Феномен отсутствующего отца

Как из-за войны и мобилизации жёны российских солдат наносят вред своим детям

После объ­яв­ле­ния моби­ли­за­ции рос­си­яне ста­ли чаще впа­дать в депрес­сив­ные состо­я­ния. В кон­це сен­тяб­ря 2022 года тре­во­гу испы­ты­ва­ли до 70% жите­лей стра­ны, гово­рят в фон­де «Обще­ствен­ное мне­ние». Чаще дру­гих пани­ку и бес­си­лие ощу­ща­ют жёны воен­ных, осо­бен­но если их пси­хи­ка уже была неста­биль­на. Всё это отра­жа­ет­ся на их детях. «Вёрст­ка» рас­ска­зы­ва­ет, как вой­на и моби­ли­за­ция эска­ли­ро­ва­ли наси­лие в рос­сий­ских семьях.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

«Основания бояться есть»

7 авгу­ста 2023 года бабуш­ка 25-лет­не­го Тиму­ра Акку­бе­ко­ва, ушед­ше­го в 2022 году по кон­трак­ту вое­вать с Укра­и­ной, при­шла в его квар­ти­ру в Крас­но­ок­тябрь­ском рай­оне Вол­го­гра­да. Сосе­ди жало­ва­лись на силь­ный запах — нуж­но было най­ти его при­чи­ну. В квар­ти­ре жен­щи­на нашла тело сво­е­го девя­ти­ме­сяч­но­го пра­вну­ка Арту­ра. Маль­чик умер от голо­да и жаж­ды, труп начал гнить из-за силь­ной жары. В тот же день на дру­гом кон­це горо­да задер­жа­ли мать ребён­ка Ека­те­ри­ну Акку­бе­ко­ву. Она ска­за­ла опе­ра­тив­ни­кам, что 3 авгу­ста покор­ми­ла сына в послед­ний раз и поеха­ла на рабо­ту, а сле­до­ва­те­лям — что спе­ци­аль­но оста­ви­ла ребён­ка одно­го «с целью его убий­ства» и ушла отды­хать «с кумой», кото­рая и «сда­ла» её поли­ции.

24-лет­няя Ека­те­ри­на рос­ла в Вол­го­град­ской обла­сти. Подру­га девуш­ки рас­ска­за­ла «Вёрст­ке», что дове­ри­тель­ных отно­ше­ний с семьёй у неё нико­гда не было — отец «дер­жал Катю в стро­го­сти», брат «пери­о­ди­че­ски лупил и оби­жал», толь­ко мать «ей про­ща­ла все кося­ки и все­гда люби­ла». Закон­чив 9 клас­сов шко­лы, девуш­ка посту­пи­ла в мест­ное ПТУ, но не доучи­лась: «сбе­жа­ла в Вол­го­град с маль­чи­ком» ещё до восем­на­дца­ти­ле­тия. Её пер­вый муж и отец стар­шей доче­ри Диа­ны после выхо­да из тюрь­мы «мно­го пил и отби­рал у Кати все день­ги, кор­мить ребён­ка было не на что», поэто­му они рас­ста­лись. После раз­во­да, по сло­вам подру­ги Ека­те­ри­ны, всё окру­же­ние убеж­да­ло её, что нуж­но най­ти рабо­ту, встать на ноги и окреп­нуть, но «Катя меч­та­ла о кра­си­вой жиз­ни и сра­зу нача­ла искать кру­тых маль­чи­ков при баб­ках». Забе­ре­ме­не­ла сно­ва, но отцу ребё­нок был не нужен, «он её бро­сил и сва­лил в закат».

