«Политрук» в российской армии: ожидания и реальность

В России вышел первый номер журнала главного военно-политического управления ВС РФ «Политрук» для «агитаторов и пропагандистов». Речь про заместителей командиров по военно-политической работе. В нём написано, что цель замполитов или, на советский лад, политруков — «воспитывать непоколебимую уверенность в могуществе своей родины» и «постоянно вооружать бойцов победоносной перспективой борьбы против украинских нацистов». Правда, российские военные в разговорах с «Вёрсткой» обвиняют современных замполитов, находящихся на фронте, в доносах, подстрекательствах, физическом насилии, пытках и пьянстве. Их работу они называют «бесполезной», а самих офицеров на этих должностях — «затычками» или «людьми на замену».

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

Политагитация в российской армии

«Современных заместителей по военно-политической работе, как и их предшественников — фронтовых политруков — отличает близость к людям, простота, доступность, бескорыстие, правдивость», — пишет руководитель Главного военно-политического управления ВС РФ и член редакционного совета нового в России журнала «Политрук» Виктор Горемыкин.

Его семистраничное эссе о роли и образах замполитов в советской и российской армиях открывает первый номер «Политрука», вышедший в начале мая. В том же эссе же Горемыкин пишет, что «в журнале будут публиковаться острые, злободневные материалы, направленные на сохранение исторической правды, противодействие фальсификации истории, недопущение распространения идеологии неонацизма».
Следом идёт редакционная статья — обращение к читателям.

«Мы ведём войну освободительную, наше дело правое. Нашу уверенность в неминуемом разгроме врага питают благородные и возвышенные цели справедливой войны, неудержимое стремление освободить от нацизма исконно русскую территорию», — говорится в ней.

Судя по содержанию статей, издание нацелено стать дополнительным учебным пособием для новых замполитов, работающих с солдатами. Горемыкин в своей публикации также отметил, что журнал «предназначен для командного состава, органов военного управления, заместителей командиров по военно-политической работе всех звеньев, профессорско-преподавательского состава, слушателей и курсантов военно-учебных заведений Минобороны России, научных сотрудников, военных историков, работников военных учреждений культуры».

Авторы журнала в первом же выпуске советуют замполитам «воспитывать бойцов в духе стойкого преодоления <…> всех трудностей борьбы с остервенелым врагом», «воспитывать непоколебимую уверенность в могуществе своей родины», «неустанно разъяснять освободительную миссию российской армии», «крепить уверенность в скорой победе».

Но опрошенные «Вёрсткой» военные рассказывают, что реальный образ замполита в армии чаще всего кардинально отличается от «официального».

Функции замполита в армии

1. Завхоз

«Политрук — это военный профессионал, прямой начальник подчинённых и одновременно должностное лицо, отвечающее за морально-политическое и психологическое состояние личного состава», — пишет Виктор Горемыкин в журнале.

«Он как завхоз. Через него решаются вопросы с комбатом, отпуска, выплаты, амуниция и прочее», — говорит «Вёрстке» о реальной роли замполита в армии мобилизованный со сватовского направления.

По словам других собеседников «Вёрстки», замполиты также ведут журналы боевых действий и личный учёт военнослужащих — фиксируют, кто выжил, получил ранение, погиб или сбежал.

«Замполит батальона не ездит сам, чтобы выяснить, что, с кем и где случилось. Ему данные приносят замполиты рот. Они там со всеми в наступление, со всеми в отступление. У него все те же задачи, что у рядового, но плюс после боя пройти посмотреть, уточнить, кто где, сколько вернулось, сколько раненых. Если человек убежал с передка, он тоже это отмечает и докладывает вышестоящему», — объясняет Юрийi (имя изменено)×, контрактник, побывавший в зоне боевых действий.

Тем не менее большинство опрошенных отмечают, что не помнят замполитов в боях.
«Какой передок? Он стрелять, я думаю, не умеет», — говорит про своего замполита мобилизованный со сватовского направления.

