Вслед за Чечнёй другие республики и области России начали формировать собственные батальоны для участия в боевых действиях в Украине. Местные власти выбирают для них названия, связанные с национальными героями, топонимами или родным языком: «Вятка», «Парма», «Алга», «Тимер», батальон имени Шаймуратова. У подразделений будут региональные знаки отличия: особые шевроны и собственные флаги. Добровольцам предлагают доход свыше 300 тысяч рублей и разнообразные льготы. «Вёрстка» выяснила, кто и как формирует батальоны, какие условия предлагают добровольцам, а также поговорила с теми, кто собирается поехать на войну.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал.
«Мы били Наполеона»
В феврале, через несколько дней после начала войны, Рамзан Кадыров объявил, что из Чечни в Украину отправляется первый военный батальон добровольцев, сформированный из профессиональных чеченских бойцов. Вскоре этот батальон — «Восток» — стал одним из самых медийных российских войсковых подразделений (Официальное название батальона — «Север», но по привычке в СМИ и соцсетях используется старое название национального чеченского батальона — «Восток». — Прим. ред.). Сам Кадыров регулярно рассказывает о нём в соцсетях, а солдаты охотно общаются с журналистами. Например, в июне один из бойцов рассказал, как он «вызвал удивление» у жительницы Мариуполя с двухмесячным ребёнком: снял снаряжение, взял ребёнка и начал его целовать.
Вслед за Чечнёй и другие регионы стали собирать собственные батальоны. Например, в мае Башкортостан объявил о том, что приступает к набору добровольцев из числа жителей республики для участия в войне с Украиной. Бойцы обязательно должны быть уроженцами Башкортостана и проживать там же. Идея, как и в Чечне, состоит в том, чтобы объединить земляков в одно подразделение и группой отправить их на фронт.
Инициатива создать батальон из башкортостанцев принадлежит Алику Камалетдинову — председателю регионального отделения организации «Ветераны морской пехоты и спецназа ВМФ». Сам Камалетдинов — старший лейтенант ВМФ в запасе и подполковник полиции на пенсии. Он участвовал во Второй чеченской войне, служил в башкирском СОБРе (специальный отряд быстрого реагирования МВД. — Прим. ред.), а затем открыл частное охранное предприятие.
Он говорит, что решил сформировать отдельный именной батальон, потому что «Башкирия всегда была опорой нашего государства в трудные времена». В объявлении о наборе добровольцев Камалетдинов написал: «Мы били Наполеона в 1812‑м, доблестно воевали в Первую мировую, защищали страну в Великую Отечественную. Друзья, давайте не на словах, а на деле поддержим нашу страну и нашего президента Владимира Владимировича Путина!».
«Вёрстка» связалась с Камалетдиновым и попросила подробнее рассказать о батальоне. Но он ответил, что у него нет времени отвечать на вопросы, потому что он занят командировками. Действительно, с начала июня он активно ездит по региону и рассказывает жителям городов и сёл о наборе добровольцев. Часто встречи проводятся во время Сабантуев (Сабантуй — это национальный башкирский и татарский праздник окончания весенних полевых работ. — Прим. ред.).
При этом власти республики публично о формировании батальона не высказываются, хотя новости о нём добровольцев регулярно появляются в телеграм-канале «Подслушано в Башкирии», контролируемом администрацией главы региона, и в республиканских СМИ.
«Парма» и «Вятка»
Через несколько дней после того, как Башкортостан начал собирать собственный батальон, об аналогичной инициативе объявили в Пермском крае и Кировской области. Там о ней сообщили региональные отделения ветеранской организации «Боевое братство».
Впрочем, руководители Пермского и Кировского отделения «Боевого братства» сказали «Вёрстке», что сами они не набирают добровольцев, а лишь оказывают информационную поддержку. «Ветераны постоянно звонят по этому вопросу, мы их переадресовываем на военкоматы», — объяснил глава Пермского отделения Ирик Шигабутдинов.
Следом за Пермским краем и Кировской областью представители военного комиссариата Татарстана созвали специальную конференцию и рассказали, что республика создаст сразу два собственных именных батальона. «Батальоны должны быть сформированы только из уроженцев Татарстана, чтобы они встали в строй, плечом к плечу, знали друг друга, вместе шли и выполняли поставленные задачи», — заявил журналистам начальник казанского пункта отбора на военную службу по контракту Евгений Токмаков. После того, как в СМИ появилась информация сразу о двух батальонах из Татарстана, Башкортостан тут же сообщил, что тоже не ограничится одним формированием и сформирует второе.