На день­ги от мате­рин­ско­го капи­та­ла девуш­ка купи­ла себе дом в Мало­дель­ском сель­ском посе­ле­нии и жила там с доче­рью и сыном, пока её не лиши­ли опе­ки, по сло­вам дру­зей, «за ненад­ле­жа­щий уход над детьми и отсут­ствие рабо­ты». Диа­ну и Сашу забра­ли роди­те­ли Ека­те­ри­ны. Дети живут в Вол­го­град­ской обла­сти, до аре­ста мать их регу­ляр­но наве­ща­ла и, по сло­вам подру­ги по пере­пис­ке, «всё вре­мя гово­ри­ла, что ску­ча­ет по детям и хочет забрать их домой».

Боль­шая часть дру­зей Ека­те­ри­ны отзы­ва­ет­ся о ней хоро­шо: её назы­ва­ют «хоро­шим собе­сед­ни­ком», «адек­ват­ной и спо­кой­ной», «пози­тив­ной и доб­рой дев­чон­кой, кото­рая все­гда была гото­ва под­дер­жать в труд­ной ситу­а­ции». При этом самые близ­кие подру­ги девуш­ки гово­рят, что «с детьми она справ­ля­лась так себе» и «веч­но жало­ва­лась, что ей помо­щи не хва­та­ет», часто под­да­ва­лась эмо­ци­ям и мог­ла уда­рить дочь и сына, накри­чать на них матом.

В 2021 году Ека­те­ри­на устро­и­лась на рабо­ту пова­ром-кон­ди­те­ром и сно­ва нача­ла жить с муж­чи­ной. Одна из её близ­ких подруг утвер­жда­ет, что тре­тьим ребён­ком она забе­ре­ме­не­ла имен­но от него. Но начав общать­ся на сай­те зна­комств с воен­но­слу­жа­щим из Вол­го­град­ской обла­сти Тиму­ром Акку­бе­ко­вым, «поте­ря­ла голо­ву» и нача­ла новые отно­ше­ния. После ско­рой сва­дьбы Тимур забрал её в свою квар­ти­ру в Вол­го­гра­де. Вме­сте они про­жи­ли недол­го — муж­чи­ну отпра­ви­ли вое­вать в Укра­ине. В нояб­ре 2022 года Ека­те­ри­на роди­ла сына, её муж дал ему свою фами­лию.

Тимур ино­гда при­ез­жал домой на выход­ные и не жалел день­ги на подар­ки, но, по сло­вам дру­зей, Катя в пере­пис­ке «дели­лась пере­жи­ва­ни­я­ми за него, писа­ла, что ску­ча­ет и хочет, что­бы он был рядом и смот­рел, как рас­тёт малыш». Зна­ко­мые Ека­те­ри­ны, кото­рые виде­ли её неча­сто, гово­рят, что «она за сына была горой», «ей нра­ви­лось за ним уха­жи­вать, она радо­ва­лась его пер­во­му сме­ху и пере­жи­ва­ла, когда маль­чик болел». Более близ­кая её подру­га, кото­рая несколь­ко раз по прось­бе Акку­бе­ко­вой сиде­ла с Арту­ром, гово­рит, что «маль­чик ей нахрен не был нужен», она не лечи­ла его хро­ни­че­ский дер­ма­тит и «веч­но веша­ла то на бабуш­ку Тиму­ра, то на подру­жек».

До аре­ста Ека­те­ри­на актив­но вела соц­се­ти. На её стра­ни­це ВКон­так­те — репо­сты рецеп­тов, мно­го­чис­лен­ные фото­гра­фии со стар­ши­ми детьми и при­зна­ния в люб­ви к мужу. В постах девуш­ка назы­ва­ет его смыс­лом жиз­ни и про­сит «ско­рее вер­нуть­ся из мест, где стре­ля­ют». Зна­ко­мые Акку­бе­ко­вой рас­ска­зы­ва­ют, что фото млад­ше­го ребён­ка она тоже выкла­ды­ва­ла, но всё уда­ли­ла в день, когда нашли его тело. Тогда же поста­ви­ла ста­тус: «7.08.2023. не забу­ду».

