«Вчера Журавлёвку опять обстреляли, но в новостях об этом не говорят»

Что происходит с жителями Журавлёвки — приграничного села в Белгородской области, которое регулярно подвергается обстрелам

Журавлёвку начали обстреливать ещё в первые недели войны. Сейчас в селе осталось всего несколько десятков жителей — остальных эвакуировали, а дома стоят пустые, часть из них разрушены. Тех, кто не захотел уехать, попросили написать расписку о том, что теперь они сами ответственны за собственную безопасность. «Вёрстка» рассказывает, как за три месяца поменялась жизнь Журавлёвки и во что верят её жители.

Чтобы не пропустить другие материалы «Вёрстки», подпишитесь на наш телеграм-канал

Ольга (имя изменено по просьбе героини) вместе с мужем и детьми покинула родную Журавлёвку 27 февраля — на четвёртый день «спецоперации». Она говорит, что на тот момент в селе были хорошо слышны «звуки ударов». По мнению Ольги, они раздавались не со стороны Украины, а с российский территории.

Семья давно уже планировала переезд, но никто не ожидал, что он случится так скоро и что дом придётся покидать наспех, упаковав с собой только вещи первой необходимости. Ольга говорит, что, собираясь в дорогу, она старалась не паниковать, чтобы её страх не передался детям. «Больше всего пугала неизвестность, — говорит она. — Хотелось понять, что будет дальше и когда всё это закончится».

В Белгороде семья поселилась у родственников. Младший ребёнок пошёл в городской детский сад, старший — в школу. Ольга говорит, что за домом в Журавлёвке следят родители мужа, которые остались в селе, и от них она узнаёт все последние новости. Другим семьям повезло меньше — тех, кому негде было остановиться в Белгороде, расселили в гостиницы.

Отъезд жителей

В Журавлёвке было неспокойно с самого начала «спецоперации». 25 февраля губернатор области Вячеслав Гладков рассказал о неком «инциденте» в селе и о «тревожных сообщениях», которые оттуда поступают. В середине марта в селе был введён режим ЧС. 23 марта жительница Журавлёвки попала в больницу с огнестрельным ранением, а региональные власти объявили о 13 повреждённых домах. На следующий день под обстрелом погиб военный священник.

С 27 февраля жителей начали эвакуировать в Белгород. Когда появились жертвы, этот процесс стал более поспешным — местные власти стали уговаривать тех, кто ещё оставался в селе, покидать дома и ехать в город.

14 апреля появилась информация об очередном обстреле и о новом пострадавшем. Тогда местные власти в первый раз дали понять: решение остаться в Журавлёвке — личная ответственность жителей. «Что он делал дома, когда введён режим ЧС, будем выяснять позже», — комментировал происшествие Гладков.
И тем не менее некоторые люди наотрез отказались уезжать. В итоге их попросили написать расписку о том, что за их безопасность не отвечает никто, кроме них самих. Жительница села подтвердила «Вёрстке» эту информацию. Издание также обратилось за подтверждением в администрацию губернатора — его сотрудники обещали дать ответ, но пока этого не сделали.

Местная жительница Елена Дягтерёва рассказывала журналистам, что поручение о расписке дала глава села Анжелика Самойлова. Сама Дегтярёва писать её отказалась.

На сегодняшний день Журавлёвка — это горячая точка с пустыми повреждёнными домами. Их, по словам губернатора, начнут восстанавливать после окончания «активной фазы спецоперации». Население Журавлёвки составляет 1166 человек — но сейчас там осталось всего несколько десятков жителей. По последней информации, в двух приграничных сёлах — Журавлёвке и Нехотеевке — находятся 46 человек, которых никак не могут уговорить уехать.

Журавлевка, Белгородская область
Жители села Журавлёвка
Кадр: telegram-канал «Настоящий Гладков» 

Жизнь в городе

Лилия (имя изменено по просьбе героини) — жительница Журавлёвки, которая вместе с мужем уехала из села в первые недели войны. Она рассказывает, что эвакуированных жителей расселили по четырём белгородским гостиницам.

Условия оказались хорошими не везде. Например, в гостинице «Европа», по словам Лилии, люди живут в почти подвальном помещении без окон, а над головой у них — вентиляционные люки и канализационные трубы.

Сама Лилия с семьёй оказалась в другой гостинице — названия она не говорит, но условия там, по её словам, заметно лучше. И всё же наладить быт пока не получается. Всё осложняется тем, что у нескольких детей, проживающих в гостинице, началась ветрянка, и теперь некоторые жители Журавлёвки не могут отвести своих детей в городской детский сад. Нужно переждать карантин — 21 день с момента последнего выявленного случая болезни в гостинице.

Но, по словам Лилии, главное — что «над головой не летит», а остальные трудности можно преодолеть. Тем более, что жители села продолжают общаться и поддерживать друг друга.

Лилия говорит, что с момента эвакуации они с мужем регулярно продолжали ездить домой, в Журавлёвку, чтобы покормить животных, «посадить огород» и убедиться, что их дом цел. 2‑го мая они в очередной раз приехали в село и провели там целый день, а потом внезапно начался обстрел.

