В ближайшие дни в Госдуме может пройти второе чтение законопроектов о «пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений и предпочтений». Если законы примут, то за «гей-пропаганду» граждан могут начать штрафовать на суммы до 400 тысяч рублей, а НКО — до 5 млн. Источники «Вёрстки» говорят, что в будущем планируется ввести и уголовное наказание за это — к примеру, в случае использования СМИ для распространения такой информации. При этом законодатели так и не определили, что такое «гей-пропаганда», поэтому правозащитники и активисты опасаются, что применяться новые законы будет произвольно.
«Вёрстка» рассказывает, какие формулировки предполагаются в новых законах и кто может пострадать от нововведений больше всего.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Разработка законодательства об ответственности за «гей-пропаганду» ещё не закончена: в дополнение к уже существующим законопроектам власти разрабатывают новый, предусматривающий уголовное наказание за такие действия. Как выяснила «Вёрстка», уголовное наказание будет предусмотрено для россиян и иностранцев, если они будут распространять запрещённую информацию через СМИ. О разработке такого законопроекта изданию рассказали два источника, близких к Госдуме.
По словам собеседника в АП, рассматриваются и другие варианты ужесточения ответственности за «гей-пропаганду» — при которых к ответственности будут призывать не только за публикации в СМИ. Особенно это касается части законодательства, касающейся «призывов к смене пола».
В октябре в нижнюю палату парламента внесли законопроекты, вводящие административную ответственность за «пропаганду нетрадиционных отношений» среди взрослых. Госдума уже приняла их в первом чтении. Рассмотрение законопроектов вызвало бурную дискуссию в парламенте; спикер Госдумы Вячеслав Володин уже заявлял, что ко второму чтению и эти законопроекты могут быть ужесточены. Соавтор и инициатор этих законопроектов, депутат Александр Хинштейн также пообещал детальнее рассмотреть ко второму чтению вопрос запрета информации о «пропаганде смены пола» среди детей.
В соответствии с нынешней версией законопроектов, за «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений» будет грозить до 400 тысяч рублей штрафа для граждан и до 5 млн рублей для юрлиц. За «пропаганду педофилии» — до 800 тысяч рублей штрафа для граждан и до 10 млн рублей для юрлиц. За распространение среди несовершеннолетних информации с демонстрацией «нетрадиционных отношений» или «способной вызвать желание сменить пол» — до 200 тысяч рублей штрафа для граждан и до 4 млн для организаций. Для иностранцев по этим статьям предусмотрено также выдворение из страны.
Сотрудник аппарата Госдумы, отвечающий за юридическое оформление законопроектов, рассказал «Вёрстке», что внести уголовную ответственность в уже рассматриваемые проекты не позволяет пункт 7 статьи 108 регламента Госдумы. Поэтому нужен отдельный законопроект.
Юрист Института права и публичной политики (Минюст признал организацию «иноагентом») Иван Брикульский обратил внимание «Вёрстки» на формулировки рассматриваемых поправок в КоАП: административные наказания по новым статьям предусмотрены, «если эти действия не содержат уголовно наказуемого деяния». «Эта формулировка присутствует не просто так, — считает он. — По сути, все в подвешенном состоянии, остаётся только ждать».
Российское законодательство и сейчас запрещает «гей-пропаганду», но только среди несовершеннолетних. Действие же новых законов, если их примут, будет распространяться и на «пропаганду» среди взрослых, а штрафы увеличатся в несколько раз по сравнению с уже существующими.
Кроме того, один из внесённых законопроектов запрещает «пропаганду нетрадиционных сексуальных отношений» конкретно в соцсетях, СМИ, онлайн-кинотеатрах, новостных агрегаторах и рекламе, а фильмы с такой «пропагандой» не получат прокатные удостоверения.
Представители власти в последнее время неоднократно говорили о «нетрадиционных отношениях» как орудии Запада для разрушения российского суверенитета. Они упоминаются и в недавнем президентском указе об «основах государственной политики по укреплению традиционных российских духовно-нравственных ценностей».