9 авгу­ста 2023 года вол­го­град­ский суд при­нял реше­ние об аре­сте Ека­те­ри­ны до 7 октяб­ря, она про­хо­дит подо­зре­ва­е­мой по делу об убий­стве. На засе­да­нии девуш­ка мно­го пла­ка­ла и ска­за­ла, что хоте­ла бы всё вер­нуть. Она объ­яс­ни­ла убий­ство ребён­ка тем, что «ей было тяже­ло» без мужа рядом, и ска­за­ла, что теперь «боит­ся его». Её близ­кая подру­га гово­рит, что «осно­ва­ния боять­ся есть, но, на её сча­стье, Тиму­ру она сей­час не нуж­на». Сам Тимур с «Вёрст­кой» общать­ся отка­зал­ся, но пере­дал, что «подал на раз­вод» и видеть жену не хочет.

Пси­хо­лог Татья­на Орло­ва назы­ва­ет мате­рин­ское наси­лие рас­про­стра­нён­ным в Рос­сии фено­ме­ном. По её сло­вам, при­чин у него может быть мно­же­ство: абью­зив­ный харак­тер мате­ри, её пси­хи­че­ские забо­ле­ва­ния и дет­ские трав­мы, несо­от­вет­ствие ребён­ка ожи­да­ни­ям и чув­ство сты­да за него, ощу­ще­ние соб­ствен­но­го бес­си­лия. В неко­то­рых слу­ча­ях за счёт ребён­ка мать регу­ли­ру­ет своё пси­хо­ло­ги­че­ское состо­я­ние, поз­во­ляя себе чув­ство­вать облег­че­ние после того, как на него сорва­лась. В таких обсто­я­тель­ствах муж­чи­на может стать под­дер­жи­ва­ю­щей фигу­рой, если будет готов выслу­шать жен­щи­ну, возь­мёт на себя часть тяжё­лых для неё обя­зан­но­стей или будет пол­но­стью обес­пе­чи­вать семью, давая ей чув­ство спо­кой­ствия и без­опас­но­сти.

«Лишив­шись это­го из-за ухо­да мужа на вой­ну, жен­щи­на чув­ству­ет страх, гнев и бес­по­мощ­ность. На неё ложит­ся допол­ни­тель­ная ответ­ствен­ность, с кото­рой не все­гда уда­ёт­ся справ­лять­ся. Ино­гда, если дети, напри­мер, похо­жи на отца внешне или в чем-то копи­ру­ют его пове­де­ние, в созна­нии мате­ри их обра­зы могут слить­ся, и она будет сры­вать­ся на них. Конеч­но, такой стресс — триг­гер для пси­хи­че­ских рас­стройств. Ощу­ще­ние соб­ствен­но­го бес­си­лия, свя­зан­но­го с невоз­мож­но­стью про­ти­во­сто­ять обсто­я­тель­ствам, может при­ве­сти к тра­гич­но­му для ребён­ка и мате­ри исхо­ду», — счи­та­ет пси­хо­лог.

Орло­ва уве­ре­на, что семьям, кото­рые оста­лись без отца и лиши­лись тем самым финан­со­вой и мораль­ной под­держ­ки, долж­но помо­гать госу­дар­ство. «Хоро­шо бы вклю­чить в эту систе­му соци­аль­но­го работ­ни­ка, пси­хо­ло­га, кото­рый будет рабо­тать с пере­жи­ва­ни­я­ми мате­ри инди­ви­ду­аль­но. Полез­ной может быть какая-то груп­па под­держ­ки, кото­рая даст жен­щи­нам воз­мож­ность чув­ство­вать, что они не оди­но­ки», — гово­рит она.