Башкирский и татарский батальоны будут мотострелковыми. Одному башкирскому батальону присвоили имя генерал-майора Минигали Шаймуратова, который во время Великой Отечественной войны командовал 112‑й Башкирской дивизией. Второму — имя Героя России, уроженца Уфы, майора Александра Доставалова, погибшего во время Второй чеченской войны.
В Перми батальон назвали «Парма» (так на Урале называют хвойные леса. — Прим. ред.), в Кирове — «Вятка» (прежнее название города. — Прим. ред.). Полное название — «Пушечный артиллерийский батальон „Вятка“ — дивизион имени Героя Советского Союза лейтенанта Широнина П. Н.». В Татарстане батальоны будут называться «Алга» и «Тимер», что означает «вперёд» и «железный».
Набор добровольцев идёт через местные военкоматы и мобильные пункты по приёму на контрактную службу. В Башкортостане и Татарстане такие пункты работают, например, на Сабантуях.
Во всех четырёх регионах о поиске добровольцев активно рассказывают в соцсетях. В постах говорится, что вступить в батальон — значит повторить подвиг своих дедов, участвовавших в Великой Отечественной войне.
Например, в объявлении о наборе в пермский батальон «Парма» жителям региона напоминают, что именно их предки в 40‑х годах создали местный танковый корпус, объединивший в себе десятки тысяч пермяков. Жителям Кирова рассказывают о добровольных дружинах народного ополчения, которые действовали в области во время Великой Отечественной. В Башкортостане власти и государственные СМИ говорят о «воинских традициях» республики и вспоминают о Минигали Шаймуратове, чьим именем назван батальон.
«За лето вы легко сможете заработать около миллиона рублей»
В добровольческие батальоны принимают мужчин в возрасте от 18 до 50 лет, без судимостей, с опытом службы в армии. Предпочтение отдаётся кандидатам, которые уже участвовали в боевых действиях. В Башкортостане и Татарстане хотят, чтобы у добровольцев было водительское удостоверение или спортивный разряд и навыки в военно-прикладных дисциплинах. В Перми и Кирове ждут «смелых, отважных, храбрых, уверенных в себе, всесторонне развитых патриотов Родины с отличными морально-волевыми качествами».
Все добровольцы будут заключать контракты с Министерством обороны России. Минимальный срок службы — четыре месяца, максимальный — один год. Участникам батальонов обещают высокие зарплаты, состоящие из федеральных и региональных выплат.
В Перми и Кирове предлагают доход «от 300 тысяч рублей ежемесячно». В Башкортостане — минимум 280 тысяч рублей, из которых 220 тысяч рублей платит Министерство обороны и две тысячи в сутки — республика. Дополнительно башкирским добровольцам обещают платить по восемь тысяч рублей за каждый день боевых действий (не указано, кто именно будет выплачивать эту сумму. — Прим. ред.).
Участникам татарстанских батальонов предлагают от 205 до 270 тысяч рублей в месяц, а также премии. «Существует система бонусов, где возможный доход варьируется от 50 до 300 тысяч рублей. Так за лето вы легко сможете заработать около миллиона рублей!», — говорится в объявлении, которое распространяется в татарстанских пабликах и СМИ.
Башкирским и татарстанским добровольцам также обещают единовременную выплату 200 тысяч рублей. Снять ее со счёта можно будет через три месяца после заключения контракта.
Такой доход намного выше среднего по регионам. Например, в Башкортостане в начале этого года средняя зарплата населения составляла 41 тысячу 200 рублей, в Татарстане — 46 тысяч 200 рублей, в Пермском крае — 47 тысяч 650 рублей, а в Кировской области — 35 тысяч 200 рублей.
Помимо денег, бойцам батальонов предлагают разные преференции. Пермь и Киров обещают детям добровольцев льготное поступление в вузы, военкоматы Татарстана — места в детсадах и школах вне очереди и санаторно-курортное лечение. Кроме того, всем служащим присвоят статус участника боевых действий. Он даёт право на пожизненные ежемесячные выплаты (сейчас они составляют около 3,5 тысяч рублей), скидки на услуги ЖКХ, налоговые льготы и бесплатный проезд в общественном транспорте.
