22 февраля в Москве на стадионе «Лужники» прошёл митинг-концерт «Слава защитникам Отечества!», приуроченный к предстоящему празднику. В этом году на сцене чествовали в основном «современных героев» — участников «спецоперации». На мероприятие собрали полный стадион людей, приехал Путин. Корреспондентка «Вёрстки» затесалась в ряды одной из организованных групп, которые собирали власти.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
В преддверии праздничного концерта в Лужниках не было ни афиш, ни рекламы мероприятия. Информации о месте и времени проведения не появлялось в провластных СМИ.
Зато участников, как обычно, набирали в пабликах и соцсетях. За несколько дней до мероприятия в телеграм-каналах для работников массовки и студентов появились объявления с предложением сходить на концерт за 500 рублей.
Один из таких постов я нашла в канале «Event hunter — вся творческая работа Москва». Для участия нужно было написать во «ВКонтакте» человеку с ником Павел Бут. Я отправила ему сообщение. Он попросил мои ФИО, номер телефона и дату рождения. Я предоставила данные и получила ссылку-приглашение на чат в Watsapp.
Почти сразу в этом чате заблокировали возможность отправлять сообщения для всех, кроме администраторов. Вскоре от них стали приходить голосовые сообщения. Например, такое: «Интересно, сейчас девушка вышла из нашей группы, она не знала, по какому поводу мы вообще здесь. Я надеюсь, нет больше таких, которые тоже не знают, по какому поводу мы собрали чат».
Вечером 21 февраля в чате обсуждают организационные моменты. Администраторы присылают сообщение: «Не общаемся с прессой и телекамерами. Куда, зачем, почему и на какой сектор идёте — не разглашаем».
Сбор назначают на 11:30 на станции МЦК «Лужники». Я добираюсь на метро. Хотя час-пик давно закончился, в вагонах давка. Большинство едут до «Спортивной» — оттуда ближе всего идти к стадиону. Когда поезд останавливается на нужной станции, вся толпа выходит из него и заодно выносит меня.
В вестибюле «Спортивной» стоит полицейское оцепление. Людей направляют к разным выходам. Полицейские раз за разом повторяют: «Все встречи и ожидание на улице».
Я перехожу на МЦК и звоню организаторам чата. Они говорят, что их выгнали со станции. Теперь они ждут всех возле касс «Лужников». Приходится делать крюк. В переходе я замечаю полицейского, который в громкоговоритель матерится на мужчину: «Ты долбоёб, на хуй? Проходим».
Организаторы выдают мне билет, я встаю в очередь, чтобы пройти на территорию стадиона. Волонтёры на входе объявляют, что напитки и еду внутрь проносить нельзя. Многие суетятся: доедают блины, мандарины и другое угощение, которое захватили с собой.
На главной аллее «Лужников» расположились инсталляции с военным обмундированием разных эпох. От кольчуги времен Ярослава Мудрого до химической защиты красной армии. Волонтёры с выставки советского снаряжения утверждают, что это их вещи, а не экспонаты музея.
Выясняется, что кураторы инсталляции про времена Древней Руси — члены дружины «Серебряный волк». Это организация, которая занимается реконструкцией варяжской дружины времён Ярослава Мудрого.
Девушки-участницы дружины показывают костюмы, которые они сами сшили, и предлагают сфотографироваться с мордой медведя на голове. Приглашают прийти на мероприятия клуба реконструкторов — там можно будет посмотреть, как мужчины дерутся на мечах, и поближе посмотреть на экспонаты.
Кругом валит пар — на полевой кухне готовится «солдатская каша», то есть гречка с тушенкой. Тарелки раздают желающим. Ещё можно взять чай и «горячие сосиски» — по сути хот доги. Я беру кашу: она немного пересолена, но на морозе кажется очень вкусной.
Проходим на трибуны. На сиденьях разложены подарочные наборы. Каждый зритель получает поролоновую подушку, плед из полиэстера и небольшой флаг России. Пледы разложены по цветам. На нижних рядах — красные, на средних — синие, а на верхних — белые. В итоге трибуны получаются раскрашенными в цвета флага РФ.
Люди собираются медленно. Когда наш сектор начинает наполняться, организаторы просят некоторых пересесть — так, чтобы потом на снимках «не было дырки». Каждый раз, когда на сцене происходит что-то особенно «патриотичное»: например, выступает Олег Газманов или певец Shaman — нас заставляют вставать, размахивать флагами, улыбаться и кричать «Россия».