«Но если чест­но, пси­хо­ло­гам непро­сто помо­гать таким жен­щи­нам. В боль­шин­стве слу­ча­ев для них явля­ет­ся серьёз­ным испы­та­ни­ем про­сто при­зна­ние того, что уход мужа при­но­сит им нега­тив­ные эмо­ции. В их пред­став­ле­нии ради сохра­не­ния семей­но­го бла­го­по­лу­чия нуж­но под­пи­сать­ся под выбо­ром муж­чи­ны пой­ти вое­вать», — счи­та­ет Орло­ва. «Поэто­му жёны сол­дат зача­стую начи­на­ют соби­рать для них день­ги, пле­сти мас­ки­ро­воч­ные сети и орга­ни­зо­вы­вать гума­ни­тар­ную помощь. Если в семье есть ребё­нок муж­ско­го пола, близ­кий к совер­шен­но­ле­тию, такая мать, ско­рее все­го, будет поощ­рять его стрем­ле­ние вслед за отцом уйти вое­вать, что­бы пока­зать свою лояль­ность это­му выбо­ру и сохра­нить семей­ную связь. Это как с суи­ци­дом: если кто-то в семье покон­чил с собой — мно­го­крат­но уве­ли­чи­ва­ет­ся риск того, что его близ­кие пой­дут тем же путём».

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

«Не брошу своих пацанов»

В кон­це июня 2023 года 28-лет­ний лип­ча­нин Иван полу­чил под­пи­сан­ный при­каз о демо­би­ли­за­ции и вер­нул­ся домой после девя­ти меся­цев на войне. За его воз­вра­ще­ние несколь­ко меся­цев боро­лись роди­те­ли его жены, 27-лет­ней Софьи.

В октяб­ре 2022 года после моби­ли­за­ции мужа Софья нача­ла часто пить, упо­треб­лять нар­ко­ти­ки — и, как пишут мест­ные изда­ния, регу­ляр­но бро­са­ла дома дво­их малень­ких детей, «ухо­дя в загу­лы». Зна­ко­мые жен­щи­ны это под­твер­жда­ют. От лече­ния она отка­зы­ва­лась, в двух­не­дель­ный отпуск мужа вес­ной 2023 года дома почти не появ­ля­лась. В апре­ле 2023 года её огра­ни­чи­ли в роди­тель­ских пра­вах, и суд опре­де­лил место житель­ства детей с отцом. Но он в тот момент воз­вра­щать­ся домой отка­зал­ся — заявил, что «не может бро­сить сво­их паца­нов», под­ра­зу­ме­вая сол­дат. Мест­ная адми­ни­стра­ция смог­ла добить­ся демо­би­ли­за­ции Ива­на толь­ко через два меся­ца.

Дру­зья семьи гово­рят, что «небла­го­по­луч­ным» в ней ско­рее был муж: брак супру­гов не был счаст­ли­вым, пото­му что Софья несколь­ко лет про­ща­ла Ива­ну наси­лие и алко­го­лизм. «Мате­рью она была хоро­шей», и до моби­ли­за­ции «никто не ждал, что она попа­дёт в плохую ком­па­нию и будет рушить семью». По сло­вам зна­ко­мых, сыно­вья­ми до моби­ли­за­ции Ива­на зани­ма­лась в боль­шей сте­пе­ни Софья. Неко­то­рые из них пред­по­ла­га­ют, что пове­де­ние девуш­ки было частью пла­на по воз­вра­ще­нию мужа домой. Одна­ко после демо­би­ли­за­ции она «так и не обра­зу­ми­лась».

По дан­ным опро­са Все­рос­сий­ско­го цен­тра изу­че­ния обще­ствен­но­го мне­ния, отцы не при­ни­ма­ли актив­но­го уча­стия в вос­пи­та­нии 44% совер­шен­но­лет­них рос­си­ян. В то же вре­мя рос­си­яне в целом не слиш­ком верят в спо­соб­но­сти отцов рас­тить детей, гово­рят в иссле­до­ва­тель­ской орга­ни­за­ции «Лева­да-центр». Толь­ко 2% опро­шен­ных счи­та­ют, что отцы могут справ­лять­ся с вос­пи­та­ни­ем детей луч­ше, чем мате­ри.

