Убили на фронте, пока ждал суда

Многих российских военнослужащих после лечения отправляют обратно на войну — с лёгкими и тяжёлыми увечьями, например, с осколками в голове. Некоторые не могут получить выплаты по ранению из-за того, что военные госпитали затягивают с выдачей справок. «Вёрстка» обнаружила в базах гарнизонных судов десятки исков к врачам и руководству госпиталей. С помощью суда можно добиться нужной справки, но практически нереально обжаловать решение врачей, признавших военнослужащего годным к службе после ранения. «Вёрстка» изучила все опубликованные решения, поговорила с родственниками мобилизованных, врачами и юристами — и рассказывает, с чем сталкиваются российские военные после госпитализации.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

Военно-врачебные комиссии — насколько они самостоятельны?

Российские военнослужащие судятся с военно-врачебными комиссиями (ВВК)i Речь идёт о военно-врачебных комиссиях, которые формируются на базе военных госпиталей, их задача — определить категорию годности военнослужащего. ВВК проходят те, кто лечился в госпитале, но иногда на обследование попадают военнослужащие, которые не были на лечении, но почувствовали резкое ухудшение здоровья и попросили командира своей части направить их на осмотр.× из-за диагнозов с самого начала войны. «Вёрстка» изучила базы всех гарнизонных военных судов и обнаружила, что как минимум 93 военнослужащих пытались обжаловать заключения ВВК. Некоторые иски поступили недавно, и решения по ним ещё не вынесены.

Руководительница «Союза комитетов солдатских матерей» Валентина Мельникова утверждает, что жалобы на военно-врачебные комиссии были всегда, но из-за мобилизации стали гораздо заметнее.

Военнослужащий Виктор Чуприненко весной 2022 года вернулся с фронта и обратился в две частные клиники с жалобами на ухудшение здоровьяi (какие именно — неизвестно)×. Врачи сообщили Чуприненко, что он болен и нетрудоспособен.

Чуприненко собрался подтвердить этот диагноз и пошёл в поликлинику краснодарского военного госпиталя № 419. Там ему врачи назначили лечение и через некоторое время провели заседание военно-врачебной комиссии. На ней Чуприненко признали годным к службе.

Военнослужащего это не устроило, и он подал иск в Краснодарский гарнизонный военный суд. В суде выяснилось, что Виктора Чуприненко осматривали только два врача из шести, числящихся в составе ВВК. Четверых врачей — невролога, офтальмолога, оториноларинголога и травматолога — на заседании не было. Суд решил, что комиссия нарушила права военнослужащего, отменил медицинское заключение о годности Чуприненко и обязал врачей провести повторное заседание в полном составе.

Это единственное решение в пользу военнослужащего, которое удалось обнаружить «Вёрстке». Во всех остальных случаях военные суды вставали на сторону госпиталей. Часть исков судьи отказались рассматривать, сославшись на то, что военнослужащие оформили жалобы неправильно или подали не самостоятельно, а через своих жён.

Больше половины жалоб на военно-врачебные комиссии поступили в суды весной и летом 2023 года. Рекордсмен по количеству исков — военный госпиталь № 413 в Волгограде. С марта 2022 года по июнь 2023 года иски к нему подали 26 военнослужащих. На втором месте екатеринбургский госпиталь № 354, с жалобами на который в суды обратились 18 военнослужащих.

Военно-врачебные комиссии всегда предвзято относились к установлению категории годности, утверждает бывший военный хирург Максим Мироманов, с которым поговорила «Вёрстка». Он уволился из госпиталя в Чите в начале войны.

«Госпитали подчиняются генеральному штабу и делают так, как им скажут, — говорит Мироманов. — Ещё до 2022 года в госпиталях была установка — лечим, немного реабилитируем и отправляем обратно. Конечно, если есть явная инвалидизация, то человека комиссуют, но если она косвенная, военнослужащего возвращали на службу».

Мироманов уверен, что сейчас установки госпиталям только ужесточились, так как армии нужны люди. «Кадровый дефицит, большие потери и много случаев расторжения контрактов», — считает он.

Руководительница «Союза комитетов солдатских матерей» Валентина Мельникова считает иначе. По её мнению, военно-врачебные комиссии действуют самостоятельно. «Они руководствуются медицинскими критериями, но очень часто бывает разгильдяйство при оформлении эпикриза, поэтому происходит завышение категории, но не намеренное», — говорит правозащитница.

С ней согласен юрист Максим Гребенюк, работавший раньше в военной прокуратуре. «В большинстве случаев врачи проводят обследование объективно, но людей не всегда эта объективность устраивает», — говорит он.

