес­ло всю одеж­ду. Но, про­сти­те, если снес­ло даже тру­сы и нос­ки, то там дол­жен быть мешок с костя­ми?», —- рас­суж­да­ет она.

Во сне Оль­га видит мужа живым. В одном из них он про­тя­ги­вал ей доку­мент, на кото­ром была зачерк­ну­та дата его смер­ти. В дру­гом — муж, с аппа­ра­том Или­за­ро­ва на ноге, гово­рил Оль­ге: «Меня в том мире нет».

Спу­стя год после похо­рон Оль­га отс­мат­ри­ва­ет фото­гра­фии рос­сий­ских воен­но­плен­ных. Она счи­та­ет, что её муж жив и может быть в пле­ну. При этом девуш­ка чув­ству­ет вину за то, что не хочет наве­щать моги­лу.

«Вот сей­час будет год [с момен­та похо­рон], — гово­рит Оль­га. — Я живу не там, где он похо­ро­нен. И у меня душа раз­ры­ва­ет­ся. Я уве­ре­на, что мой муж жив. Про­сто по сво­им каким-то ощу­ще­ни­ям и тому, что я узна­ла, пока про­во­ди­ла своё рас­сле­до­ва­ние. Но а вдруг это он на самом деле там похо­ро­нен, а как это я не поеду?»

Судьи отклоняют иски об эксгумации

Рос­сий­ские суды пуб­ли­ку­ют толь­ко часть при­ня­тых реше­ний. По делам, свя­зан­ным со смер­тью воен­но­слу­жа­щих, про­цент опуб­ли­ко­ван­ных судеб­ных актов ещё ниже. Это может быть одной из при­чин, поче­му в базах судов «Вёрст­ка» нашла все­го три судеб­ных реше­ния по искам вдов.

Во всех слу­ча­ях жен­щи­ны про­си­ли воин­ские части про­ве­сти повтор­ную иден­ти­фи­ка­цию. В одном судеб­ном реше­нии уточ­ня­ет­ся, что вдо­ва хоте­ла бы сде­лать экс­гу­ма­цию.

В деле, кото­рое рас­смат­ри­ва­лось в Самар­ской обла­сти, вдо­ва объ­яс­ня­ла, что в ростов­ском ЦПООП явно ошиб­лись: в доку­мен­тах ука­за­но, что в морг при­вез­ли тело муж­чи­ны в воз­расте 20–30 лет, но опо­зна­ли в нём её 41-лет­не­го мужа. Мать жен­щи­ны рас­ска­за­ла в суде, что в день похо­рон загля­ну­ла в малень­кое окош­ко цин­ко­во­го гро­ба. Там она уви­де­ла накло­нен­ную набок чело­ве­че­скую голо­ву. Лицо было «обма­за­но чем-то белым», рот открыт. Во рту жен­щи­на насчи­та­ла «все 32 зуба». Ей это пока­за­лось стран­ным, пото­му что зять при жиз­ни уда­лил несколь­ко зубов.

Несмот­ря на эти аргу­мен­ты, добить­ся повтор­но­го опо­зна­ния через суд семье не уда­лось. Один из аргу­мен­тов суда: у сле­до­ва­те­ля, опо­зна­вав­ше­го тело в ростов­ском мор­ге, не воз­ник­ли «обос­но­ван­ные сомне­ния» в том, чей это труп.

Две дру­гие вдо­вы, пода­вав­шие иски, тоже про­иг­ра­ли. Одной из них и была Ана­ста­сия, кото­рая похо­ро­ни­ла мужа и уви­де­ла его во сне вста­ю­щим из гро­ба.

Анастасия ищет сведения о муже и идёт в суд

Муж снил­ся Ана­ста­сии и через год, и через два года после похо­рон. И все­гда — живым. В одном сне она видел его силу­эт, в дру­гом Алек­сандр зво­нил ей по теле­фо­ну и гово­рил: «Я живой».