Руко­во­ди­тель груп­пы под­держ­ки цен­тра «Наси­лию. нет» «Роди­те­ли в поряд­ке» Алек­сандра Ива­но­ва гово­рит, что за годы рабо­ты служ­бы под­держ­ки к ней не обра­тил­ся ни один отец. «Муж­чи­нам в целом слож­нее обра­щать­ся за помо­щью в рам­ках отно­ше­ний, а уж тем более, если дело каса­ет­ся роди­тель­ства. Есть такая общая идея в Рос­сии, что зани­мать­ся детьми — это функ­ция мате­ри в боль­шей сте­пе­ни, и если у отца что-то там не полу­ча­ет­ся, он это про­сто деле­ги­ру­ет маме», — объ­яс­ня­ет спе­ци­а­лист­ка.

При этом пси­хо­лог счи­та­ет, что роль отца очень важ­на: она состо­ит во вве­де­нии ребён­ка в соци­ум и выстра­и­ва­нии для него здо­ро­вых и без­опас­ных гра­ниц. «Папа — это такое соци­аль­ное уче­ние. Про то, как дого­во­рить­ся с дру­зья­ми, посто­ять за себя в клас­се, научить­ся катать­ся на вели­ке, понять, где всё полу­ча­ет­ся класс­но и здо­ро­во, а где не очень и этим луч­ше не зани­мать­ся. Для мамы её ребё­нок — все­гда моло­дец, а вот отец помо­га­ет ему выстра­и­вать свою иден­тич­ность с точ­ки зре­ния того, где он хорош, а где не очень», — гово­рит Ива­но­ва.

«Ситу­а­ция с вовле­чён­но­стью отцов в вос­пи­та­ние в Рос­сии неод­но­род­на: если мы гово­рим про доста­точ­но бла­го­по­луч­ные семьи из круп­ных горо­дов с непло­хим уров­нем достат­ка и пси­хи­че­ско­го здо­ро­вья, то в этих семьях папы сей­час всё чаще хотят быть вовле­чён­ны­ми в забо­ту о детях наравне с жен­щи­на­ми, им цен­но соб­ствен­ное уча­стие, — гово­рит Ива­но­ва. — Когда речь идёт о семьях менее бла­го­по­луч­ных, то тут, конеч­но, намно­го более часты слу­чаи, когда рабо­та­ет фено­мен „отсут­ству­ю­ще­го отца“ — это когда папа физи­че­ски может жить с ребён­ком в одном доме, но ника­ко­го кон­так­та с ним у него нет. Для нор­маль­но­го пси­хи­че­ско­го раз­ви­тия ребён­ка это, конеч­но, про­бле­ма».

Пси­хо­лог счи­та­ет, что неуча­стие отца в забо­те о ребён­ке — про­бле­ма и для мате­ри. «Самый частый запрос, с кото­рым ко мне обра­ща­ют­ся, — это как раз мате­рин­ское выго­ра­ние, свя­зан­ное с отсут­стви­ем помо­щи от вто­ро­го роди­те­ля. Это про чув­ство без­вы­ход­но­сти, раз­дра­же­ния и бес­по­мощ­но­сти. При этом устав­шая жен­щи­на слы­шит от парт­нё­ра тезис: мол, ты же мать, твоя при­род­ная жен­ская сущ­ность свя­за­на с мате­рин­ством, а муж­чи­на к это­му не при­спо­соб­лен, так что не ной», — рас­ска­зы­ва­ет Ива­но­ва. По её мне­нию, это может при­ве­сти к эмо­ци­о­наль­но­му сры­ву жен­щи­ны.

