«Мы беженцы с ЛНР. Нуждаемся в подгузниках. Документы предоставлю»

Как одинокие украинские женщины с детьми пытаются выжить в России

С конца февраля в Россию из Украины, по разным данным, приехало от 1,5 до 2,3 миллиона человек. Многие из них — одинокие матери или те, чьи мужья остались на родине. В чужой стране они оказались в особенно уязвимой позиции, ведь им нужно искать жильё и пропитание не только для себя, но и для детей, и обеспечивать им безопасность. При этом мамы часто не могут устроиться на работу, потому что в России у них нет ни нянь, ни бабушек, а с детскими садами много проблем. Получается, что у них связаны руки. «Изображения женщин, рожающих, укрываясь от авиаударов, женщин, спасающихся от бомб, детей на руках скорбящих матерей демонстрируют, что означают для женщин и детей конфликт и гуманитарный кризис», — говорится в весеннем заявлении Amnesty International о вооружённом конфликте в Украине.

«Вёрстка» продолжает серию материалов о том, что переживают женщины из Украины (первый и второй тексты можно прочитать на сайте), и рассказывает истории беженок с детьми, которым приходится просить у россиян одеяла, памперсы и лекарства, искать детское питание и рассчитывать на скудные подработки, чтобы оплатить жильё.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«Денег не хватает даже на продукты»

Галина из Донецка — мать-одиночка. Она приехала в Ростов с тремя маленькими детьми. У неё нет ни родственников, ни денег на няню, поэтому она не может устроиться работать на полный день.

Получается только подрабатывать: по два-три часа в день она моет полы в подъездах. В это время её девятилетний сын сидит с младшими братом и сестрой. Оставлять их одних на больший срок она не может.

Зарплаты, которую она получает, не хватает на то, чтобы обеспечить троих детей. Недавно Галина решилась опубликовать объявление в тематической группе Ростовской области. Она написала, что «денег не хватает даже на продукты», и попросила помочь с покупкой детского питания и одежды. Но в ответ, как она говорит, получила «гадости». В личных сообщениях подписчики группы стали обвинять её в мошенничестве.

Беженки с маленькими детьми — такие, как Галина — находятся в очень уязвимом положении. В России они не получают никаких пособий, кроме единовременной выплаты в 10 тысяч рублей, и при этом не могут выйти на работу, потому что им не с кем оставить детей.

Скриншот из одной из групп помощи беженцам во «Вконтакте»

Алёна, приехавшая из Енакиева в Санкт-Петербург с пятилетним сыном, тоже оказалась в затруднительной ситуации. Она нашла жильё, получила свидетельство о предоставлении временного убежища и попыталась устроить ребёнка в детсад, но свободных мест не оказалось. Ей объяснили, что принять мальчика в одну из групп смогут не раньше сентября.

Алёна думала, что, если сын пойдёт в сад, она сможет устроиться на полноценную работу и обустроить свою жизнь. Но теперь этот план рухнул. Она стала искать подработки, на которые можно было брать с собой ребёнка. Например, разместила в интернете объявления о том, что готова помочь жителям Петербурга убраться в квартире или прополоть огород. Алёна предложила невысокую по местным расценкам стоимость. За генеральную уборку однокомнатной квартиры она назначила цену в две тысячи рублей, двухкомнатной — в три тысячи. Горожане стали обращаться к ней. Пока Алёна мыла квартиры, её сын спал рядом или играл в телефоне. Чтобы ребёнок не плакал, она старалась закончить работу как можно быстрее.

Такая жизнь давалась Алёне тяжело. Но потом она познакомилась в интернете с другой беженкой в таком же положении. Выяснилось, что они живут на соседних улицах. Женщины договорились по очереди сидеть с детьми, и работать стало проще.

«Женщинам приходится везде брать детей с собой, — рассказывает Ольга, волонтёрка одной из благотворительных организаций, работающих с беженками. — Это трудно. А если ребёнку больше шести лет, то ещё и затратно, потому что нужно платить за него в транспорте». При этом детям скучно, они не могут общаться со сверстниками. Отправить их в лагерь хотя бы на лето почти невозможно: это либо дорого, либо требует определённых документов, которых у них нет.