Ана­ста­сия про­дол­жа­ла ездить на клад­би­ще, но, как она гово­рит, «по необ­хо­ди­мо­сти» — толь­ко в дни, когда вся семья соби­ра­лась помя­нуть погиб­ше­го. В такие момен­ты жен­щи­на чув­ство­ва­ла себя нелов­ко: «Как буд­то к чужо­му чело­ве­ку на моги­лу хожу».

Посте­пен­но Ана­ста­сия соби­ра­ла инфор­ма­цию о том корот­ком вре­ме­ни, кото­рое муж про­вёл на фрон­те. Ино­гда ей каза­лось, что она нашла зацеп­ку, но «нить тут же обры­ва­лась». В Мино­бо­ро­ны жен­щине сооб­щи­ли крат­ко: погиб 7 нояб­ря под посёл­ком Пер­во­май­ское, ДНР. Сослу­жив­цы мужа зна­ли боль­ше. Одни рас­ска­зы­ва­ли, что Алек­сандр про­пал без вести после того, как ушел на раз­вед­ку с това­ри­щем. Дру­гие виде­ли, как БТР, кото­рым он яко­бы коман­до­вал, попал под обстрел.

В воен­ко­ма­те, куда Ана­ста­сия при­шла, что­бы рас­спро­сить о послед­них днях Алек­сандра на войне, ей отве­ти­ли: «При­ми­те, что ваш муж погиб. Пусть он упо­ко­ит­ся на том све­те».

Отка­зать­ся от поис­ков Ана­ста­сия не согла­си­лась. Она нашла в интер­не­те юри­ста и пода­ла иск в рай­он­ный суд. Ответ­чи­ка­ми по делу были две воин­ские части, в кото­рых чис­лил­ся её муж. Ана­ста­сия хоте­ла через суд заста­вить их подроб­но рас­ска­зать, как про­хо­ди­ла про­це­ду­ра опо­зна­ния. Но воин­ские части даже не напра­ви­ли в суд пред­ста­ви­те­лей. На засе­да­ние при­шла толь­ко юрист­ка из воен­ко­ма­та. Она воз­ра­жа­ла про­тив удо­вле­тво­ре­ния иска.

Это дело Ана­ста­сия про­иг­ра­ла. Как гово­рит­ся в реше­нии, судья не полу­чи­ла «кон­крет­ные све­де­ния, в соот­вет­ствии с кото­ры­ми иден­ти­фи­ка­цию лич­но­сти погиб­ше­го мож­но было бы под­верг­нуть сомне­нию». Ухуд­ши­ло ситу­а­цию и то, что род­ствен­ни­ки мужа не под­дер­жа­ли невест­ку. В сво­ём хода­тай­стве для суда они сооб­щи­ли, что не раз­де­ля­ют сомне­ния вдо­вы.

Но поль­за от судеб­но­го про­цес­са для Ана­ста­сии всё же была. В суде она узна­ла, что в ростов­ском ЦПООП хра­нит­ся ДНК-обра­зец чело­ве­ка, кото­ро­го она похо­ро­ни­ла. Ана­ста­сия доби­лась, что­бы ЦПООП при­нял на экс­пер­ти­зу обра­зец ДНК её сына и срав­нил с тем, что у них хра­нит­ся.

Резуль­та­ты долж­ны прий­ти через месяц — в июне это­го года. Ожи­да­ние даёт­ся Ана­ста­сии непро­сто. «Не зна­ешь, что там будет и что с этим потом делать», — гово­рит она. Если ДНК-экс­пер­ти­за под­твер­дит, что она похо­ро­ни­ла сво­е­го мужа, это, по сло­вам Ана­ста­сии, помо­жет ей «при­нять и успо­ко­ить­ся». Если резуль­тат ока­жет­ся отри­ца­тель­ным, она про­дол­жит искать мужа. А пока наде­ет­ся на луч­шее: инту­и­ция под­ска­зы­ва­ет ей, что экс­пер­ти­за не выявит сов­па­де­ний по ДНК.