«Было тихо и спокойно, — рассказывает она. — В нашем понимании „спокойно“ — это когда выстрелы звучат изредка и вдалеке. А потом началось! Страшно было до жути. Всё происходило очень близко, на соседней улице. Мы слышали, как летело и как кассеты разрывались. Естественно, мы собрались и уехали. Слава богу, нас не захватило, не пострадали».

Лилия и её супруг — не единственные, кто, рискуя жизнью, продолжает ездить в село. Многие жители приезжают кормить скот, проверять хозяйство и забирать вещи, в спешке оставленные при эвакуации.

«Мы несколько раз в более-менее спокойные дни возвращались в село за вещами, — рассказывает Ольга, местная жительница, которая уехала в Белгород к родственникам. — Видели, что во многих домах выбиты окна. У нашего дома небольшие повреждения обшивки, но не критично».

Ольга говорит, что из-за эвакуации многие люди, у которых была работа в селе, лишились заработка, но ни о каких денежных компенсациях для них она не слышала. «Беженцам с Украины платят — нам нет, — рассуждает она. — И ещё в дни обстрелов в село никого не пускают. Недавно люди по полям ехали в Журавлёвку хотя бы на час, чтобы проверить, как там их дом. Даже во время Великой отечественной такого не было, чтобы людей заставляли покидать своё жильё».

Ольга добавляет, что из-за военных действий некоторые сельчане лишились не только домов, но и личного транспорта — их машины серьёзно пострадали от осколков после взрывов снарядов. 18 апреля губернатор сообщал, что повреждены 36 автомобилей. Ольга говорит, что у неё есть знакомые, чью машину задело во время обстрела — они купили новую, но и её уже успело зацепить осколками от новых взрывов.

Обстрелы в Журавлевке, Белгородская область
Одно из поврежденных зданий в Журавлёвке
Фото: telegram-канал «Настоящий Гладков»

Ребята-солдаты

С конца февраля жители, которые остаются в Журавлёвке, помогают военнослужащим, чьи части базируются в Белгородской области. Женщины готовят им еду, стирают вещи, пускают домой принять душ или подзарядить телефон. Ольга рассказывает, что они делают всё «от души, просто так» — никаких поручений «сверху» не было.

Об этом даже упомянул губернатор Белгородской области, когда 23 марта записывал видео из Журавлёвки после очередной «сложной ситуации» — он сказал, что солдаты «хвалят вкусную еду».

«Это же наши ребята, — говорит Ольга. — Кто, кроме нас, им поможет и поддержит их? Суворов говорил: „У народа два друга — это армия и флот!“ (Ольга цитирует слова Александра III. — прим. «Вёрстки»). И если народ не будет кормить и поддерживать свою армию, значит, поддерживает армию врага! Унывать нельзя, наши ребята-солдаты говорят, что всё будет хорошо».

Ольга рассказывает, что родители её мужа, как и другие жители, оставшиеся в Журавлёвке, принимали у себя дома российских солдат, в последний раз — в середине мая.

Некоторых людей из Журавлёвки, которые помогали солдатам, внесли в некий список на выплату благодарностей — а потом, действительно, выдали им вознаграждение. По словам Ольги, жители села называли разные суммы — от 30 до 50 тысяч рублей. По какому принципу определялись размеры вознаграждения, Ольга так и не поняла. При этом некоторые вообще не получили никаких выплат.

«Многие женщины не спали сутками, готовили, стирали, пускали солдат домой искупаться, — говорит она. — А в списки их не включили. А вот те, кто был приближен к нашей главе сельсовета, каким-то чудом там оказались, хотя некоторые из них уехали ещё в первые дни».

Журавлевка, Белгородская область
Губернатор Белгородвской области Вячеслав Гладков и глава Журавлёвки Анжелика Самойлова
Фото: telegram-канал «Настоящий Гладков»

Чтобы не пропустить другие материалы «Вёрстки», подпишитесь на наш телеграм-канал

«Символ спасения и мира»

У многих жителей Белгородской области есть родственники в Украине. У мужа Ольги тоже — в Харькове и Харьковской области. Им как-то удаётся не обсуждать военный конфликт и общаться «вполне мирно» — они просто созваниваются, чтобы узнать друг у друга, как дела.

При этом Ольга говорит, что не знает, как будет чувствовать себя, если её родные пострадают от действий солдат, которым сейчас помогает Журавлёвка. Но она уверена, что мирных украинских жителей российские военнослужащие не трогают.

Несмотря на то, что у некоторых сельчан от войны страдают родственники, а в самой Журавлёвке под удар попадают дома и машины, в соцсетях сельской администрации и муниципальных заведений царит патриотический дух.

Недавно глава Журавлёвки Анжелика Самойлова опубликовала у себя в соцсетях видеоролик с рассказом о том, как во время обстрелов ей вместе с другими жителями приходилось прятаться в подвале местной школы. В конце видео появляется сельская скульптура в виде слова «Счастье», а затем — буква Z на фоне карты Белгородской области.