«Идеологическое и психологическое воздействие на граждан ведёт к насаждению чуждой российскому народу и разрушительной для российского общества системы идей и ценностей (далее — деструктивная идеология), включая культивирование эгоизма, вседозволенности, безнравственности, отрицание идеалов патриотизма, служения Отечеству, <…> разрушение традиционной семьи с помощью пропаганды нетрадиционных сексуальных отношений», — сказано в документе.
Как будут действовать новые законы
Юрист по правам человека, работавший с ЛГБТ-инициативной группой «Выход», Максим Оленичев (Минюст признал его «иноагентом») обращает внимание на то, что депутаты так и не дали определения понятию «нетрадиционные сексуальные отношения», которое появилось в законодательстве ещё в 2013 году с первым законом о «гей-пропаганде».
«Состоявшиеся 17 октября парламентские слушания не внесли в этот вопрос ясности, — говорит он. — Выступающие делились собственными представлениями о том, что, по их мнению, является „нетрадиционными сексуальными отношениями“. Одни считают, что это возможность проведения гендерно-аффирмативных операций для трансгендерных людей. Другие считают, что даже само существование ЛГБТ — это уже „нетрадиционные отношения“. Консенсуса нет ни у депутатов, ни у органов исполнительной власти. Значит, закон никогда не достигнет цели, которая должна быть у закона, — устанавливать чёткие и понятные правила жизни в обществе».
Поэтому, как считает юрист, есть вероятность, что закон будет применяться произвольно — в отношении любой информации о представителях ЛГБТ.
Юрист также считает, что законопроекты базируются на ложном концепте существования «гей-пропаганды». По его мнению, вполне вероятно, что депутаты планируют запретить любое упоминание ЛГБТ-людей, а также любые материалы о формировании негетеросексуальной ориентации и нецисгендерной идентичности.
«По мнению авторов законопроектов, если взрослые люди увидят ЛГБТ-людей, то немедленно станут геями, лесбиянками, бисексуальными или трансгендерными людьми, — рассуждает Оленичев. — Этот аргумент не выдерживает критики, поскольку добровольно сменить сексуальную ориентацию или гендерную идентичность в гомофобном и трансфобном обществе невозможно, никто не желает быть жертвой насилия и стигматизации».
В итоге под запрет могут попасть литература, фильмы, затрагивающие тему ЛГБТ, а также вся информация о деятельности НКО и инициативных групп, которые с этой темой работают. Это касается и организаций, которые предоставляют доступ к медицинским услугам, психологической и юридической помощи.
«ЛГБТ-людей хотят сделать невидимыми для общества и государства, — говорит Оленичев. — И любой, кто будет распространять даже нейтральную информацию, имеет риск быть привлечённым к административной ответственности за „гей-пропаганду“».
По словам Оленичева, в случае принятия новых законов, полиция и государство в любом случае не смогут отслеживать каждый случай правонарушения и реагировать. Поэтому законы будут применяться избирательно. Вероятно, на судебную практику будет влиять политическая ситуация в стране, и при необходимости в конкретных случаях суды будут трактовать ужесточающие законы максимально широко.
Впрочем, помогать государству и полицейским будут интернет-площадки. «Государство обязывает социальные сети самостоятельно цензурировать контент, размещаемый публично, — объясняет юрист. — Цель закона — не в том, чтобы наложить как можно больше штрафов, а в том, чтобы основные площадки ввели самоцензуру. Добиваться блокирования информации и привлекать к административной ответственности будут лишь по наиболее ярким случаям».
Как изменится работа помогающих организаций
Сотрудники НКО — даже тех, чья повестка связана с ЛГБТ опосредованно — боятся, что новые законы серьёзно помешают их работе. Например, препятствия могут возникнуть у организаций, занимающихся сохранением здоровья. Особенно у тех, что занимаются профилактикой ВИЧ и помощью людям с положительным ВИЧ-статусом, ведь среди их целевой аудитории много представителей ЛГБТ.
Ирина Яшина (имя изменено) — PR-специалист одной из таких НКО, работающих в Сибири. Организация помогает населению с тестированием и доступом к презервативам.