Гребенюк отмечает, что военно-врачебные комиссии оценивают не степень тяжести ранения, а то, как восстановился организм после госпитализации.

«У меня был заявитель — военнослужащий, которого снайпер прострелил навылет, — рассказывает юрист. — После операции ему было тяжело дышать, но военно-врачебная комиссия поставила ему категорию „А“. Он пошёл в частную клинику, обследование показало, что у него всё в пределах нормы. Хотел судиться, но я его отговорил, потому что это было бы бессмысленно — нельзя выиграть суд, только потому что вам не нравится решение комиссии».

«Не произошло проникновения осколка в полость головного мозга»

Военнослужащему Ильназу Хабибрахманову военно-врачебная комиссия самарского госпиталя № 426 поставила категорию годности «А». В это же время у него истёк контракт с Минобороны, но командир воинской части отказался его увольнять. Хабибрахманов подал два иска в Оренбургский гарнизонный военный суд, чтобы обжаловать заключение военно-врачебной комиссии и обязать командование издать приказ об увольнении из армии. Пока суд назначал даты заседаний, Хабибрахманова убили на фронте.

В делах об обжаловании заключений ВВК гарнизонные суды практически никогда не подвергают сомнению аргументы военных врачей. И напротив — диагнозы, которые военнослужащему поставили в частных клиниках, суды считают неправильными или недостаточными для снижения категории годности.

Военнослужащий Алексей Зайцев в ноябре 2022 года получил на фронте минно-взрывную травму. Он лечился в хирургическом отделении военного госпиталя № 1602 в Ростове-на-Дону, затем в филиале военного госпиталя № 422 в Мулино Нижегородской области, после чего поехал домой в отпуск и прошёл обследование в частных клиниках. На рентгене у Зайцева обнаружили осколки — один диаметром 4,5 мм застрял у него в ягодице, несколько поменьше — в коленях и голенях. У него также зафиксировали дегенеративно-дистрофические изменения (разрушения) в коленных суставах.

В феврале 2023 года военно-врачебная комиссия филиала госпиталя № 1602 в Новочеркасске обследовала Зайцева, подтвердила наличие осколков, повреждение коленных суставов и дополнительно установила, что у военнослужащего есть грыжи в позвоночнике и остеохондроз. Военные врачи тем не менее пришли к выводу, что Зайцев может служить, так как основная функция его ног — способность к движению — сохранилась. Зайцев обратился в Новочеркасский гарнизонный военный суд, но решение комиссии осталось в силе.

С похожей ситуацией столкнулся мобилизованный Рамиль Жолмуханбетов, которому в голову попал осколок. Такое ранение по закону квалифицируется как тяжёлое увечье. После лечения в волгоградском госпитале № 413 военно-врачебная комиссия установила ему категорию годности «А». Жолмуханбетов подал иск к госпиталю в Волгоградский гарнизонный военный суд и попросил понизить категорию годности до «В» (ограниченно годен) или «Г» (временно не годен).

На заседании суда в марте этого года Жолмуханбетов рассказал, что нуждается в операции. По его словам, при госпитализации врачи написали на листе приёма, что Жолмуханбетову необходимо хирургически удалить осколок, но потом передумали. Судья, рассматривавший иск, опросил военных врачей — нейрохирурга и травматолога  —  и согласился с их доводами: операцию можно провести позже, срочной необходимости в ней нет. Суд отметил, что если бы осколок повредил мозг, тогда можно было бы снизить категорию годности, но «не произошло проникновения осколка в полость головного мозга».

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

Военная прокуратура, суды и другие способы поспорить с врачами

В тематических пабликах и чатах, в которых общаются жёны контрактников и мобилизованных, несогласие с заключением военно-врачебных комиссий — одна из основных тем для обсуждения. Женщины спрашивают друг у друга совета: что делать, если мужа после серьёзной травмы отправляют обратно на фронт? Многие жалуются, что после госпиталя военнослужащему не проводили военно-врачебную комиссию и не определяли его годность к дальнейшей службе.

Надежда Румянцева, просившая совета в группе «Жёны и матери мобилизованных и добровольцев СВО» на странице «ВКонтакте», рассказала «Вёрстке», что её супруг получил на фронте контузию. По её словам, мужчина лечился в госпитале почти три недели, ему выдали справку о военной травме. «У него образовался гипертонический криз, ухудшилось зрение, слух. Но ему не дали отпуска для реабилитации и не назначили ВВК», — утверждает она. Надежда говорит, что обратилась в военную прокуратуру, но пока не получила ответ.

Виктория Черняева из Самары утверждает, что её супруг получил осколочное ранение и при транспортировке заразился гепатитом С, но военно-врачебная комиссия установила ему категорию «А». Черняева рассказала «Вёрстке», что муж «очень изменился».