Также добровольцам обещают выплатить компенсации, если с ними что-то случится. При лёгком ранении — 3 миллиона 70 тысяч рублей, при тяжёлом — 3 миллиона 290 тысяч рублей. Если служащий погибнет, его семья получит 12 миллионов 400 тысяч рублей из федерального бюджета и два миллиона от региона.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Точка входа в войну
Скорее всего, инициатива по созданию добровольческих батальонов исходила снизу, от губернаторов, считают источники «Вёрстки», знакомые с политической ситуацией в этих регионах. Как говорят собеседники издания, вероятно, главы регионов пытаются таким образом «попиариться, выделиться и показать свой патриотизм».
Например, несколько источников издания считают, что глава Башкортостана Радий Хабиров создаёт батальон, надеясь, что это поможет ему не лишиться должности, так как он получил уже несколько предупреждений из Администрации Президента. Местные СМИ пишут, что Хабиров «таким образом платит своеобразную „дань кровью“, чтобы усидеть в кресле губернатора».
При этом, как считает политолог Аббас Галлямов, формирование подразделений согласовано с Администрацией Президента России и контролируется Министерством обороны.
«Для чего это делается? — рассуждает Галлямов. — Сейчас жителям многих регионов, особенно национальных республик, кажется, что происходящее в Украине — это чужая война. Условный башкир воспринимает её как войну русских против украинцев. В лучшем случае он придерживается по этому поводу нейтральной позиции, а может быть, и сочувствует украинцам».
Политолог считает, что с помощью «национальных батальонов» власти надеются создать у жителей регионов чувство сопричастности и организовать для них что-то вроде «точки входа в войну». Также это может повысить общую лояльность населения и, может быть, даже усилить мобилизационные возможности режима. «Идти на войну за компанию с земляками всё-таки легче, чем одному», — говорит Галлямов.
При этом, по мнению политолога, Кремль не учитывает риски, связанные с неизбежной политизацией жителей республик и областей. «Укрепление региональной, тем более этнической идентичности в условиях общего роста протестных настроений неизбежно приведёт к росту сепаратистских настроений», — считает Галлямов.
Политолог, специалист по внешней и внутренней оборонной политике России Павел Лузин считает: возможно, ставка делается на то, что батальоны, объединяющие земляков, будут более сплочёнными, чем остальные. «Но в то же время российская армия ещё с советских времён пыталась бороться с принципом землячества, — говорит Лузин. — Ведь если земляков много, они становятся более сплочёнными не только перед лицом врага, но и перед лицом непосредственного командира. И если сегодня государство рассчитывает на землячество, значит, дела у армии очень плохи».
Анонимный источник «Вёрстки», близкий к политтехнологам администрации президента, тоже считает, что подобное «заигрывание с региональной идентичностью и землячеством» удивительно, ведь Кремль раньше стремился к унификации регионов и серьёзно учитывал любые риски, связанные с сепаратистскими настроениями.
С другой стороны, как объясняет политолог Лузин, в данном случае речь идёт о небольших воинских формированиях и довольно маленьком количестве людей. «Это больше похоже на имитацию бурной деятельности со стороны военкоматов на местах», — считает он.
Военный аналитик Ян Матвеев говорит, что формирование добровольческих батальонов — просто маркетинговый приём для проведения скрытой мобилизации. Именно поэтому в добровольцы набирают людей, которые прошли срочную службу и находятся в запасе. Инициативность и самостоятельность регионов в цели правительства не входят, и, возможно, оно о них не задумывается.
«На самом деле Кремлю плевать на то, хватает ли регионам самостоятельности, если вопрос не касается Чечни. И делается это (батальоны. — Прим. ред.) не для того, чтобы наделить регионы большими полномочиями, — считает Матвеев. — Думаю, если бы все желающие вступить в батальон „Парма“ вышли бы на митинг с требованием увеличить бюджет Перми или, скажем, дать больше самостоятельности региону, понятно, какой была бы реакция Кремля. А вот умирать — так пожалуйста».
Местные СМИ сообщают, что в первые батальоны в Башкортостане и Татарстане уже набрали 400 человек. В ближайшее время их должны отправить на обучение.
Добровольцы будут проходить подготовку в учебном центре. Там они смогут «восстановить военные навыки». По данным «Вёрстки», эта подготовка займёт около месяца. Во время неё добровольцам будут платить как обычным контрактникам — 30–40 тысяч рублей в месяц. Об этом изданию рассказали мужчины, которые звонили в военные учреждения и интересовались условиями вступления в батальоны. Одному из них в военкомате Казани сказали, что он якобы сможет покинуть формирование в любой момент. «Объяснили, что, мол, будет испытательный срок. Можно попробовать, и в любой момент, если поймешь, что тебе не нравится, уйти», — рассказал он.