«Помогите, пожалуйста, чем можете»

В российских сообществах помощи беженцам в соцсетях появляется много постов, опубликованных женщинами с детьми, прибывшими из Украины. Они пишут, что нуждаются в жилье, детских вещах, продуктах, мебели, бытовой технике, лекарствах, книгах для школьников. Многие посты начинаются словами: «Помогите, пожалуйста, чем можете».

Жительница так называемой ДНР, которая приехала в Россию с сыном и дочерью, в своём посте рассказывает, что они «остались без ничего, лишились крыши над головой». Она просит помочь ей продуктами, детской одеждой и памперсами «для дочурки». Другая женщина — из Горловки — пишет, что ей нужна обувь для ребёнка, посуда, бытовая химия и лекарства. Женщина с двумя детьми из Донецка «очень нуждается» в «стареньком чайнике», кастрюле, доске для резки и швабре. Ещё одна мама из ДНР просит подгузники и стерилизатор для бутылок и обещает показать документы, подтверждающие, что она не мошенница.

Скриншоты из групп помощи беженцам во «Вконтакте»

Сколько одиноких женщин с детьми прибыло в Россию с начала «спецоперации» — неизвестно. «Вёрстка» обратилась с запросом в аппарат уполномоченного при президенте России по правам ребёнка, но изданию ответили, что не ведут такую статистику и не знают, существует ли она вообще.

Комитет «Гражданское содействие», помогающий беженцам и мигрантам, в марте и апреле выдал нуждающимся гуманитарную помощь на сумму 6,5 миллиона рублей (2 миллиона — в марте, 4,5 миллиона — в апреле). Представители комитета говорят, что примерно две трети людей, обратившихся за помощью в начале весны, — это женщины с детьми, приехавшие с территории Донбасса. Многим из них пришлось отправиться в Россию самостоятельно, без мужей и партнёров, потому что мужчин не выпускали за границу.

В организации рассказывают, что до того, как в Россию стали прибывать беженцы, заявителей было куда меньше — в январе и феврале объёмы выплат не превышали миллиона рублей.

В мае и июне организация оказала поддержку беженцам уже на сумму 12,2 миллиона рублей. При этом среди заявителей по-прежнему много одиноких женщин с детьми. Часто им нужна материальная помощь, чтобы оплатить жильё. Также они просят продукты питания, памперсы, одежду и обувь.

«Можете здесь жить, пока не закончится спецоперация»

Ирина (имя изменено) — мать-одиночка из Донецка. Утром 22 февраля она уехала в Россию вместе с четырнадцатилетней дочерью и котом. «Объявили об эвакуации, сирена звучала по всему городу, — рассказывает она. — Знакомые военные сказали уезжать, и родители тоже советовали побыстрее эвакуироваться».

Вместе с дочерью и другими горожанами Ирина доехала до Таганрога, а оттуда уже на поезде её отправили в Нижний Новгород. Три месяца они с дочерью жили в ПВР в здании местной гостиницы. Всё это время, по словам Ирины, она ходила на приёмы в Министерство социальной защиты и к депутатам городской думы и просила выделить ей квартиру.

Иллюстрация: Валерия Римкевич

Отсутствие жилья — одна из самых частых проблем, с которой сталкиваются беженцы и беженки. По закону после ПВР им должны предоставлять жилплощадь. На практике это пока что происходит лишь в одном регионе — Нижегородской области (как раз там, где оказалась Ирина с дочерью).

Весной власти региона запустили программу по аренде жилья для беженцев и вынужденных переселенцев. Квартиры, участвующие в этой программе, региональное министерство социальной защиты арендует у жителей Нижнего Новгорода, которые подают соответствующую заявку. Верхняя планка стоимости аренды — 25 тысяч рублей за однокомнатную квартиру, 30 тысяч за двухкомнатную и 40 тысяч за трёхкомнатную. Затраты компенсируются из федерального бюджета.

При этом, очевидно, на сегодняшний день квартир хватает далеко не всем. С начала «спецоперации» в Нижегородскую область приехало не менее двух тысяч человек, а по данным на конец июня, область заключила только 79 контрактов на аренду жилья.

Несмотря на дефицит, Ирине всё же удалось получить квартиру. Она говорит, что приложила для этого много усилий: «старалась привлечь внимание любого депутата, которого вылавливала». Правда, жилплощадь оказалась в очень плохом состоянии.