В числе тех, кому такая помощь нужна в первую очередь, — мужчины, практикующие секс с мужчинами (геи, бисексуалы и другие мужчины, у которых есть или были гомосексуальные контакты). Из-за стигматизации и общественного давления эта группа людей редко обращается в государственные организации. Им комфортнее работать с НКО, которые предоставляют лёгкий, бесплатный и анонимный доступ к тестированию и могут говорить с клиентом на одном языке.
«Если закон будет принят, он свяжет нам руки, — говорит Яшина. — Обращаясь к клиентам, мы не сможем объяснять, кому конкретно мы предлагаем помощь. Например, важно говорить, что мужчины, практикующие секс с мужчинами, больше подвержены рискам, связанным с ВИЧ. Мы подробно рассказываем об этом, о том, как избежать рисков. Казалось бы, мы используем довольно нейтральную формулировку: „мужчина, практикующий секс с мужчиной“. Но сможем ли мы и дальше её использовать? Не будет ли это теперь пропагандой? Сможем ли мы теперь так писать в профилактических материалах, в постах?».
Организация, в которой работает Ирина, также сотрудничает с городскими гей-клубами: сотрудники проводят тестирование на вечеринках и раздают посетителям презервативы и лубриканты.
«Теперь у нас есть опасения, что будут проблемы у заведений, которые ориентированы на ЛГБТ-аудиторию, — объясняет Яшина. — А до сих пор мы там вполне эффективно занимались своей прямой работой — профилактикой ВИЧ-инфекции. Если их станут закрывать, выход на людей у нас отчасти потеряется, потому что не будет точек притяжения, где людям можно не стесняться быть самими собой».
Кроме того под действием репрессивных законов потенциальные клиенты организации станут более недоверчивыми, прогнозирует Ирина. «Будучи геем, наверное, ты будешь максимально скрывать эту информацию, даже обращаясь в НКО, — предполагает она. — В тяжёлом положении окажутся люди, которым может быть необходима помощь. Они будут реже обращаться в медицинские и некоммерческие организации».
Ирина уже вынуждена менять некоторые формулировки на сайтах и в социальных сетях ВИЧ-сервисной НКО, с которой сотрудничает — превентивно, чтобы к организации не возникло формальных претензий.
При этом в России на сегодняшний день и так не существует точной статистики эпидемии ВИЧ в группе мужчин, практикующих секс с мужчинами, рассказала инфекционист Екатерина Степанова в разговоре с порталом «Парни+». По её словам, чем больше ЛГБТ-людей будут загонять в подполье, «тем хуже статистика будет отражать реальность — и тем сложнее будет объяснить, в том числе жертвователям и донорам, зачем нужны проекты профилактики в этой группе».
Если ВИЧ-сервисным организациям придётся заниматься самоцензурой, то существование НКО, которые занимаются исключительно помощью ЛГБТ, и вовсе может оказаться под вопросом.
Екатерина Мессорош, транс-активистка, со-координаторка инициативной группы «Т–Действие», говорит, что новый «закон ещё не принят, но уже в некотором смысле действует». Она рассказывает, что ЛГБТ-организации теперь лишились возможности «планировать свою работу больше, чем на две недели вперёд, потому что непонятно, что будет завтра».
«T–Действие» — это транспроект, который делают сами транслюди для транслюдей и их близких. Основные направления работы — развитие и поддержка трансгендерного сообщества, информирование общества о трансгендерности, повышение доступности медицинской помощи и профилактика ВИЧ
В комьюнити-центре «Т–действия» в Санкт-Петербурге проходят группы поддержки, дискуссионные и языковые клубы, психологические тренинги и просветительские мероприятия, в том числе для медицинского сообщества. А в социальных сетях участники инициативной группы делятся своим жизненным опытом, например, транс-перехода. В паблике «ВКонтакте» «Т–действия» — больше 6,5 тысяч подписчиков.