После обучения добровольцев отправят на передовую. Правда, одному из собеседников издания в военкомате Перми признались, что пока не знают, какую именно роль будут выполнять батальоны в боевых действиях и где они будут находиться. «Набор в „Парму“ идёт, — рассказал он. — Но вроде как есть бюрократические проволочки, пока непонятно, куда отправят».
«Решил взять перерыв и нашёл новую работу — Родину защищать»
«Вёрстка» нашла людей, которые подали заявку на вступление в региональные батальоны. Большинство из них отказались общаться с изданием, но некоторые согласились рассказать о себе и о том, почему решили пойти воевать добровольцами.
Таксисту Азату из Уфы 45 лет. Он говорит, что хотел бы попасть на передовую, а если вернётся домой живым, построить на заработанные деньги загородный дом. Он рассказывает, что сначала думал пойти воевать исключительно ради заработка. «Но потом увидел солдата, который рассказывал, как женщина с ребёнком убегали от „Азова“, — вспоминает таксист. — Сначала выстрелили женщине в голову, затем в пацана».
Тогда Азат решил, что деньги тут не главное. «Чтоб наши дети не пошли воевать, мы, их отцы, должны это сделать. Чтоб у наших детей над головой был мир», — говорит он. У него самого есть восьмилетний сын. Правда, он живёт не с отцом, а с бывшей женой Азата. Таксист говорит, что той «пофиг» на то, что он решил вступить в батальон. А вот сын «сказал, что гордится».
Виталию из Уфы 23 года. Он рассказывает, что подал заявку на вступление в батальон «сразу, как увидел набор». В 2018 году Виталий проходил срочную службу и уже тогда хотел отправиться воевать в Сирию. Но, как он утверждает, «тогда срочников не брали».
Последние несколько лет Виталий работал вахтовым методом на нефтяных месторождениях. Но теперь «решил взять перерыв и нашёл новую работу — Родину защищать». Он говорит, что его «тянет» в Украину. «Может, насмотрелся на беспредел и русофобию, которая там творится, — объясняет он. — Я уважаю подвиги наших предков, и мне тяжело смотреть, как на это плюют. Ну и, конечно, приятный бонус в виде довольствий, которые предлагает государство». На деньги, которые Виталий рассчитывает заработать на войне, он планирует запустить небольшой бизнес.
Дмитрий из Перми говорит, что прошёл Вторую чеченскую войну. Теперь он работает дальнобойщиком и зарабатывает «минимум 100 тысяч рублей». Он мечтает накопить на квартиру для дочери и «обеспечить её будущее», а нынешней зарплаты ему на это не хватает. Поэтому он и решил вступить в батальон. Дочери о своём решении Дмитрий пока не сообщал.
Михаилу из Кирова 31 год, и он трудится на местном заводе оператором станка. Он говорит, что семья не поддержала его решение вступить в батальон, но он всё равно подал заявку из чувства «гражданского долга». Сварщик Александр из Кировской области рассказывает, что захотел стать добровольцем, потому что он «патриот» и собирается «хунту давить».
Александр и Ринат (имя изменено) живут в Башкортостане. Одному 37 лет, другому — 38. Они оба сказали «Вёрстке», что подали заявку на вступление в батальон, потому что хотят помочь молодым россиянам, погибающим на войне.
«Опытные должны этим заниматься, а не молодёжь. Да и сыну скоро в армию. Хочу, чтобы он служил уже в мирное время», — говорит Александр. До этого он проходил срочную службу в Чечне, а в последние годы работал в автосервисе.
Ринат, по его словам, служил в ВМФ, работал в правоохранительных органах, государственных организациях и занимался бизнесом. «Я просто обязан помочь и защитить от этой нацисткой мрази мирных жителей, — сказал он „Вёрстке“. — Восемь лет бомбили, убивали и издевались открыто над русскими. Я башкир, живу в России и чувствую себя [с ней] одним целым. У многих моих знакомых дети 20–25 лет находятся там, мальчишки погибают. У меня дети, семья, и я прекрасно понимаю, что могу больше их и не увидеть. Но как жить дальше, понимая, что я мог помочь и спасти таких же детей, а я дома?».
«Лучше, чем у срочников»
Информация о том, кто предоставит экипировку и снаряжение добровольцам новых именных батальонов, до последнего времени практически нигде не публиковалась.