Пси­хо­лог уве­ре­на, что напря­же­ние из-за вой­ны и моби­ли­за­ции так­же может спро­во­ци­ро­вать обостре­ние пси­хи­ат­ри­че­ских диа­гно­зов жен­щи­ны. «Когда соци­аль­ная ситу­а­ция ста­но­вит­ся небла­го­по­луч­ной — это все­гда чре­ва­то обостре­ни­я­ми. Чем небла­го­по­луч­нее соци­аль­ная сре­да, тем чаще дебю­ти­ру­ют те или иные пси­хи­ат­ри­че­ские диа­гно­зы, про кото­рые чело­век может даже не узнать, если не под­верг­нет­ся тяжё­лым и трав­ма­тич­ным собы­ти­ям», — гово­рит Ива­но­ва.

«Почему-то я её всегда бесил»

Вече­ром 25 сен­тяб­ря 2022 года 30-лет­ний Данир вер­нул­ся в дом в Перм­ском крае с рабо­ты и уви­дел повест­ку, кото­рую его жена Али­са взя­ла из рук воен­но­го комис­са­ра, рас­пи­сав­шись за супру­га. В послед­ние годы Данир рабо­тал буриль­щи­ком на неф­тя­ной сква­жине, но до это­го око­ло деся­ти лет слу­жил в раз­вед­ке. Он пони­мал, что за ним могут прий­ти из воен­ко­ма­та и, по его сло­вам, пре­ду­пре­ждал жену, что­бы она «ни в коем слу­чае не откры­ва­ла дверь». Али­са «сде­ла­ла всё ров­но наобо­рот». Супру­ги поскан­да­ли­ли: Данир обви­нил жену в том, что она хочет его смер­ти. В запа­ле жен­щи­на вбе­жа­ла в дет­скую с ножом и сна­ча­ла уда­ри­ла 6‑летнюю дочь в серд­це, а потом — себя в живот. Девоч­ку спа­сти не уда­лось. Её мать оста­лась жива.

Данир и Али­са поже­ни­лись в 2014 году. «Казус у нас слу­чил­ся, забе­ре­ме­не­ла она», — рас­ска­зы­ва­ет «Вёрст­ке» муж­чи­на. По его сло­вам, до сва­дьбы всё в отно­ше­ни­ях было, «мож­но ска­зать, изу­ми­тель­но», а потом Али­са «нача­ла по-сво­е­му дви­гать­ся, поз­во­лять себе выска­зы­вать­ся мно­го». Данир гово­рит, что жена всю жизнь от него зави­се­ла, «ни к чему не стре­ми­лась и вооб­ще была никем, пустым местом». «Про её инте­ре­сы я вооб­ще ниче­го не знаю — она со мной ничем не дели­лась. Глав­ный инте­рес у неё был — мне моз­ги ебать. Веч­но что-то из себя стро­и­ла», — рас­ска­зы­ва­ет муж­чи­на. «Когда я при­ез­жал с вах­ты измож­дён­ный, она у меня всё про­си­ла кар­точ­ку, но я даже когда хоро­шо зара­ба­ты­вал, ей денег не давал, пото­му что она не зара­бо­та­ла пра­во их тра­тить», — объ­яс­ня­ет он свои прин­ци­пы.

«У нас сын с доч­кой друг за дру­гом роди­лись, и сын был бли­же к маме, а доч­ка моим самым близ­ким суще­ством была», — рас­ска­зы­ва­ет Данир. Он уве­рен, что Али­са била их детей, и гово­рит, что сам мно­го раз угро­жал «убить её», если она будет про­дол­жать это делать, но это не помо­га­ло.

Данир утвер­жда­ет, что не знал о том, что Али­са сто­я­ла на учё­те у пси­хи­ат­ра. Он гово­рит, что уже после тра­ге­дии выяс­нил, что у его жены «снес­ло кры­шу» после рож­де­ния доче­ри, что она несколь­ко раз пыта­лась покон­чить с собой и одна­жды даже «пыр­ну­ла себя ножом в желу­док». «Оби­жал я её, не оби­жал — она и до бра­ка со мной, как я теперь узнал, вены реза­ла. От меня всё это скры­ва­ли. Вра­чам гово­ри­ли: „Успо­кой­те её как-нибудь“, но вот, они не помог­ли», — рас­ска­зы­ва­ет Данир.