Скриншот из одной из групп помощи беженцам во «Вконтакте»

На сайте Минсоцзащиты Нижегородской области есть список критериев, которым должно соответствовать жильё, предоставляемое беженцам из ЛНР и ДНР. Согласно этим критериям, в квартире у Ирины должен был быть полный кухонный гарнитур, холодильник, стол со стульями, чайник, посуда «без сколов и трещин», телевизор, стиральная машина, утюг, минимум три спальных места, одеяла, подушки и постельное бельё.

По словам Ирины, собственники также оставили там посуду с трещинами, сломанную стиральную машину и телевизор без пульта. В спальне оказалась лишь одна односпальная кровать.

Хозяйка жилья рассказала Ирине, что за три месяца аренды Минсоцзащиты заплатило ей 60 тысяч рублей. «Вёрстка» посмотрела на «Авито», какие предложения по жилью есть в том районе, где поселили Ирину. За 20 – 25 тысяч рублей там можно снять квартиру площадью 40 квадратных метров с качественным ремонтом и хорошей мебелью.

Увидев, что в квартире всего одна небольшая кровать, Ирина написала объявление в местной группе во «ВКонтакте» и попросила маленький диван для дочери, а также сушилку для белья, подушки и одеяла. Нижегородцы откликнулись и привезли ей вещи.

Сейчас Ирина и её дочь по-прежнему живут в социальной квартире. По закону это жильё приравнивается к ПВР, поэтому они получают питание от государства. Два раза в неделю Ирина с помощью специальной процедуры заказывает себе и дочери продукты и предметы личной гигиены через Минсоцзащиты: составляет список необходимых предметов и передаёт сотрудникам министерства, а те привозят пакеты к её дому. В неделю она может заказать товаров на 5 740 рублей — из расчёта 410 рублей в день на человека.

В министерстве ей сказали: «Можете здесь жить, пока не закончится спецоперация». По словам Ирины, это значит «пока до первого сентября, а потом — пока РФ не выведет войска из ДНР». Дальше ей нужно будет или возвращаться домой, или искать себе новое жильё в России, самостоятельно оплачивать его и покупать продукты.

Она говорит, что хочет «строить новую жизнь» в Нижнем Новгороде, потому что ей «некуда возвращаться». В Донецке Ирина работала электромонтёром тяговой подстанции и получала пособие по инвалидности, а дочь профессионально занималась спортом; у них была собственная жилплощадь. Но теперь дом разрушен: соседи рассказали, что в него попал снаряд и крыша «легла» прямо на ту квартиру, где жили Ирина с дочерью.

Обосноваться в России будет сложно. У Ирины есть российский паспорт, но нет местной прописки. Чтобы оформить её, нужно, чтобы кто-то согласился зарегистрировать женщину в своей квартире, но у неё нет ни родственников, ни знакомых, которые могли бы это сделать.

Из-за этого она не может устроиться на работу и оформить пособие по инвалидности. Она надеялась, что сможет получать выплаты по уходу за ребёнком до 17 лет, которые положены малообеспеченным семьям, но в пенсионном фонде ей отказали — тоже из-за отсутствия регистрации.

И всё же, несмотря на эти трудности, Ирина считает, что по сравнению со многими другими беженцами ей повезло. Действительно, вынужденные переселенцы в других городах, с которыми общалась «Вёрстка», рассказывают, что им никто не предлагал ни отдельного жилья, ни питания за счёт государства. Впрочем, даже в Нижнем Новгороде далеко не все слышали, что есть программа, которая предоставляет такую помощь.

Например, Яна — жительница Лисичанска — говорит, что ей пришлось искать жильё в городе самостоятельно. Она эвакуировалась в апреле вместе с дочерью. По словам Яны, ей пришлось заплатить большие деньги за место в машине, которая вывезла их из опасного региона.

Оказавшись в России, она сначала поехала в небольшой город в Нижегородской области: там у Яны была знакомая, которая могла её поддержать. Летом они с дочерью перебрались в Нижний Новгород и арендовали там квартиру — с деньгами помогли друзья. Жильё оказалось совершенно пустым, и Яна опубликовала объявление в местной группе помощи беженцам. Она написала, что ей нужны «две подушки и одеяло» и немного посуды. В итоге местные волонтёры помогли собрать деньги, чтобы купить им с дочерью необходимые вещи.