Сообщалось, что для первого башкирского батальона форму сошьёт уфимская компания «Магеллан». Она якобы уже разработала для солдат «индивидуальный стиль одежды» и «уникальную расцветку — „скат“». Алик Камалетдинов пояснил в соцсетях, что заказ оплатят крупные предприятия республики, но их названий он не раскрыл.
Источник: страница Алика Камалетдинова во «ВКонтакте»
«Магеллан» специализируется на пошиве тактической одежды и формы для Росгвардии и Минобороны. Компания принадлежит дочери бизнесмена Игоря Шальнова — Анастасии Шальновой. Сам Игорь Шальнов — генеральный директор фирмы «Спецшвейснаб» — фигурировал в резонансном уголовном деле о мошенническом хищении бюджетных средств. «Спецшвейснаб» несколько лет был основным поставщиком одежды для Росгвардии. Следствие считает, что компания незаконно завышала цены на одежду, из-за чего бюджет России потерял сотни миллионов рублей.
Второй башкирский батальон будет формироваться за счёт средств бюджета республики. Об этом журналистам рассказал председатель региональной общественной организации «Ветераны десантных войск и спецназа Республики Башкортостан» Марат Адигамов, который был инициатором создания подразделения. Форму, снаряжение и оборудование закупят власти республики.
У башкирских и татарских батальонов, как сообщают местные СМИ, будет отличительная национальная символика. Флаг и нарукавный шеврон добровольцев башкирского батальона уже утверждены. На шевроне будет герб Башкортостана. На нём изображён национальный герой-революционер Салават Юлаев верхом на коне. Флаг — официальный республиканский сине-бело-зелёный триколор, но с портретом генерал-майора Минигали Шаймуратова.
Источник: «Буздякские новости»
Один из собеседников «Вёрстки» позвонил в военкомат, чтобы расспросить об условиях вступления в батальон «Парма». Ему ответили, что правительство Пермского края якобы закупит всё необходимое обмундирование. «Сказали, что оно будет лучше, чем у обычных срочников», — рассказал он. Другому собеседнику в военкомате Казани заявили, что татарстанский батальон формируется «как в Чечне».
«Вёрстка» обратилась в правительства Башкортостана, Татарстана, Пермского края и Кировской области с вопросом о том, принимают ли региональные власти участие в формировании батальонов. Во всех случаях пресс-службы отказались от комментариев.
«Боевое братство» Бурятии
Пока Башкортостан, Татарстан, Пермский край и Кировская область только набирают батальоны, другие регионы уже отправили собственные подразделения в Украину вслед за чеченским «Востоком». В марте и апреле туда прибыли казаки, а также бойцы из Бурятии и Тувы.
Бурятия на сегодняшний день занимает одну из лидирующих позиций по числу погибших на войне. Используя информацию из открытых источников, «Вёрстка» посчитала, что из первого бурятского батальона погибли не менее семи добровольцев. Среди них 43-летний Владимир Анданов (Ваха) — человек, который успел прославиться своим участием в различных «спецоперациях». В 2014 году он ездил в Донбасс, также воевал в Сирии и Ливии. Анданов был одним из самых известных российских наёмников, «боевым бурятом Путина». На его похоронах в июне руководитель «Боевого братства» в республике Жамбал-Жамсо Жанаев сказал: «Он сделал своё дело».
Сейчас Бурятия готовит к отправке на войну ещё один батальон, и Жанаев собирает гуманитарную помощь для новых добровольцев. «Боевое братство» просит жителей региона перечислить организации средства на покупку альпинистских верёвок, крюков и карабинов для разминирования и эвакуации пострадавших. Также батальону нужны деньги на фонари, жгуты и турникеты для остановки крови. Жанаев на вопросы «Вёрстки» не ответил. Его заместитель Виталий Ангаев, который снялся в телесюжете о наборе добровольцев, заявил, что не имеет отношения к формированию батальона.
«Верные сыны Отечества»
Во многих регионах России сегодня существуют казачьи общины. Больше всего казаков живет на юге, Урале, в Поволжье и Сибири. Именно там появились отряды и батальоны казаков. Их формировали местные атаманы при содействии региональных властей. Казаки, как и другие солдаты, заключают контракты с Министерством обороны, но содержат их частично сами регионы за счёт предпринимателей и местных жителей.
Судя по новостям и постам в соцсетях, еду, одежду и снаряжение для казаков собирают те же люди, которые формируют гуманитарные грузы для жителей Донбасса. В объявлениях о сборе продуктов и одежде для так называемых ЛДНР они указывают также перечень вещей, необходимых для казачьих подразделений.