«Мы пока продолжаем делать то, что делаем, но понимаем, что в любой момент, когда примут закон, нам позакрывают наши соцсети, — говорит Мессорош. — И я вижу, что все эти репрессивные законопроекты обладают таким важным свойством — способствуют самоцензуре. Организации, не дожидаясь преследования, вынуждены будут уйти в подполье, стать менее видимыми в соцсетях и в общественном поле».
По её словам, уже сейчас несколько тематических групп в соцсетях «превентивно закрылись», а некоторым пришли «письма счастья» с требованием «удалить с площадки все материалы, которые противоречат законодательству Российской Федерации». И всё же она уверена, что НКО найдут способы работать даже при жёстких запретах.
«Придётся что-то со всем этим делать, потому что люди-то никуда не денутся, — рассуждает Мессорош. — Хорошо, запретят „пропаганду“, но это не значит, что люди исчезнут. Чем сильнее будет давление, тем более сплочённым будет сообщество. Просто работа будет переформатироваться».
Что случится с ЛГБТ-персонами
Виктория Дини — открытая лесбиянка из Санкт-Петербурга — вместе с партнёркой планирует покинуть Россию в самое ближайшее время и уже собирает нужные документы. Она говорит, что уезжает сразу по нескольким причинам.
«Понятное дело, что это война с Украиной в том числе, — объясняет Виктория. — Но я решила уезжать не только из-за этого. После начала военных действий и этих законопроектов о „гей-пропаганде“ я не вижу никакого смысла вообще пытаться как-то улучшать жизнь тут. Мне здесь нехорошо и не нравится».
Виктория рассказывает, что осознала себя лесбиянкой не так давно, а до этого была «приемлемой для патриархального общества». Она вела блог, где рассказывала о приёмном родительстве и собственном опыте в нём, на неё были подписаны другие мамы.
Когда Дини стала писать о себе как о лесбиянке, её «начали ненавидеть»: «От меня стали пачками отписываться, говорить обо мне за глаза ужасные вещи. Если бы я жила в этом с самого детства, мне было бы очень неприятно. И я прекрасно понимаю, насколько от этого нарастает ощущение себя плохой, неправильной, негодной, той, которую нужно всё время маскировать».
Когда они с партнёркой собирали документы для эмиграции, им нужно было предоставить рассказ о себе и, например, общие фото.
«Ровно за тот же самый пакет, который я собирала как доказательство наших отношений с партнёркой, по новому закону меня можно будет оштрафовать, как и за то, что я пишу о себе в соцсетях, — говорит Виктория. — Это может быть поводом для того, чтобы ненавидеть меня или её в России. И то же самое в другой стране — основание относиться к нам уважительно».
Новые законы, по которым из публичного доступа сможет быть вычищена информация об ЛГБТ-людях, приведёт к тому, что большинство негетеросексуальных людей «будут ощущать себя уродами, достойными ненависти», уверена Виктория.
Психологи, которые раньше могли работать с ЛГБТ-персонами, помогать им справляться с давлением, теперь тоже, скорее всего, не будут чувствовать себя в безопасности.
«Даже сейчас, если мы говорим клиенту, что с ним всё нормально, что гомосексуальность — не патология, мы рискуем, что он пожалуется на нас за „гей-пропаганду“, — говорит Вероника Смаглюк, клинический ЛГБТ-френдли психолог и блогер. — Ведь это только психолог должен сохранять беседы в тайне, а клиент может рассказывать о консультациях кому хочет. По новым законам даже нейтральные фразы из области психологического образования могут стать запрещёнными. Лично я для себя выбрала до последнего называть всё своими именами, говорить прямо. Но штраф в 100 тысяч меня, конечно, заставит задуматься».
Виктория Дини говорит, что стала относиться к России как к дисфункциональной семье, с которой «старается разорвать отношения, чтобы стать свободной».
Закон о «гей-пропаганде» разрешил российскому обществу ненавидеть группу людей на законодательном уровне, считает Виктория. «Но эта разрешённая ненависть вредит вообще всем, потому что завтра можно будет ненавидеть кого угодно».
Коллаж на обложке: Рим Сайфутдинов
Редакция «Вёрстки»