Молодые девушки, которым не повезло сидеть с краю, вставать не хотят: они сняли обувь и поджали ноги под себя, чтобы хоть как-то их согреть. Я тоже замерзаю, а через полчаса мне начинает хотеться в туалет. Но оказывается, что выйти из сектора нельзя. Московские волонтёры — так написано на их форме — говорят, что они не могут никого пропустить и нам следует занять свои места.
Мужчина из моего сектора просит, чтобы ему дали выйти — говорит, что ему стало плохо. Но волонтёр не пропускает и его. Предлагает попробовать «пройти дальше» — вдруг выпустят в другом месте.
Я пытаюсь объяснить, что мне очень нужно в туалет. Но волонтёр лишь говорит: «Терпите что есть мочи». Соседи по рядам уверены: никого не выпускают с трибун, потому что ожидается прибытие Путина. Но, по слухам, появится он только через час.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Один из наших организаторов видит, как я замёрзла, и накрывает мои плечи дополнительным пледом. Звучит песня 123 полка, в припеве такие строчки: «А те, кто сбежал — да пошли они „на“!». Трибуны взрываются хохотом при первом прослушивании, а под конец в унисон подпевают полку: «Да пошли они „на“!». Сзади особенно громко ликуют две девушки — они знают слова всех новых патриотических песен, визжат, когда выходит Shaman, а когда появляется Путин, у них перехватывает дыхание от восторга и они активнее всех вторят ему.
Весь концерт исполнители проводят под «плюс» — то есть открывают рот под фонограмму. Григорий Лепс, оказавшись на сцене, хочет что-то сказать, но его микрофон отключён. То же происходит актёром Владимиром Машковым, но ему ведущая даёт другой микрофон, чтобы он всё же смог поприветствовать публику.
Выходит девочка, про которую объявляют, что её спас «Ангел» — так называют российского солдата Юрия Гагарина, который, по версии российских СМИ, спас больше трёхсот детей из Мариуполя.
Девочка благодарит военного, на её глазах выступают слезы. Потом она вдруг замолкает, теряется и, не убрав микрофон ото рта, говорит, что она «подзабыла текст». Ведущая Юлия Барановская сглаживает неловкий момент: предлагает всем ей и другим детям из Мариуполя, пришедшим на концерт, обняться со своим спасителем.
После речи Путина людей наконец выпускают со стадиона. Многие замёрзли, температура воздуха — около −10 градусов, и кое-кто из зрителей дрожит. Я спрашиваю у своих соседок по местам: «Как вам концерт?». Одна просто отрицательно мотает головой, вторая говорит: «Я чуть не умерла от холода». Трибуны пустеют за 5 минут. Нашей группе тоже разрешают уйти через 10 минут. Я сразу направляюсь к туалетам, возле которых меня хватают три женщины. Они умоляющим тоном просят сделать фотографию с их билетом, потому что им «очень нужно для отчёта». Я беру билет в руки, но тут же роняю его — мои пальцы не сгибаются от холода. Меня, тем не менее, фотографируют. Одна из женщин, видя мой непонимающий взгляд, ещё несколько раз повторяет: «Нам для отчёта нужно». Иду дальше по коридорам и встречаю множество подобных компаний — люди фотографируются небольшими группами, держа в руках билеты.
Буфеты на моем этаже уже закрыты, и я не могу взять чай, чтобы согреться. Выхожу на улицу, иду к полевым кухням. Возле моего сектора каши и сосиски закончились, а для чая больше нет стаканчиков. Люди недоумевают: «Концерт еще не кончился, а уже ничего нет». Им отвечают работники кухонь: «Вы нам тут что — заночевать предлагаете?». Дальше встречаю людей, которые несут чай прямо в тарелках, кто-то даже ухитряется налить чай в упаковку из под майонеза.
Наконец ближе к центральной аллее вижу работающие кухни, встаю в очередь. Вздрагиваю от крика в ухо: «Родина! Свобода! Путин!», — это декламирует мужчина, обёрнутый во флаг Национального освободительного движения. На самом деле он просто подошёл к очереди, чтобы попросить кипяток.
В метро встречаю множество людей с атрибутикой с концерта. Мужчина в возрасте, который заходит на другой станции, произносит: «Что-то я не понял, бля, откуда вас столько с флагами?».
Диана Маркушина, фото автора