Удмуртский оппозиционер Михаил Соколов с середины 2010‑х годов был заметной оппозиционной фигурой в своей республике, вошёл в команду Навального и на пике политической карьеры возглавил Фонд правового обеспечения граждан. «Обнаруженные» СК РФ хищения в нём стали одним из эпизодов дела, по которому Алексею Навальному дали очередной срок. За несколько недель до начала войны Соколов признался соратникам, что все эти годы был завербованным агентом ФСБ и передавал в ведомство информацию о происходящем в команде. В интервью «Вёрстке» и «Можем объяснить» он рассказал о том, как ФСБ работает с оппозицией, какими методами вербует молодых людей, сколько платит агентам и как засылает их в другие страны.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Митинг в Тбилиси
Первого марта в центре Тбилиси собрался многотысячный митинг противников вторжения России в Украину. В какой-то момент на сцену поднялся молодой человек в чёрной куртке, державший в руках паспорт гражданина РФ. «Я сам гражданин России, и я против Путина. Я доброволец, и я хочу отправиться воевать за Украину! Я не выбирал Путина! Путин — *****!» — прокричал он.
Этим молодым человеком оказался бывший активист штаба Навального, 25-летний уроженец Удмуртии Михаил Соколов. Долгие годы он был активистом различных оппозиционных структур в родной республике. В начале этого года оппозиционер перебрался в Грузию.
«Правительство Грузии, отправьте меня добровольцем! Я хочу защищать Украину!» — кричал он со сцены.
В Украину Соколов не попал: Киев вскоре после начала войны перестал принимать граждан страны-агрессора. Но и в Россию оппозиционер не вернулся. Интервью «Вёрстке» и «МО» он дал из лагеря для беженцев в Нидерландах.
Оппозиция
«Ещё с юности я был сторонником оппозиции. Мы проводили митинги в городе Воткинске, на родине Чайковского. Затем я возглавил местное отделение ЛКСМ (Ленинского коммунистического союза молодёжи. — Прим. ред.), где было примерно 10–15 активистов. Потом стал руководителем Фонда правового обеспечения граждан, который был как Фонд борьбы с коррупцией Навального», — рассказывает Соколов.
Молодой человек баллотировался в депутаты от КПРФ, участвовал в проекте «За чистую Удмуртию», проводил расследования и записывал ролики о коррупции в органах власти, организовывал протестные митинги. В 2017‑м он начал сотрудничать со структурами Навального.
В марте 2017-го, как следует из данных системы «СПАРК», Соколов стал исполнительным директором Фонда правового обеспечения граждан, за хищения в котором позднее был осуждён сам Навальный. В мае 2018 года Соколова на этом посту сменил Леонид Волков.
Вербовка
Его завербовали в 2016 году, ещё до начала сотрудничества со структурами Навального. В то время 19-летний Соколов боялся не столько ареста, сколько срочной службы в армии и всячески пытался избежать призыва. Об этом узнали в Федеральной службе безопасности, вспоминает Соколов.
«Меня вызвали к начальнику военкомата. Он вышел из своего кабинета и оставил меня один на один с каким-то мужчиной, который представился сотрудником ФСБ. Показал удостоверение. Фамилия у него была Тюлькин. Тот сказал: „Чувак, я знаю, что ты косишь от армии, а за это статья — два года лишения свободы. Но мы можем тебе помочь“. Он дал листок и попросил подписать бумагу о том, что я хочу добровольно сотрудничать», — рассказывает Соколов.
Выбор встал между двумя вариантами: сесть в колонию или согласиться работать на ФСБ. Он выбрал второй.
По словам Соколова, он получил определённый позывной, под которым должен был работать на ФСБ. Раскрыть его в интервью он отказался. Сотрудник ФСБ Тюлькин поставил перед активистом ряд задач. Прежде всего, Соколов должен был заранее предупреждать о планирующихся акциях протеста, даже об одиночных пикетах. Также сотрудников спецслужбы интересовали финансовые вопросы: различные проводки, по которым в структуры Навального поступают деньги, и источники этих денег.
Соколов утверждает, что он не имел доступа к таким документам и не смог бы их получить даже при очень большом желании: «Я до сих пор не знаю, какая зарплата была у моего координатора [в ижевском штабе Навального]».
Бывший коллега Соколова, попросивший не называть его фамилию, подтверждает, что он не имел доступа к внутренним документам штаба Навального и ФБК. «[У него был] разве что доступ к сценариям с расследованиями в Google Docs. Да и чего-то суперсекретного, закрытого в штабе особо и не было. Мы всегда подчёркнуто открыто работали», — отметил собеседник, отвечая на вопросы «Вёрстки» и «МО».