Контрактник Михаилi (имя изменено)×, участвовавший во вторжении в Украину в 2022 году, добавляет, что замполитов могут отправлять на боевые задания, но на его практике это происходило редко.

«При боевых действиях замполиты были, их отправляли на какие-то задачи, но в последнюю очередь, — говорит он. — Часто на этих должностях стоит бестолковый офицер. При мне их отправляли, когда других офицеров уже не оставалось».

2. Агитатор

«Живое, умное, страстное слово замполита обладает большой силой. Оно воодушевляет людей на подвиги, зовёт их в бой, рождает массовый героизм», — пишут авторы «Политрука».

«Это было с добровольцами перед отправкой на Донбасс, ещё до начала мобилизации. Политрук рассказывал им мотивационные речи в духе: „За Родину, за Сталина“. Я тогда сказал этим добровольцам, если кто-то вернётся живым, набейте потом морду этому замполиту. Только из них почти никто не вернулся. Некоторые погибли мучительной смертью уже в первый день, какое там набивание морды», — вспоминает контрактник Михаил.

По словам собеседников «Вёрстки», мотивационные беседы и политическая агитация, как правило, ложатся на плечи замполитов в тылу.

«Замполит должен между боями вести разъяснительные беседы, но, как правило, на передке их никто не ведёт. А с кем там разговаривать? С мужиками, которые только с боя пришли? Или которые вот-вот пойдут в бой, но не все вернутся? Там бойцы сами его пристрелят и не спросят, прав или не прав», — говорит контрактник Юрий.

Как отмечают военнослужащие, в тылу политруки в процессе идеологической работы цитируют Путина, объясняют значение его слов, понятия «денацификация» и «демилитаризация», рассказывают о причинах войны по версии Кремля. Правда, случаются такие беседы не часто, говорят собеседники «Вёрстки». Один из них, мобилизованный в 2022 году, упомянул, что в его случае замполит проводил агитационную работу только один раз — после теракта в «Крокус Сити Холле».

«Собрали почти весь батальон, замполит выполз с перегаром, вялый, как мой хер после амфетоса. Ну и завёл шарманку про нацистов. Типа теракт в Крокусе — это хохлы, Зеленский — террорист, вся хуйня. Минут десять он вещал по бумажке. „Мы должны защищать наших женщин и детей“ и тому подобное. Типа здесь мы спасаем страну от террористов. Выводов не было», — говорит мобилизованный, находившийся в то время под Сватово.

Как признаются военнослужащие, толка от пропагандистских речей мало.

«Это хуета бесполезная», — утверждает собеседник «Вёрстки» из полка ВДВ.

Бывают случаи, что военные вовсе не встречаются с замполитами и не слушают пропагандистских речей. Это происходит, например, в ротах специального назначения.

«У нас нет никаких замполитов, мы и так заряжены. Пропаганды нет. Мы профессионалы, как наёмники, понял? У нас своя фишка — здравый движ. Все на спорте, все славяне, все за правду. Мы элита», — пояснил военнослужащий одного из спецподразделений российской армии.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

3. Доносчик

«Как и в годы Великой Отечественной войны, политработники являются надёжной опорой для командиров в бою, проявляют личное мужество, собственным примером ведут за собой людей», — пишет Виктор Горемыкин в журнале.

«Их работа — это стучать, крысить и пиздеть. Ну, и от ленточки подальше держаться. Это самые ебучие крысы, они лезут везде, где только могут, чтобы ротному потом донести», — говорит военнослужащий полка ВДВ.

Другие собеседники «Вёрстки» также отмечают, что доверять замполитам не приходится. Контрактник Юрий описывает это на примере своего сослуживца, который в 2024 году получил должность замполита батальона, уехал на войну и, по его словам, начал «творить дичь».

«К нему приходят парни, которых он знает, с которыми сам ещё начинал служить с рядовых. Говорят: „Нужно съездить в Донецк тёплые вещи купить“, — рассказывает Юрий. — Он отвечает: „Сейчас у комбата спрошу“. Пошёл, непонятно, спросил или не спросил, но возвращается и говорит: „Комбат не разрешил“. А парни собираются на передок, без зимних вещей туда не поедут. Они молча садятся в машину, едут, покупают всё, что нужно. Не было их четыре часа. Приезжают, а они уже самовольно оставившие часть. Их уже не в подразделение отправляют, а в „Шторм“ для провинившихся».