«Сейчас он задыхается, у него опухает колено. Он стал уже не тем, кем был раньше, — говорит она. — Думаю, что физически тяжёлая работа теперь точно ему не по силам. СВО забрала силу наших мужчин — это ощутимо. Мой муж был практически здоров, но теперь это в прошлом. Здоровье и психика нарушены. Общаясь с ним по телефону, я вижу: он стал другим человеком».

Пытаться обжаловать заключения военно-врачебных комиссий в суде бессмысленно, считает бывший военврач Максим Мироманов. «За всё время, что я работал, я не помню ни одного раза, когда чью-то жалобу на ВВК удовлетворяли», — говорит он.

С ним согласна Валентина Мельникова. «Смысла нет, — говорит она. — Для того, чтобы обжаловать заключение ВВК, нужно добиться процессуального направления на независимую военно-врачебную экспертизуi У некоторых частных медицинских клиник в России есть лицензии на проведение независимых военно-врачебных экспертиз. На экспертизу можно попасть и до суда, и во время рассмотрения иска. Суд по просьбе призывника или военнослужащего может направить на такую экспертизу. Результаты обследования приобщаются к делу.×, а что с ними сейчас, уцелели ли они и какие решения они выносят — большой вопрос».

Шансы на обжалование в суде есть у тех, кто лично присутствует на заседании и нанял хорошего юриста, говорит Мельникова. Это дорого и недоступно многим военнослужащим, потому что часто их отправляют на фронт сразу после заседания военно-врачебной комиссии. В таких случаях правозащитница советует не судиться, а написать жалобы в Главное военно-медицинское управление и Главный центр военно-врачебной экспертизы Минобороны.

Юрист Максим Гребенюк, работавший в военной прокуратуре, советует тем, кто хочет попытаться обжаловать решение военно-врачебной комиссии, сначала пройти независимую комиссию в клиниках, у которых на это есть лицензия, а потом идти в суд. Обращаться в военную прокуратуру, по его мнению, бесполезно.

Не контузия, а «патологическая усталость» — значит, выплата не положена

Военнослужащим, пострадавшим в ходе боевых действий, приходится судиться не только за категорию годности, но и за выплаты. По закону они могут претендовать на три вида единовременных выплат — 3 млн рублей от правительства России, до 3 млн рублей от страховой компании и от нескольких сотен тысяч рублей до нескольких миллионов — от губернатора родного региона.

В апреле издание «Кавказ. Реалии» обратило внимание на массовые судебные иски к клиническому госпиталю № 1602, расположенному в Ростове-на-Дону. Под разными предлогами врачи отказывались выдавать справку о военной травме. Нужные документы не могли, например, получить военные с минно-взрывными травмами. В начале 2023 года военная прокуратура Центрального военного округа провела проверку и признала, что госпиталь затягивал с выдачей справок.

«Вёрстка» насчитала в базах гарнизонных судов десятки исков к военным госпиталям. Как минимум, 27 из них были поданы после того, как врачи отказались выдать справку о ранении.

Как выяснила «Вёрстка», в базах гарнизонных судов есть иски не только к госпиталю № 1602, но также к госпиталю № 412, который находится во Владикавказе, госпиталю № 413 в Волгограде, госпиталю № 419 в Краснодаре, госпиталю № 428 в Саратове, военно-морским госпиталям № 1472 в Севастополе, № 1672 в Санкт-Петербурге и ко Второму военному клиническому госпиталю войск национальной гвардии в Пятигорске. Иски к госпиталям также подавали военнослужащие в Самаре, Южно-Сахалинске и Новосибирске.

Несколько заявлений были в итоге отозваны. В суде военнослужащие рассказали, что, узнав о жалобе, госпитали согласились оформить справки. Все остальные иски суды отклонили, встав на сторону военных врачей.

Судя по решениям судов, несколько военнослужащих, попавших в госпитали на юге России с подозрением на контузию, в итоге получили диагноз «астено-невротический синдром», выплаты за который не полагаются. В одном случае врачи, лечившие военнослужащего в течение 10 дней, пришли к выводу, что у него нет военных травм, а есть «патологическая усталость», вызванная стрессом из-за участия в войне. В другом случае у военнослужащего, поступившего в госпиталь № 1602 с диагнозом «минно-взрывная травма, контузия головного мозга и межрёберная невралгия», при выписке зафиксировали в документах только обострение геморроя, который не считается военной травмой.

Трудности с получением справок и долгое ожидание выплат активно обсуждаются в тематических пабликах и чатах. Жёны мобилизованных и контрактников пишут, что госпитали зачастую медлят с выдачей справок или вовсе отказываются их выписывать, а чиновники из Минобороны и комиссары в военкоматах «теряют» документы и путают данные.