О встречах Соколов и сотрудники ФСБ договаривались в секретном чате в «Телеграм». Само общение было «ненапряжное», «не было такого, чтоб пистолет к виску», вспоминает активист. У этих встреч не было чётких дат. Всё зависело от того, есть информация или нет.
«Встречи [с силовиками] происходили вживую, в автомобиле. Через несколько месяцев после вербовки Тюлькина сменил [сотрудник ФСБ] Александр Карлагин. Ездил на автомобиле Toyota Camry, номер уже не припомню. Всё происходило так: ты садишься в машину, тебе дают белый лист формата А4. Ты пишешь всю полученную информацию и ставишь подпись — твой позывной», — описывает процедуру передачи сведений Соколов.
Как вспоминает бывший координатор штаба Навального в Ижевске, попросивший об анонимности, Соколов во время работы в штабе не вызывал никаких подозрений, поскольку был довольно заметным в Удмуртии активистом: на его счету было несколько резонансных расследований коррупции в Воткинске.
«Михаил очень ответственно и мотивированно подходил к работе. Мог, например, ночь потратить на расследование, чтобы утром прийти со свежим материалом. Мы продолжили общение с ним и после закрытия штаба, и никаких странных ситуаций или подстав также не было», — отмечает коллега Соколова.
Сам Соколов убеждён, что коллеги ничего не знали о его агентурной работе. «Проверку было невозможно осуществить ввиду того, что у меня хороший оппозиционный бэкграунд», — утверждает активист.
По словам Соколова, он старался рассказывать ФСБ то, что не навредит его коллегам из команды Навального: «Например, [Леонид] Волков призывает выйти на какое-нибудь мероприятие. Конечно, эту информацию можно записать, потому что он уже публично призывал к этому. Это уже не тайна. Разумеется, об этом можно сообщить. Одновременно я понимал, что можно предоставлять, а когда лучше сказать, что я этого не знаю».
Две зарплаты
По словам Соколова, тайная работа на ФСБ долгое время никак не оплачивалась вплоть до 2021 года. Тогда он уже переехал в Ижевск и официально трудоустроился в штаб Навального, где получал зарплату в 30 тысяч рублей. Как вспоминает молодой человек, к тому моменту у него уже был свой бизнес (по данным «СПАРК», это было ООО «Трейдсинтез», занимающееся торговлей компьютерами), и доход от штаба стал «приятным бонусом».
Решение о трудоустройстве в штаб Навального принималось лично Соколовым, утверждает он. Но сотрудники ФСБ оказались «очень заинтересованы». Тогда же они стали платить своему агенту «зарплату» — разумеется, неофициальную. «Хотя это трудно назвать деньгами. Десять тысяч рублей в месяц. То есть раз в квартал я получал 30 тысяч наличкой и, соответственно, писал отчёт».
У Соколова дважды менялись кураторы: после Карлагина им занялся сотрудник по фамилии Шатров, а затем его сменил лейтенант Кирилл Петров.
Корреспондент «Вёрстки» не смог найти названных Соколовым фамилий сотрудников ФСБ в открытых источниках. Издание направило запрос в ведомство. Ответ пока не поступил.
Именно от Петрова исходило предложение финансовой помощи, утверждает Соколов. Ради встреч со своими покровителями оппозиционер должен был возвращаться в родной город Воткинск.
«Не знаю почему, но на контакты с ижевским отделением [ФСБ] меня не хотели переводить. Возможно, потому, что это война за информацию между отделениями. При этом кураторы из Воткинска никак мне не помогали во время задержаний», — говорит Соколов.
Так произошло, например, после несанкционированной акции в поддержку Навального в Ижевске, которая состоялась в конце января 2021-го, — ещё до официального устройства Соколова в штаб Навального. Активиста задержали на митинге, и вскоре он был поставлен на учёт как лицо, которое совершило административное правонарушение. За участие в акции активист получил штраф в 15 тысяч рублей, а затем — четыре повестки в качестве свидетеля по одному из уголовных дел, которое завели из-за протестов после задержания Навального.
Соколов рассказывал журналистам, что каждый день по требованию силовиков ему необходимо было являться на допрос в качестве свидетеля, приезжая из Воткинска в Ижевск (между городами около 60 километров). Воткинские силовики не обеспечивали ему никакой защиты от давления со стороны ижевских коллег. Соколов объясняет это так: «Если тебя не будут задерживать, не будут прессовать так же, как и всех, то у всех возникнет подозрение. Агентурная работа строится таким образом, чтобы ты не выделялся».