Юрий говорит, что звонил этому товарищу и пытался разобраться, что им движет.
«Он говорит: „Меня заставляют“. Тебя заставляют, но ты же сейчас офицер, принимай решения сам. Тебе на это никто ничего не скажет. Такова доля командира — принимать решения. Он меня не понял», — описывает Юрий тот диалог.

4. Истязатель

«Замполиты, пропагандисты! Неустанно разъясняйте бойцам освободительную миссию Российской армии, рассказывайте о росте наших сил и об иссякании сил врага», — пишут авторы журнала для «агитаторов и пропагандистов».

И Михаил, и Юрий — военнослужащие российской армии, ставшие одними из первых, кто решил сложить оружие и покинуть фронт. Михаилу удалось это сделать в обход начальства — он оказался в госпитале, а оттуда — уехал сначала домой, а потом и из страны. Юрий же оказался в одном из первых лагерей для так называемых отказников. О существовании таких лагерей, где отказников пытают и унижают, стало известно в июле 2022 года.

Юрий рассказывает, что организацией этих лагерей занимались как раз-таки замполиты. Он прошёл через два подобных лагеря-подвала.

«Впервые с замполитами в лагере я встретился в середине июня 2022. Когда отказался участвовать и выехал с линии боевого соприкосновения, нас сначала отправили на завод, куда отвезли других отказников. Туда приехала группа замполитов, какой-то психолог из Москвы. Главным среди них был замполит округа. Он, я так понимаю, собрал всех замполитов подразделений, которые там рядом участвовали, человек семь, и они каждый день проводили беседы. Спрашивали, по каким причинам отказались, какие были проблемы, что произошло», — вспоминает Юрий.

По его словам, в первой группе отказников было около 130 военнослужащих-контрактников. Он вспоминает, что с ним тогда вёл беседы замполит округа в звании генерала.

«Я сказал, что у меня есть мозги на плечах и я не собираюсь в этом участвовать. Тем более в мясные штурмы не собираюсь ходить, потому что меня готовили для другого. Я не стал ему говорить, что у меня вообще переоценка ценностей произошла и я своими глазами увидел, что мы там творим. Он начал предлагать мне звание лейтенанта, командира взвода. Я сказал, что мне ни офицера, ничего не надо, я домой хочу», — вспоминает Юрий.

Тогда его не отпустили. По словам офицера, замполиты дали понять, что никого из отказников не вернут домой и у них есть два варианта: отправиться на передок или на охрану. Юрий поехал «на охрану высокопоставленного лица».

Спустя месяц его вновь попытались отправить на линию соприкосновения. Юрий опять отказался, и мужчину отправили в очередной лагерь для тех, кто не хочет воевать. Так он оказался в одном из самых известных мест заключения отказников — в «Брянке». Военнослужащих свозили в здание школы в городе Брянка Луганской области — отсюда название лагеря. Из этого здания их распределяли по подвалам, которыми фактически управляли замполиты. Там отказников морили голодом, избивали, требовали вернуться на фронт, угрожая расстрелом.

«Там люди лежат связанными по 27 часов. Кто-то соглашается — просто чтобы развязали. Кто-то не соглашается — их бьют. Там человеку приставляли пистолет к коленям и говорили, что прострелят их, если он не согласится вернуться на фронт. Так соглашаются все», — рассказывал ранее собеседник «Вёрстки», побывавший в том же лагере.

При этом выбора, куда возвращаться, уже не было. Управлявший подвалами замполит Игорь Нечипоренко, по словам отказников, отправлял их в 57‑ую отдельную мотострелковую бригаду — к членам ЧВК «Вагнер» и заключённым из российских колоний. Когда военнослужащий соглашался вернуться на фронт, его передавали другому замполиту — Игорю Горюшкину. Тот записывал видео с военнослужащим о том, что у него всё хорошо, и отправлял их родственникам, чтобы те перестали жаловаться и требовать ответов, где их близкие.