Накануне начала военного вторжения, 23 февраля, Самойлова опубликовала на своей странице «Вконтакте» рассуждения о российской армии:

«Российская Армия за 20 лет прошла большой путь, став мощной, профессиональной. Россия никогда не была агрессором, но те, кто вынуждали нас применить силу, как правило, жалели об этом. Наши военнослужащие были символами мира и порядка во всех „горячих“ точках, в которых оказывались. Для многих людей во всем мире русский солдат стал символом спасения и мира».

Пост сопровождался хэштегом партии «Единая Россия» с кодом Белгородской области #ЕР31. По странному совпадению такие же посты 23 февраля на своих личных страницах опубликовали десятки представителей «Единой России» в других регионах.

Анжелика Самойлова
Кадр: Telegram-канал «Настоящий Гладков»

Двое журналистов «Вёрстки» пытались связаться с Самойловой, чтобы узнать, что сейчас происходит в Журавлёвке, но ни на одно сообщение она не ответила.

Школа Журавлёвки, которая сейчас закрыта, продолжает вести соцсети — тоже с патриотическим контентом. 9 мая в её аккаунте во «Вконтакте» появилось видео, на котором ученица начальной школы в пилотке и в футболке с символом Z и надписью «СвоихНеБросаем» читает стихотворения о войне.

На странице можно найти фотографии внеклассных занятий эвакуированных школьников в холле белгородской гостиницы «Амакс» — например, 1 апреля у детей прошла квест-игра под названием «Гордимся героями».

1 марта, когда из села уже начали эвакуировать людей, на сайте школы опубликовали приглашение поучаствовать во Всероссийском уроке мужества «Стоящие насмерть» в рамках международного проекта «Свидание с Россией». Этот урок был посвящен «подвигу 6‑й роты 104-го полка 76‑й Псковской дивизии ВДВ в 2000 году, которая не отступила перед многократно превосходящими силами бандформирований».

Вопросы «Вёрстки» о том, как сейчас проходят занятия детей в Белгороде и кто защищает школу от обстрелов, представители Журавлёвской МОУ СОШ проигнорировали.

Белгородская область
Фото: telegram-канал «Настоящий Гладков»

«Всё давалось нелегко по этой жизни»

За последние три месяца в Журавлёвке было не меньше четырёх обстрелов, о которых власти сообщали публично. Сейчас, по официальным данным, в селе повреждены как минимум 72 дома — это половина домов, нуждающихся в восстановлении из-за военных действий, во всей Белгородской области.

Но с 5 мая в официальных каналах губернатора нет ни одного нового сообщения об обстрелах. При этом местная жительница Лилия говорит, что последние три недели они случаются ежедневно — в среднем по три раза в день.

«Вчера нас опять обстреляли. Но в новостях уже об этом не говорят — мы всем надоели», — рассказывает она.

Лилия говорит, что дом, который ей с семьёй пришлось покинуть, они купили в кредит и последний взнос выплатили совсем недавно. Также в кредит они сделали ремонт и купили бытовую технику. Сейчас дом стоит без присмотра, и Лилия боится, что, если в него попадёт снаряд, полностью ущерб никто не возместит — пока что власти обещают помощь только с восстановлением домов.

Елена Дегтярёва — жительница села, которая не стала эвакуироваться в город — под одним из постов губернатора Гладкова спрашивает о выплатах за «уничтоженные машины». Она жалуется, что, хоть жителям и обещали восстановить имущество, с 23 марта не было ни одного акта осмотра.

Местная жительница Елена Кочура тоже обращалась к губернатору в соцсетях с опасениями: «Если спецоперация не закончится до осени, нам будет государство компенсировать отсыревшую мебель, отопление?! — написала она. — Если дому достанется повторно и будет, к примеру, задета мебель и бытовая техника, то вы возьмете за это расходы?! За всё переживаешь в это время, так как всё давалось нелегко по этой жизни. То, что Вы всё восстановите, никто не сомневается, просто одному Богу известно, когда это всё закончится. Ведь обычные люди не были к этому готовы».

Гладков обещает, что дома начнут ремонтировать после того, как закончатся регулярные обстрелы. Кроме Журавлёвки, есть и другие сёла, подвергшиеся обстрелам — Нехотеевка, Солохи и Середа. По словам Гладкова, «обстановка не позволяет» вести там восстановительные работы. Зато в селе Головчино, в котором было несколько обстрелов в середине апреля, власти к 22 мая восстановили 92 дома.

Многие не верят, что им удастся получить компенсации за повреждённые вещи, оставленные в домах, или за автомобили. Поэтому, по словам жительницы Журавлёвки Лилии, даже те, кто эвакуировался, стараются держаться поближе к селу и контролировать ситуацию самостоятельно.

Журавлевка, Белгородская область
Фото: telegram-канал «Белгород №1»

«Мы хотим добиться от властей, чтобы нам дали равноценные дома, — говорит она. — Чтобы мы могли перевезти туда животных и технику, так как они сказали, что ответственности материальной нести не будут. Мы не требуем жилья в городе, нам бы в близлежащих сёлах, где не будет над головой летать и куда можно увезти всё своё нажитое».

Фото обложки: telegram-канал «Настоящий Гладков»

Анна Рыжкова