«Никаких „на Берлин“ и „можем повторить“ в твоей картине мира нет»

Власти некоторых российских регионов отказались от памятных шествий Бессмертного полка на 9 мая — но сохранили парады, акции, салюты и выставки военной техники. В это же время в приграничных регионах продолжаются обстрелы, а десятки тысяч российских военных участвуют в боевых действиях в Украине. Накануне Дня Победы «Вёрстка» поговорила с военнослужащими-отказниками о том, как увиденное на войне изменило их отношение к празднику 9 мая.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«В каком-то смысле жаль, что „Бессмертный полк“ отменили — я бы посмотрел на тех, кто понесёт портрет деда рядом с портретом сына»

Контрактник, который побывал в лагере для отказников в Брянке, вернулся с войны и не смог уволиться из армии до начала мобилизации. Сейчас он служит в части недалеко от дома и не хочет возвращаться в зону боевых действий.

Меня очень задело, что в этом году везде отменили мероприятия на 9 мая. Ветеранов лишили праздника — они-то его достойны, в отличие от нас. Мы к этому дню никакого отношения не имеем, абсолютно.

Раньше 9 мая я думал о величии народа, который собрался и победил. То есть я смотрел на это с милитаристской стороны. Позже я стал воспринимать этот день как праздник мира — как день, когда замолчали пушки.

Я никогда не понимал людей, которые кричали: «Можем повторить». Зачем? Не лучше ли говорить: «Больше никогда»? Мой дед всегда повторял: «Лишь бы не было войны». Побывав в зоне боевых действий, я на 200 % прочувствовал каждую букву этой фразы.

Прошёл год с тех пор, как я оказался в зоне СВО, а перед глазами до сих пор стоит один эпизод. Первый день после приезда в Украину, я сижу в машине с краю, возле борта, подъезжаем к какому-то населённому пункту. И вдруг после нас на дорогу выскакивают дети, грязные, босиком — в майках, в шортах. И показывают нам такой жест руками — как будто ложкой воздух набирают и в рот кладут. То есть просят что-нибудь поесть. Парень лет семь и девчонка года четыре. Меня просто рубануло: ведь они голодные из-за нас. Мне стало совершенно очевидно, что война — это противоестественно и важно этого не допускать.

Думаю, праздник победы мы скоро подарим Украине. Конечно, наверняка найдутся россияне, которым захочется 9 мая поставить знак равенства между подвигом ветеранов ВОВ и тем, что сейчас делает наша армия. Но это люди, которых явно война не коснулась по-настоящему и которые смотрят на неё через Z‑каналы.

Я недавно вернулся с командировки — ездил в Ростов-на-Дону забирать тело погибшего военнослужащего из моего города. Оказалось, что мы были знакомы и с ним, и с его женой. На поминках родственники, конечно, говорили разные громкие слова — якобы погиб он за правое дело. А когда официальная часть закончилась и мы остались наедине с самыми близкими людьми этого военнослужащего, начались совсем другие разговоры. Отец гордился тем, что его сын не смалодушничал, но всё-таки сказал: «Это не та война, где нужно было себя проявлять. После его смерти я не сомневаюсь, что всё это было зря».

Я думаю, люди наконец осознают, что войны не должно быть, только если Останкино рухнет или когда в каждую семью принесут гроб. А для «турбопатриотов» я бы устроил экскурсию в 525 центр в Ростове-на-Дону, куда привозят всех-всех погибших. Вы не представляете, что там творится. За час, что я там находился, к центру подъехало три длинномерных «Урала», переполненных пакетами. А пока я опознавал тело, приехал и четвёртый. Наш борт вёз 56 грузов 200, через несколько дней знакомые перевозили другим бортом ещё 96 грузов, следом ещё 96… Я не впечатлительный, но, когда я увидел, как опознают людей, долго не мог оправиться. У кого-то головы нет, кого-то только по тату можно узнать. А тела обрабатывают срочники, режут сухожилия. Капец.

Те, у кого погибли родные в Украине или вернулись оттуда с ранениями, 9 мая будут демонстрировать гордость за мужа или ребёнка разве что напоказ. Потому что понимание, что это бессмысленная смерть, сильнее. Но в каком-то смысле мне жаль, что «Бессмертный полк» в нашем городе отменили — я бы посмотрел на тех, кто понесёт портрет деда рядом с портретом сына.

«От того „празднования“, которое есть сейчас, я стараюсь отстраниться»

Офицер, участвовавший во вторжении российских войск в Украину. Летом ему удалось уйти в отпуск, а позже — тайно выехать с территории России, чтобы избежать повторной отправки на фронт.

Начиная с пятого класса я жил «на казарме» [пока проходил обучение в одном из военных учебных заведений]. Я всегда 9 мая готовился к параду и к торжественному шествию — и никогда не соотносил этот день с каким-то праздником. Точно так же, как я в училище никогда не отмечал 2 августа (День ВДВ) или 23 февраля.

В эти дни мне всегда приходилось участвовать в каких-то показательных выступлениях — поэтому они не воспринимались как праздничные. Для меня 9 мая — это как последний рабочий перед выходными. Я не относился к этому празднику с какой-то идеологической составляющей, это бред. Будучи военнослужащим, если ты адекватный человек, ты понимаешь — не дай бог, чтобы это снова произошло. Никаких «на Берлин» и «можем повторить» в твоей картине мира нет.