Мария Изюрова из Миасса в группе «Жёны и матери мобилизованных и добровольцев СВО» рассказала, что её супруг был ранен 6 марта и до сих пор не получил деньги. Мария рассказала «Вёрстке», что её мобилизованный муж получил осколочные ранения в руку и ногу и оглох на одно ухо. Мужчину выписали из госпиталя, и сейчас он лечится дома. Раз в месяц, по словам Марии, её супруг ездит в свою военную часть за 2000 км — в Алейск Алтайского края. Там он продлевает больничный и едет обратно. Лекарства, как утверждает Мария, в госпитале не выписали, поэтому семье пришлось обратиться в частную клинику, оформить рецепт и купить медикаменты за свой счёт.

Мария рассказывает, что когда супруг начал оформлять выплаты, выяснилось — в Минобороны потеряли его документы. Через некоторое время, по её словам, документы нашлись, но оказалось, что в них неправильно указана должность, и теперь придётся заново заниматься переоформлением бумаг.

Старшина Василий Салтыков из Кемеровской области, воевавший добровольцем в составе батальона «Ахмат», добивается региональных выплат за ранение с конца этой зимы. Обо всех контактах с чиновниками он рассказывает своей странице во «ВКонтакте» — снимает видеоролики и пишет посты для 19 своих друзей.

В декабре 2023 года военный госпиталь № 412 во Владикавказе, в котором Салтыков проходил лечение, выдал ему справку с диагнозом: «минно-взрывная травма, акуборотравма»i (контузия)×. Так называемые путинские 3 миллиона рублей, по словам Салтыкова, он получил быстро и без проблем, но обещанные кемеровскими властями 200 тысяч рублей ему начислять отказались.

Сотрудники регионального Министерства социальной защиты населения официально ответили, что для получения выплаты нужна ещё одна справка — от военно-врачебной комиссии. Салтыков рассказал «Вёрстке», что пытался объяснить чиновникам — заключение ВВК необходимо для определения степени годности военнослужащего к дальнейшей службе, а не для назначения выплаты, но в Минсоцразвития ему посоветовали обратиться в суд.

Расстроенный бюрократией Салтыков несколько раз в видеороликах обращался к главе Чечни Рамзану Кадырову и просил того разобраться в ситуации, но это не помогло. Тогда Салтыков написал заявление в Следственный комитет. Прошло уже два с половиной месяца, но ответ он так и не получил.

Салтыков снова поехал воевать — по его словам, его приняли обратно в «Ахмат». Обращаться в государственные органы Чеченской республики с жалобой на кемеровских чиновников пока не решается. «Пока нет… но это не проблема. Восток — дело тонкое. Когда нужно будет, машина сама заработает», — сказал Салтыков «Вёрстке».

По мнению бывшего военного врача Максима Мироманова выдачу справок затягивают не из-за особых установок, а просто из-за бюрократических проволочек. «Госпитали, особенно региональные, заваливают нудной рутиной, — объясняет он. — Плюс бардак на фронте — там проблемы с оформлением документов возникают из-за боевых действий, спешки и банального пофигизма».

«Я его не узнала, он выглядел лет на шестьдесят»

Чтобы попасть в гости к военнослужащим в госпиталях, их близким приходится преодолевать многие сотни и тысячи километров. В тематических пабликах супруги военных даже соревнуются, сравнивая, кто дольше добирался до госпиталя.

47-летняя ведущая праздников из Екатеринбурга Ольга в закрытой тематической группе рассказала «Вёрстке», что ехала к 37-летнему мобилизованному мужу Ивану через половину страны — ради встречи, которая длилась всего несколько минут.

Зайдя на территорию госпиталя в Белгороде, Ольга, по её словам, позвонила мужу и мысленно приготовилась к долгожданной встрече. «Вдруг вижу — идёт мне навстречу какой-то бородатый мужик, какой-то улыбающийся старик, — вспоминает она. — Подходит и говорит: „Ты что, меня не узнала?“ А я его вообще не узнала! Он выглядел лет на 60, не меньше».

Ольга надеется, что если мужа не комиссуют, то хотя бы отправят отдыхать после лечения.

«Ему отпуск был положен ещё в мае, но им, когда они ещё были на Украине, говорили: „Хер вам! Ждите, может, в сентябре или ноябре пойдёте“, — рассказывает Ольга. — Муж вспоминал, что начал орать в ответ, взял автомат и сказал: „Скажите мне, когда я пойду в отпуск, или я вас всех тут расстреляю!“ [Только тогда] его записали на 15 июля».

Обложка: Дмитрий Осинников

Дарья Кучеренко