На сегодняшний день Яне официально дали временное убежище в России. В будущем она планирует найти работу и устроить дочь в школу. На помощь государства она особенно не рассчитывает.

По словам Яны, весь последний год она лечила онкологию второй стадии, и теперь нужно регулярно проверять состояние здоровья. Но в нынешнем статусе ей могут предоставить только бесплатное обследование в областной больнице. Что касается нужных медикаментов, то с ними Яне помогают волонтёры.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«Пишут, что помогают беженцам, — это всё преувеличено»

Поиск работы — ещё одна сложность, которая часто возникает у тех, кто эвакуируется в Россию. Чтобы куда-то устроиться, нужно сначала получить официальный статус беженца. Но этот процесс может сильно затянуться из-за бюрократии и большого количества претендентов. С января по март Россия выдала всего два таких статуса.

При этом свидетельство о предоставлении временного убежища получили 4 693 человека, из них 95 % — выходцы из Украины. Но такой статус не гарантирует человеку права на соцзащиту и помощь в устройстве детей в детсады и школы.

Те, у кого есть российские паспорта (например, жители самопровозглашённых ЛНР и ДНР), сталкиваются с другой проблемой. Формально они могут работать в России, но на деле работодатели часто отказывают им, потому что в паспортах нет штампов о регистрации на территории страны.

Такие трудности с трудоустройством могут оказаться особенно критичными для одиноких женщин с детьми, ведь им нужно оплачивать жильё и пропитание не только для себя.

Елена из Антрацита (Луганская область) рассказывает, что уже больше месяца не может найти работу в России. Она приехала сюда в июне с двумя детьми, рассудив, что оставаться дома для них небезопасно.

Елена решила поселиться в Новочеркасске; на небольшие сбережения арендовала квартиру. Она надеялась, что устроится на работу, её младший сын пойдёт в школу, а старший — в техникум. Но планы не осуществились.

В Антраците Елена работала парикмахером. В России она стала искать вакансии в салонах красоты и магазинах, но, по её словам, все работодатели ей отказали из-за того, что у неё нет ни гражданства, ни права на работу.

При этом, чтобы получить право на работу, ей сначала нужно получить статус беженца. Елена говорит, что для этого она регулярно ходит в миграционный отдел МВД, но там стоят «огромные очереди» и работает всего одна сотрудница, остальные в отпуске. Ей понадобился целый месяц, чтобы у неё хотя бы приняли нужные документы. Когда ведомство примет решение по её статусу — неизвестно.

«Вы знаете, в новостях говорят, что власти помогают беженцам, — это всё преувеличено, — говорит Елена. — Тем, кто живёт в ПВР, наверное, предоставляют питание, жильё. Но вот как мне быть? Я приехала, мне надо на что-то снимать квартиру, есть, содержать детей».

Скриншот из группы помощи беженцам во «Вконтакте»

За съёмную квартиру она отдаёт 12 тысяч в месяц и дополнительно оплачивает коммунальные услуги. Покупать продукты ей помогают родители-пенсионеры, оставшиеся в Антраците, но они не могут присылать достаточно денег: их пенсия суммарно составляет меньше 20 тысяч рублей.

У старшего сына Елены тоже возникли сложности. Ему понравились несколько техникумов в Новочеркасске, но его документы нигде не приняли, потому что в них нет справки о прохождении медкомиссии. По этой же причине в школу не берут младшего ребёнка. Пройти медкомиссию сыновья не могут, потому что у них нет полисов ОМС. А чтобы их получить, нужно иметь статус беженцев.

При этом, как говорит юрист «Гражданского содействия» Иван Новиков, отказывать детям в зачислении в школу — незаконно, даже если их миграционный статус не урегулирован. «Учебные заведения должны руководствоваться прежде всего интересами ребёнка, — объясняет он. — Достижение определённого возраста даёт право на посещение школы. По российским законам родитель обязан предоставить ребёнку образование. Поэтому единственная законная причина для отказа в зачислении — отсутствие свободных мест».

Новочеркасск, где живёт Елена, находится в Ростовской области. «Вёрстка» отправляла запрос местному уполномоченному по правам ребёнка, чтобы выяснить, как в регионе помогают одиноким беженкам с детьми, но ответа не получила. Такие же запросы издание отправило уполномоченным в Краснодарской и Воронежской области — они тоже остались без ответа.