«Когда моби­ли­за­ция нача­лась, я испу­гал­ся и сра­зу её пре­ду­пре­дил, чтоб нико­му дверь не откры­ва­ла. А она хоте­ла, чтоб я ушёл, хоте­ла убить меня, хоте­ла, чтоб я в муках умер. Поче­му-то я её все­гда бесил», — счи­та­ет муж­чи­на. Он рас­ска­зал «Вёрст­ке», что смог опра­вить­ся от тра­ге­дии и теперь хотел бы «забыть о ней навсе­гда», но слу­чив­ше­е­ся трав­ми­ро­ва­ло его семи­лет­не­го сына. Маль­чик «нахо­дит­ся в стрес­со­вой ситу­а­ции», и отец не зна­ет, как ему помочь.

В осталь­ном у Дани­ра «всё хоро­шо». Муж­чи­на уда­лил фото доче­ри и быв­шей жены со стра­ни­цы ВКон­так­те, начал новые отно­ше­ния и вме­сте с девуш­кой вос­пи­ты­ва­ет ребён­ка. «Счи­таю, луч­ше бы Али­сы не суще­ство­ва­ло, таких людей надо уби­вать, а она, как я слы­шал, счи­тай, на курор­те, — так муж­чи­на назы­ва­ет пси­хи­ат­ри­че­ское лече­ние в ста­ци­о­на­ре, к кото­ро­му в июле 2023 года при­го­во­ри­ли Али­су в суде. «Жаль, что она выжи­ла, боюсь толь­ко, что она может ещё что-то устро­ить, — добав­ля­ет муж­чи­на. — Для меня жизнь с ней умер­ла. Было слож­но и боль­но, но я всё от себя отре­зал».

«Ино­гда уход мужа на вой­ну — самый про­стой спо­соб спа­се­ния жен­щи­ны от абью­за и наси­лия, и тогда она будет ини­ци­а­то­ром под­пи­са­ния кон­трак­та или похо­да в воен­ко­мат по повест­ке. Дело здесь точ­но не в поли­ти­че­ской пози­ции: её мож­но выра­зить более без­опас­ным для себя спо­со­бом, чем рас­ста­ва­ние с парт­нё­ром, кото­рый явля­ет­ся тво­ей под­держ­кой во мно­гих сфе­рах жиз­ни», — счи­та­ет пси­хо­лог Татья­на Орло­ва.

Врач-пси­хи­атр и пси­хо­те­ра­певт Ана­ста­сия Куд­ряв­це­ва гово­рит, что в пси­хи­ат­рии сей­час попу­ляр­на био-пси­хо-соци­аль­ная модель: это когда чело­век со склон­но­стью к мен­таль­ным рас­строй­ствам рас­тёт в небла­го­при­ят­ной семей­ной и соци­аль­ной обста­нов­ке, и это может повли­ять на то, что его мен­таль­ное рас­строй­ство про­явит­ся. «В опи­сан­ном слу­чае жен­щи­на до про­ис­ше­ствия была эмо­ци­о­наль­но неста­биль­на, но не полу­чи­ла долж­ной помо­щи. Пси­хо­ти­че­ских симп­то­мов у жен­щи­ны, судя по все­му, не было: она не слы­ша­ла голо­са, не дели­лась стран­ны­ми иде­я­ми. Её симп­то­мы и пове­де­ние, ско­рее, гово­рят о нали­чии каких-то аффек­тив­ных рас­стройств (пост­ро­до­вой депрес­сии, депрес­сив­но­го эпи­зо­да, погра­нич­но­го рас­строй­ства лич­но­сти, воз­мож­но, ком­плекс­но­го пост­трав­ма­ти­че­ско­го стрес­со­во­го рас­строй­ства)», — счи­та­ет спе­ци­а­лист. «Такие состо­я­ния меня­ют эмо­ции и мыш­ле­ние, поэто­му для настро­е­ния жен­щи­ны, ско­рее все­го, были харак­тер­ны пес­си­мизм, чув­ство отча­я­ния и эмо­ци­о­наль­ная дисре­гу­ля­ция».