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Эмиграция
Соколов рассказывает, что пытался уехать из России ещё в 2019 году, поскольку устал от сотрудничества с ФСБ. В феврале оппозиционер поехал на марш памяти Бориса Немцова в Москву, а затем отправился в беларуский город Брест и уже оттуда попытался перейти границу с Польшей. Беларусы пропустили молодого человека, а вот поляки остановили. Соколов пытался объяснить им ситуацию, на что услышал твёрдый отказ: «Нет, мы тебя принимать не будем».
В июне 2021 года Мосгорсуд признал деятельность штабов Навального экстремистской и запретил движение. После этого соратники оппозиционера стали покидать Россию. Одним из основных убежищ стала Грузия. Туда Соколову предложил переехать один из его коллег по оппозиционному лагерю. Такое же предложение поступило и от силовиков.
«Их интересовали все те, кто переехал. Но первоочередная задача — грузинские спецслужбы», — вспоминает Соколов.
По его словам, российские силовики были уверены в том, что их грузинские коллеги выходили на штабистов Навального, предлагая им посотрудничать. В ФСБ не ошиблись: эту информацию Соколову подтвердил один из его коллег, отказавшийся от агентурной работы на Тбилиси, поскольку хотел вернуться в Россию.
«Если будем исходить из парадигмы сотрудников ФСБ, то им интересна подготовка революции в России. А грузинскими спецслужбами, — говорит оппозиционер, — которые пытаются выйти на контакт с российскими активистами, руководит ЦРУ». По словам Соколова, в какой-то момент он и сам стал верить в то, что «грузинские спецслужбы готовят через российскую оппозицию революцию в России».
Активист не удивился предложению спецслужбы: по мнению оппозиционера, у него на тот момент был довольно высокий уровень доверия среди силовиков. В январе 2022 года сотрудники ФСБ купили Соколову билеты, и так он оказался в Грузии.
Активист должен был попасть в список тех, с кем выходят на контакт грузинские спецслужбы. Для этого ему не нужно было искать выход на Службу государственной безопасности Грузии. Он должен был «сидеть тихо и вести свою деятельность». Соколова также предупредили, что в Тбилиси есть кураторы из ФСБ, которые могут выйти с ним на связь. После этого с ними придётся «посидеть пообщаться». Предполагалось, что в июне Соколов вернётся в Россию.
Но контактов так и не случилось. В начале этого года усилились репрессии против соратников по оппозиционному лагерю, а в феврале российские войска вторглись в Украину. По словам Соколова, это стало для него последней каплей.
«Можете назвать это обострённым чувством справедливости, но я не мог смотреть на то, как погибают мирные люди. И стал пытаться попасть в Вооружённые силы Украины», — говорит Соколов. Но перебраться туда ему не удалось, как он объясняет, из-за введённого Киевом запрета на въезд россиянам, не имеющих украинских паспортов.
Тогда же Соколов впервые рассказал своим друзьям и коллегам, что последние шесть лет был тайным агентом ФСБ.
Два собеседника в команде Навального подтвердили, что Соколов после переезда в Грузию рассказал им про своё сотрудничество с ФСБ. Но они уже не считают его своим коллегой и не верят «ни в какие раскаяния», отметили наши источники. Комментировать эту историю от себя и рассказывать о деталях взаимоотношений команды с Соколовым они отказались.
Сам Соколов утверждает, что продолжает общение с некоторыми коллегами по оппозиционному лагерю.
Вскоре после признания Соколов покинул Грузию, где, по его словам, находятся агенты ФСБ. Оставаться в этой стране было для Соколова, по его мнению, небезопасно. Оппозиционер перебрался в лагерь для беженцев в Нидерландах.
Там находится около трёх сотен иммигрантов, подавляющее число которых родом из арабских стран. Но есть и несколько россиян, среди которых и оказался Соколов. Там он подал документы о предоставлении политического убежища, где также рассказал местным властям свою историю. Информация об этом довольно быстро дошла до российских спецслужб.
«В мае мне написал мой куратор: «Привет, ты живой? Чем занимаешься?» И написал, что знает, что я нахожусь на территории Нидерландов. Я ему в ответ отправил смайлик и ответил: «Если знаешь, приезжай». Больше с ним не выходили на связь.
По мнению оппозиционера, в структурах Навального завербовано «множество» человек: «на один штаб Навального есть один агент ФСБ». Впрочем, на уточняющие вопросы Соколов отвечает, что это лишь его предположение и документальных подтверждений у него нет.
На вопрос о том, зачем он рассказал всю эту историю, оппозиционер отвечает так: «Когда Россия творит такие вещи, я просто не мог промолчать. Но теперь я понимаю, что в Россию точно не вернусь».
Фото на обложке: личный архив Соколова.
Илья Давлятчин («Вёрстка»), Жанна Ульянова («Можем объяснить»)