5. Полицейский-воспитатель

«Воспитывать непоколебимую уверенность в могуществе своей родины, в несокрушимой силе Российской армии, постоянно вооружать бойцов победоносной перспективой борьбы против украинских нацистов — вторая не менее важная задача всей пропаганды и агитации», — пишут авторы журнала «Политрук».

Вспоминая роли замполитов в армии до начала войны, собеседники «Вёрстки» описывают их словами «затычка» и «люди на замену». По словам Михаила, офицеров часто привлекали к ведению лекций, к дежурству в наряде, если другие офицеры заболевали, или к поручениям, на которые не хватало рук.

«Одной из основных его обязанностей было информирование. У всех есть телефоны, все читают новости в интернете, а замполит в это время делал подшивку газет в комнате досуга. Там лежал этот талмуд нахрен никому не нужных газет. Как давно вы читали газету „Красная звезда“? Да никто их никогда не читает в армии. Их используют максимум для туалета, если бумага закончится», — вспоминает военный.

Михаил говорит, что часто деятельность замполитов походила на работу педагогов: стенгазеты, концерты. Юрий же говорит, что, помимо этого, замполиты выполняли функции полицейских-оперативников.

«Они должны были выявлять людей, которые занимались неуставными отношениями, употреблением алкоголя, наркотических веществ и всё такое. У нас, например, если военнослужащий не вышел [на службу] в подразделении замполита, он должен был начать разбирательство, провести расследование, составить протокол, документы собрать, которые в итоге заканчивались для военнослужащего выговором. Где-то это воспитательная работа, где-то общественная. Они не должны были искать тех, кого наказать. Они должны были искать тех, кого нужно воспитать. Но обычно это работало наоборот», — вспоминает Юрий.

По словам собеседников «Вёрстки», сейчас в частях на территории России в функции замполитов добавился ещё и поиск сбежавших с фронта военнослужащих.

«Вот представьте: служил человек на Дальнем Востоке, а замполит ищет, где он там сбежал в Донецкой области. Каждый день, на каждом построении — утром, в обед, после обеда, вечером — с него спрашивают результаты, где человек, почему не нашли. Он докладывает: обзвонил родственников, предупредил администрацию по месту жительства и регистрации, в полицию сообщил. Вот в этом заключается его работа», — рассказывает Юрий.

Тем не менее для военно-политического воспитания в армии прописывают целые учебные планы. Например, в опубликованный на 2022 год входили просмотр ежегодного послания Путина Федеральному собранию, изучение традиций офицерского корпуса России и норм международного гуманитарного права. В 2023 году в такой план добавили курс «о мужестве и верности воинскому долгу российских военнослужащих» в войне в Украине«, а в 2024 из него исключили лекции об истории офицерского корпуса.

«Когда я служил, эти занятия толком не проводили, а если и проводили, то там разбирались бытовые вопросы. Например, по финансовой грамотности, что лучше — аренда или ипотека. В остальном могли сидеть и просто втыкать в телефон», — говорит Юрий.

Собеседники «Вёрстки», рассуждая об эффективности замполитов во время войны, говорят, что не видят смысла в этой должности, и предполагают, что её придумали люди, «далёкие от жизни армии».

«Возможно, замполит и нужен бы был, если бы война была реально праведная, если бы защищали свою родину, свой дом, — рассуждает Михаил. — В Россию вторглись, враг под Москвой — вот там, может быть, политрук и нужен был для поднятия боевого духа. Но по факту там и умный солдат сойдёт, для этого не нужны великие знания: концерты организовывать, открытки от детей собирать. Филиппа Киркорова бы мобилизовали, он был бы отличным политруком. Приходил и пел бы солдатам».

Иллюстрации: Ляля Буланова

Поддержать «Вёрстку» можно из любой страны мира — это всё ещё безопасно и очень важно. Нам очень нужна ваша поддержка сейчас. Как нам помочь →