Помощь государства

По федеральному закону «О беженцах», Россия обязана предоставить прибывающим места в ПВР и питание, а затем жильё из специального фонда «для временного поселения лиц, признанных беженцами».

Человек, получивший статус беженца, имеет право работать, получать бесплатную медицинскую помощь и содействие при устройстве детей в детсады и школы. Также он может рассчитывать на единовременную выплату размером в 10 тысяч рублей от правительства России, но ждать её обычно приходится долго.

При этом, как говорят сами беженцы и помогающие им волонтёры, информационная система не налажена: оказавшись в России, переселенцы часто пребывают в растерянности и не знают, на какую помощь и выплаты они имеют право. На главной странице сайта МВД России, в состав которого входит управление по вопросам миграции, нет ни одной памятки для эвакуировавшихся.

Помимо выплат и помощи с жильём, граждане Украины могут получать российские паспорта по упрощённой процедуре (в июле президент России Владимир Путин подписал соответствующий указ).

Это даёт некоторые преимущества. Например, украинская женщина, ставшая гражданкой России, может получить материнский капитал (524 тысячи рублей) на первого ребёнка, если он был рождён не раньше 2020 года, и на второго, если он родился в период с 2007 по 2019 год.

Также она может оформить выплаты на ребёнка (сумма зависит от возраста). Но для этого нужна постоянная или временная регистрация в России, а она есть далеко не у каждого человека, получившего гражданство. Например, жительницы так называемых ДНР и ЛНР, которые получили российский паспорт на родине, а потом эвакуировались в Россию, не зарегистрированы на территории страны. Из-за этого пенсионный фонд отказывает им в оформлении детских выплат — об этом «Вёрстке» рассказали несколько женщин, столкнувшихся с проблемой. На горячей линии Минтруда изданию подтвердили, что прописка — обязательное условие для получения пособия.

Хотя российское гражданство обеспечивает некоторые выплаты и облегчает поиск жилья и работы, оно не решает многих проблем, возникающих у беженцев, а может их даже усугубить.

Пока человек официально находится в статусе беженца, он имеет право получать от государства поддержку. «Россия ратифицировала Конвенцию о беженцах, и у неё есть определённые обязательства, — объясняет пресс-секретарь „Гражданского содействия“ Николай Ворошилов. — Когда человек получает российский паспорт, он перестаёт быть беженцем и уже полностью зависит сам от себя. По закону он уже должен за свой счёт покупать продукты, искать жильё и работу».

Помощь в других странах

Россия — не единственная страна, принявшая огромный поток переселенцев. Например, по данным Управления Верховного комиссара ООН по делам беженцев, в Европу из Украины приехало более 5,6 миллиона человек.

Правила, по которым украинцы могут получить выплаты и помощь, везде разные. Если верить сервису Varenik. help, созданному волонтёрами проекта Rubikus, то лучшую комплексную поддержку женщинам с детьми оказывают в Германии, Дании, Ирландии, Нидерландах, Франции.

В Германии их по прибытии размещают в лагерях для беженцев или в семьях, а потом предоставляют общежитие или квартиру за счёт государства. В магазинах местной благотворительной организации Tafel они могут покупать продукты по сниженным ценам.

До 1 июня беженкам с детьми до 13 лет платили минимум 650 евро в месяц. Сейчас суммы выросли. Алёна — украинка, которая уехала в Германию с маленьким сыном, — рассказала «Вёрстке», что ежемесячно получает на себя и ребёнка 850 евро.

Также беженцам положена единовременная выплата в размере 1 100 евро на человека, пособие на приобретение одежды (250 – 300 евро в год) и компенсация на нужды школьников (150 евро).

Дания выплачивает интеграционные пособия тем беженцам, которые зарегистрировались на бирже труда, — сумма составляет 800 евро в месяц. Если человек получил вид на жительство, муниципалитет назначает ему дополнительные выплаты. Мать или отец-одиночка может рассчитывать на 1 270 евро в месяц.

Первое время переселенцы живут в лагерях для беженцев, а потом могут получить платное социальное жильё — квартиру или помещение в комфортабельном общежитии. Стоимость аренды определяется так, чтобы у человека оставалось на менее 800 евро в месяц на жизнь.

В Ирландии одинокий родитель, воспитывающий детей до 14 лет, должен получать минимум 832 евро в месяц. Ему предоставляют жильё в отеле, хостеле или общежитии или размещают в ирландской семье.