Когда я участвовал в московском параде 9 мая в 2016 году, я кое-что понял. Лучше бы этот парад проводили раз в пять лет, а в остальное время деньги, которые расходуются на его проведение, выдавали в качестве помощи ветеранам. Большие деньги ведь на это выделяются каждый год.

От того «празднования», которое есть сейчас, я стараюсь отстраниться. Родные со мной полностью солидарны, меня все поддерживают. Даже если бы не было их поддержки, я не думаю, что мой взгляд на это как-то бы изменился. У меня достаточно мужества иметь собственное мнение.

Ещё вместо 9 мая я бы предложил сделать День ветеранов. В истории России было много военных конфликтов, не только ВОВ. Всем плевать на ветеранов афганской войны, всем плевать на ветеранов чеченской войны. Как будто они недостаточно ветераны. Хотя на самом деле это не так — неважно, была война оправданной или нет, мы подписались под это, у нас присяга была. Никто же на этом этапе [принятия присяги] не думал, что тебя отправят на неправильную войну, которую все будут стараться забыть и не вспоминать. Любая война так или иначе неправильная, но ты подписался под это, деваться некуда.

А сейчас, даже если взять тот же Бессмертный полк, кто на него ходит? Это же всё организованно, отправляют людей от учреждений различных — подавали им портреты, и они идут. То, что этот день так отмечают, — конечно, проблема, но я не думаю, что на неё сейчас надо тратить силы и время. Надо другие проблемы решать, политические. Тогда и проблема с восприятием 9 мая у людей решится сама.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

«Командир нам предложил: „Обмотайтесь гранатами и прыгайте под танк“. Ну что это такое? У нас не 45 год»

Доброволец башкирского батальона. В сентябре он и ещё несколько десятков сослуживцев из батальона написали рапорты о расторжении контрактов. Отказников около месяца держали в сарае, но в итоге отпустили. Сейчас, по словам добровольца, военный комиссар ходатайствует о возбуждении на отказников уголовных дел о самовольном оставлении части.

Я не понимаю, когда сравнивают войну в Украине и Великую Отечественную войну. Там мы защищали и отвоёвывали своё, а сейчас вообще непонятно, что происходит.

9 мая — это день памяти прошлого, напоминание о том, что было, дань памяти погибшим. Мы должны знать историю, чтобы не повторять ошибок. Никакого отношения к 9 мая то, что сейчас происходит в Украине, не имеет.

Нам объясняли, что нужно ехать в Украину, потому что там возродился нацизм, но я не был там раньше и не знаю, что людям внушали. Если Россия действительно хотела зачистить нацистов, то зачем разрушать здания и целые города? Если мы хотели отодвинуть границу с НАТО — то это смешно, потому что для ракет эти расстояния ничего не значат. Мы видим доказательство этому в новостях — беспилотники спокойно долетают до Кремля.

Я поехал на войну, потому что мне нужны были деньги. Я не кадровый военный, которым дают квартиры и льготы. Я простой рабочий — а таким, как я, в России очень трудно купить квартиру. У меня своего жилья нет, мы с семьёй снимали квартиру за 20 тысяч рублей, а зарабатывал я в лучшем случае 55 тысяч. Мне приходилось как-то вертеться, и я решил пойти на войну, чтобы заработать.

У меня не было очарования войной, я всегда понимал, что война — это война. Но там я понял, что у нас нет армии и нет офицеров. Можно сказать, я разочаровался в нашей армии в первый же день в Украине, когда нас бросили, не дав координат и не сказав, что нам делать и куда ехать. Когда был бой, по нам стреляли со всех сторон, а мы не видели, откуда, потому что у нас не было никакой техники для этого. На нас шли танками, нечем было отбиваться и командир предложил: «Обмотайтесь гранатами и прыгайте под танк». Ну что это такое? У нас не 45 год.

Тогда я решил, что лучше буду проводить время с женой и детьми, и если вдруг на нас нападут, то я сам буду их защищать, а не подчиняться каким-то самодурам и непонятным приказам. Я написал рапорт о расторжении контракта, после чего меня и ещё несколько десятков человек, которые тоже отказались воевать, посадили в сарай.

Три недели мы провели в этом сарае на бетонном полу, там же ели — кормили один раз в день. Затем нас пообещали отпустить домой, но вместо этого отвезли в заброшенный гараж, где мы провели ещё некоторое время. Периодически к нам приезжали разные начальники и уговаривали вернуться на фронт, пугали уголовными делами. Кто-то сдавался и уезжал с ними, другие отказывались. Остались самые стойкие, включая меня. В какой-то момент пришёл военный комендант, открыл двери и сказал: «Кто куда хочет — валите». Я собрал вещи и уехал.

Я не собираюсь отмечать 9 мая и, если честно, не углублялся в то, как в России его будут праздновать, мне это неинтересно. Мой дед был артиллеристом, он воевал на восточном фронте с Японией и вернулся с войны живым, но у нас в семье нет традиции отмечать 9 мая. Для нас это выходной день, в который мы всегда сажаем картошку. В этом году всё будет так же, только я буду работать, а моя семья поедет в деревню.

У меня два сына, и я надеюсь, что мне не придётся рассказывать своим детям о войне. Но если придётся, я скажу им: «Держитесь от этого подальше». Я бы не хотел, чтобы мои сыновья связали свою жизнь с военным делом. Лучше пусть они будут, например, пилотами гражданской авиации, ходят в красивой форме и хорошо зарабатывают.

Обложка: Дмитрий Осинников

Регина Гималова, редакция «Вёрстки»