В Краснодарском крае этим занимаются чиновники, спортивные сообщества и бизнес. В Ставропольском крае казаков на войну собирают с помощью благотворительных концертов. В Йошкар-Оле носки, трусы и батарейки везут в местный торговый центр и театр.
Одно из самых многочисленных казачьих формирований — оренбургское. Область отправила на войну уже три казачьих батальона и сейчас формирует четвёртый. В июне Владимир Путин наградил Оренбургский казачий полк орденом Мужества. Судя по открытым источникам, еду и одежду оренбургским казакам собирают в пунктах гуманитарной помощи в разных городах. К примеру, в Бузулуке в дар для них принимали кроссовки и резиновые сапоги, а в Гае в иконной лавке собирали предметы личной гигиены, консервы и сигареты.
Местные СМИ сообщали, что правительство области оказывает казакам материально-техническую поддержку, однако прокомментировать эту информацию «Вёрстке» в кабмине региона отказались. Фонд поддержки оренбургского казачества, собирающий казакам одежду и еду, на вопросы издания также не ответил.
Для сибирских казаков, участвующих в войне, атаманы просят у местных жителей не только еду и одежду, но и деньги на покупку бронежилетов, раций, спальников и простейших медикаментов — бинтов, йода, зелёнки. «Вёрстка» попросила НОКО СВКО (Новосибирское отдельское казачье общество Сибирского войскового казачьего сообщества) ответить на несколько вопросов, но представители организации отказались. Они объяснили, что, по их мнению, у журналистки издания есть некий заказчик, о котором «ничего хорошего» они не слышали.
«Мы — русские люди, дети нашего Отечества! Сегодня казаки, как одни из самых верных сынов Отечества, помогают и поддерживают во всём ВС РФ, — написали они. — Простите, Христа ради, за отказ, но мы не готовы работать с теми, кто клевещет и обижает нашу любимую матушку-Россию! Не грешите больше».
За последние пять с половиной лет различные казачьи организации и «Боевое братство» неоднократно получали федеральные средства на организацию военно-патриотических клубов, форумов, фестивалей, детских лагерей. «Боевое братство», как подсчитала «Вёрстка», выиграло несколько десятков президентских грантов на сумму 138,7 миллионов рублей, казачьи объединения — пятнадцать грантов на 18,6 миллионов рублей.
«Батальон — это не толпа с винтовками»
Военный аналитик Ян Матвеев считает, что региональные батальоны понесут в войне большие потери, которые невозможно будет скрыть от населения. «Но, видимо, делать уже нечего, и Минобороны надо хоть как-то набрать людей, — рассуждает он. — Запасники — это обычные мужики. В хорошей ли они физической форме? Некоторые, может, и да, но большинство — нет. Их прежний опыт в армии — это чаще всего мытьё полов и уборка снега. Да, они понимают, как ходить строем и выполнять команды, но опыта стрельбы у них мало, а хорошо обучить солдата за месяц невозможно».
Аналитик считает, что в условиях, когда боевые действия уже активно идут, у участников новых батальонов не будет времени освоиться и набраться опыта. «Новобранцев надо мешать с более опытными бойцами. Но всех опытных, обычных контрактников уже сгребли на фронт, — говорит он. — Кто будет работать инструктором в таких батальонах? Кто будет учить? Батальон — это не толпа с винтовками. Это разные специальности. Только в одном мотострелковом отделении есть гранатомётчик, пулемётчик и так далее. Нужны водители, наводчики, радисты. Можно подучить человека за месяц, но не качественно научить специальности».
В итоге, по мнению Матвеева, подразделения получатся укомплектованными только частично. К тому же у них, вероятно, будет не хватать качественной техники и оснащения. «Они станут чем-то вроде войск ДНР, — говорит он. — Там ведь такие же простые мужики воюют и просят прислать им чуть ли не носки на фронт».
Павел Лузин также сомневается, что батальоны будут успешны на войне. «Никакой эффективности у таких отрядов быть не может, потому что, помимо утраченных военных навыков, у них нет ещё и никакой мотивации, — считает он. — Все эти истории про высоченные зарплаты — это ведь ложь, и люди это тоже понимают. Поэтому, повторюсь, всё это — имитация бурной деятельности. Пыль в глаза в попытке заткнуть дыры».
Фото на обложке: Бойцы башкирского батальона. Источник: страница Алика Камалетдинова во «ВКонтакте»
Редакция «Вёрстки»