В Нидерландах ежемесячное пособие для беженки с ребёнком составляет 520 евро. Кроме того, есть единоразовая выплата в 120 евро. Первое время люди живут в распределительных центрах для беженцев, потом их направляют в принимающие семьи.

Во Франции одинокому родителю с ребёнком выплачивают около 500 евро в месяц. Из пунктов временного размещения беженцев распределяют в принимающие семьи или выдают социальное жильё, где предусмотрено питание.

Во всех этих странах беженцы могут получить бесплатную медпомощь, а дети — место в детсаду и в школе.

Иллюстрация: Валерия Римкевич

«Если бы не волонтёры, не знаю, что бы делала»

В России для многих беженок с детьми единственной опорой становятся волонтёры. Особенно большая удача — если в регионе, где остановилась семья, есть развитые НКО.

«Если бы не волонтёры, я не знаю, что бы я делала», — говорит Екатерина, приехавшая в Белгород из Харькова с четырёхлетним ребёнком. Родственники пустили её к себе пожить, а продуктами и одеждой помогают Красный Крест, проекты «Добродел» и «Добромаркет» и местный монастырь.

В Воронеже, для которого правительство определило одну из самых больших квот на беженцев, отделение Красного Креста регулярно выдаёт нуждающимся продуктовые карточки в магазины, одежду и детское питание. Одинокие женщины с детьми и беременные могут получить единовременную выплату в размере от пяти до десяти тысяч рублей. Но иногда Красный Крест отказывает в помощи. Например, если у женщины в день выдачи продуктов нет при себе оригиналов документов.

Скриншоты из групп помощи беженцам во «Вконтакте»

Вероятно, организация таким образом защищается от мошенников, но ситуации бывают разные. Некоторые люди приезжают на территорию России без документов, потому что им пришлось эвакуироваться в спешке. Кто-то не может предоставить оригиналы в день выдачи продуктов, потому что они находятся у переводчика.

Наталья (имя изменено) из Иловайска рассказывает, что ей удалось получить одежду и обувь в воронежском отделении Красного Креста, но для этого пришлось «умолчать» о том, что она живёт в ПВР. По её словам, недавно организация заявила, что передала большую партию вещей для всех постояльцев и временно больше не будет выдавать им помощь.

«Но в самом ПВР нам сказали, что никаких вещей им не передавали», — говорит Наталья. Поэтому, обратившись в организацию за помощью, она соврала о своём месте жительства. «Стыдно в этом признаваться, но иначе бы мой сын ходил босой», — рассуждает она.

У Натальи есть российский паспорт, но, как и многие другие беженки, она долго не могла найти работу, потому что у неё нет местной прописки. Весной в ПВР пришли представители местного центра занятости и предложили постояльцам несколько вакансий, среди них — работа оператором колл-центра в одном из банков.

Наталью эта вакансия заинтересовала, и у неё получилось устроиться. Теперь она работает 12 часов в день по графику «два через два» и получает 30 тысяч рублей в месяц. При этом путь на работу занимает много времени: сначала приходится час идти пешком через лес, а потом ещё ехать на автобусе через город. Пока её нет, за восьмилетним сыном присматривают соседи по ПВР.

Сейчас её мечта — «хоть на какой-то уголок заработать». Её дом в Иловайске был разрушен ещё в 2014 году. Пять лет Наталья потратила на его восстановление, а потом снова началась «эта война». Теперь она думает остаться в России и однажды приобрести жильё здесь.

Она говорит, что благодарна государству за бесплатное жильё, еду и возможность ходить с ребёнком на пляж возле санатория. Но ей не нравится, что на любую жалобу сотрудники ПВР отвечают, что она «в гостях» и может уйти, если ей что-то не нравится. В своей комнате она пытается бороться с мокрицами и тараканами. «Нас заселили в грязный номер. Всюду ржавчина, грибок, — рассказывает она. — Паутину я не убираю: она у меня вместо ловушки для комаров».

«Хочется жить обычной жизнью, — говорит Наталья. — Готовить свой сырный супчик, которого не ела полгода. Открыть клуб детского досуга в стареньком доме, преобразить его и навести уют как в нём, так и в жизни».

Иллюстрация на обложке: Валерия Римкевич

Редакция «Вёрстки»