Жанна находит видео из госпиталя и решает, что её муж тяжело ранен

У Жанне, похо­ро­нив­шей мужа в 2025 году, тоже есть пред­чув­ствие, что её люби­мый на самом деле жив. Надеж­ду в ней под­дер­жи­ва­ют чаты и тема­ти­че­ские груп­пы, где обща­ют­ся жёны воен­но­слу­жа­щих. От дру­гих вдов она узна­ла, что на поле боя соби­ра­ют остан­ки, не раз­би­ра­ясь, кому при­над­ле­жат кости и вещи. Что ДНК под­де­лы­ва­ют, в мор­гах пута­ют тела, а неко­то­рым жёнам вооб­ще при­во­зят пустые гро­бы.

Для того, что­бы най­ти мужа, Жан­на под­пи­са­лась на паб­ли­ки, кото­рые выкла­ды­ва­ют фрон­то­вые видео и роли­ки из гос­пи­та­лей. Так она уви­де­ла запись, где чело­век, похо­жий на её мужа, сидит на кор­точ­ках, раз­во­дит костёр и обща­ет­ся с сослу­жив­ца­ми. Когда было сня­то видео, неиз­вест­но.

В нача­ле мая Жанне попа­лось дру­гое видео — из гос­пи­та­ля. В боль­нич­ной пала­те лежит забин­то­ван­ный муж­чи­на. Он без созна­ния и снят изда­ле­ка. В под­пи­си гово­рит­ся, что ролик снят в город­ской кли­ни­че­ской боль­ни­це № 1 Донец­ка. И что на видео — ране­ный коман­дир штур­мо­вой бри­га­ды.

Каче­ство запи­си низ­кое, раз­гля­деть чело­ве­ка прак­ти­че­ски невоз­мож­но. Но очер­та­ния лица и то, что её муж тоже был штур­мо­ви­ком, убе­ди­ли Жан­ну в том, что на видео Евге­ний. Жан­на пыта­лась дозво­нить­ся до боль­ни­цы, но не смог­ла.

«Вёрст­ка» свя­за­лась с ГКБ № 1 и отпра­ви­ла туда запись. В боль­ни­це отве­ти­ли, что видео сня­то не у них. И доба­ви­ли, что регу­ляр­но полу­ча­ют «раз­ные изоб­ра­же­ния, кото­рые не име­ют ника­ко­го отно­ше­ния к нашей боль­ни­це».

Жан­на «на 99%» уве­ре­на, что на видео её муж. Сей­час она хочет выяс­нить, где сде­ла­на запись. И, если узна­ет, выле­тит «сра­зу же пер­вым рей­сом». Лететь наугад в Донецк Жан­на не хочет: «Вло­жить­ся мате­ри­аль­но и при­е­хать в пусто­ту, тогда мне не хва­тит ни одно­го кре­ди­та объ­е­хать Укра­и­ну и Рос­сию».

«Для меня глав­ное его най­ти: пусть без рук, ног, но глав­ное, что­бы люби­мый был жив», — гово­рит Жан­на. Мно­гие, по её мне­нию, хотят, что­бы она «успо­ко­и­лась и пере­ста­ла искать», но «пока жива», она будет «бороть­ся».

«А ино­гда я жалею, что я не такая, как дру­гие, — заме­ча­ет вдруг Жан­на. — Про­сто похо­ро­ни­ла и забы­ла, про­дол­жая жить в своё удо­воль­ствие».

Иллю­стра­ции: Ляля Була­но­ва

Под­дер­жать «Вёрст­ку» мож­но из любой стра­ны мира — это всё ещё без­опас­но и очень важ­но. Нам очень нуж­на ваша под­держ­ка сей­час. Как нам помочь →