«Судя по опи­сан­но­му слу­чаю, жен­щи­на из небла­го­по­луч­ной сре­ды с нор­ма­ли­зо­ван­ным наси­ли­ем, дефи­ци­том финан­со­вых и меди­цин­ских ресур­сов попа­ла в стресс, кото­рый спро­во­ци­ро­вал аффек­тив­ные рас­строй­ства, и это при­ве­ло к импуль­сив­ным поступ­кам, поступ­кам вслед­ствие депрес­сии или про­сто низ­кой ответ­ствен­но­сти, кото­рая в усло­ви­ях дефи­ци­та ресур­са при­ве­ла к пла­чев­ным послед­стви­ям», — гово­рит Куд­ряв­це­ва. «Воз­мож­но, ката­стро­фа про­изо­шла бы и без вой­ны и моби­ли­за­ции, но, несо­мнен­но, стресс тако­го рода, пада­ю­щий на и без того не креп­кую поч­ву, мог спро­во­ци­ро­вать мани­фе­ста­цию мен­таль­но­го рас­строй­ства», — счи­та­ет пси­хо­лог.

Ана­ста­сия Куд­ряв­це­ва уве­ре­на, что вой­на «не сде­ла­ла наше обще­ство рез­ко нездо­ро­вым, пото­му что оно уже таким было». «Вой­на с ново­го ракур­са под­све­ти­ла дав­но суще­ству­ю­щие про­бле­мы — нор­ма­ли­за­ция наси­лия, отсут­ствие денег, меди­цин­ской помо­щи в реги­о­нах, отсут­ствие совре­мен­ных зна­ний о пси­хи­ат­рии у вра­чей, ино­гда даже отсут­ствие необ­хо­ди­мой фар­ма­ко­ло­гии в апте­ках рай­о­на. С таким поло­же­ни­ем вещей любое гло­баль­ное собы­тие — как спич­ка, упав­шая на зали­тый бен­зи­ном пол», — счи­та­ет пси­хо­лог. «Рань­ше жен­щи­ны были в пост­ро­до­вой депрес­сии и выхо­ди­ли из окна, пока муж был на вах­тах, теперь бро­са­ют­ся с ножом на детей и себя, пока муж на войне. Когда вой­на закон­чит­ся, эти про­бле­мы оста­нут­ся. И даже умно­жат­ся, когда муж­чи­ны вер­нут­ся с вой­ны с пост­трав­ма­ти­че­ским стрес­со­вым рас­строй­ством».

«Пока идёт вой­на, рост наси­лия, любо­го — домаш­не­го, улич­но­го — совер­шен­но неиз­бе­жен, это уста­нов­лен­ная мно­ги­ми иссле­до­ва­те­ля­ми связь», — гово­рит руко­во­ди­тель­ни­ца PR-отде­ла «Наси­лию. нет» Юлия Арна­у­то­ва. «Наши иссле­до­ва­те­ли не любят в ста­ти­сти­ку вклю­чать непри­ят­ные вещи, но аме­ри­кан­цы про­во­ди­ли мно­го иссле­до­ва­ний, напри­мер, на при­ме­ре вете­ра­нов афган­ской вой­ны. Эхо вой­ны все­гда дол­гое, и справ­лять­ся с послед­стви­я­ми нам пред­сто­ит мно­го лет».

Иллю­стра­ции: Дмит­рий Осин­ни­ков

Под­дер­жать «Вёрст­ку» мож­но из любой стра­ны мира — это всё ещё без­опас­но и очень важ­но. Нам очень нуж­на ваша под­держ­ка сей­час. Как нам помочь →