«Эти люди будут защищать страну?» Кто приехал на учения в нижегородский посёлок Мулино

Мули­но в Ниже­го­род­ской обла­сти — одна из точек, куда сво­зят на уче­ния доб­ро­воль­цев, поже­лав­ших отпра­вить­ся на вой­ну. По сло­вам мест­ных жите­лей, сей­час там может нахо­дить­ся несколь­ко тысяч воен­ных, про­хо­дя­щих под­го­тов­ку перед отправ­кой в Укра­и­ну. В посёл­ке и рань­ше жили воен­ные, но с появ­ле­ни­ем новых кон­тракт­ни­ков мно­гое изме­ни­лось. Мулин­цы гово­рят, что они боят­ся выхо­дить на ули­цу: воен­ные пьют, дебо­ши­рят и при­ста­ют к девуш­кам. «Вёрст­ка» рас­ска­зы­ва­ет, кого при­во­зят на уче­ния в Мули­но и как живёт посё­лок после появ­ле­ния воен­ных доб­ро­воль­цев.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

«Почему такие красивые и одни?»

В один из вече­ров в кон­це июля Ана­ста­сия (имя изме­не­но) — житель­ни­ца посёл­ка Мули­но Ниже­го­род­ской обла­сти — вме­сте с подру­гой зашла в про­дук­то­вый мага­зин и встре­ти­ла в оче­ре­ди ком­па­нию воен­ных-доб­ро­воль­цев, кото­рые не так дав­но при­е­ха­ли на уче­ния в мест­ную вой­ско­вую часть. Она гово­рит, что муж­чин было чет­ве­ро, и все они были в воз­расте при­мер­но от 40 до 50 лет.

Воен­ные пред­ло­жи­ли девуш­кам позна­ко­мить­ся и пой­ти куда-нибудь «вме­сте поси­деть». Когда Ана­ста­сия с подру­гой отве­ти­ли отка­зом, доб­ро­воль­цы ста­ли наста­и­вать на сво­ём пред­ло­же­нии, спра­ши­вать: «Поче­му такие кра­си­вые и одни?».

По сло­вам Ана­ста­сии, кон­тракт­ни­ки были замет­но пья­ны: от муж­чин пах­ло спирт­ным, неко­то­рые из них нетвёр­до сто­я­ли на ногах. При этом они поку­па­ли пиво.

«Мы на ули­цу, а они — за нами, — рас­ска­зы­ва­ет девуш­ка. — Мы поста­ра­лись поско­рее отту­да уйти, а они кри­ча­ли нам вслед. Непри­ят­ный эпи­зод. Кто зна­ет, чем бы дело кон­чи­лось».

Мули­но — воен­ный посё­лок в часе езды от Ниж­не­го Нов­го­ро­да. Исто­ри­че­ски он делит­ся на две части: «ста­рый горо­док» и «новый горо­док». Пер­вый рай­он был постро­ен ещё в 40–50‑е годы, а вто­рой — в 90‑е.

Все­го в посёл­ке живёт 14,5 тысяч чело­век. В основ­ном это воен­ные, их семьи и род­ствен­ни­ки. Там же бази­ру­ют­ся несколь­ко вой­ско­вых частей, кото­рые вклю­ча­ют в себя два цен­тра бое­вой под­го­тов­ки, базу хра­не­ния и ремон­та воен­ной тех­ни­ки, тан­ко­вый полк и дис­ци­пли­нар­ный бата­льон, где отбы­ва­ют нака­за­ние заклю­чён­ные воен­но­слу­жа­щие.

Рядом с Мули­но так­же рас­по­ло­жен Горо­хо­вец­кий артил­ле­рий­ский науч­но-испы­та­тель­ный опыт­ный поли­гон — глав­ный артил­ле­рий­ский поли­гон ВС РФ, где регу­ляр­но про­хо­дят уче­ния. В сен­тяб­ре про­шло­го года на таких уче­ни­ях побы­вал и Вла­ди­мир Путин.

В мест­ных вой­ско­вых частях отбы­ва­ют служ­бу сроч­ни­ки, про­хо­дят пере­под­го­тов­ку и обу­че­ние кон­тракт­ни­ки, рабо­та­ют офи­це­ры. С нача­ла июля, по сло­вам мест­ных, в Мули­но появи­лось боль­ше новых людей: на уче­ния в воен­ный горо­док ста­ли при­бы­вать резер­ви­сты и доб­ро­воль­цы, кото­рые вызва­лись поехать на вой­ну в Укра­и­ну. Как ранее сооб­ща­ли источ­ни­ки CIT, из них фор­ми­ру­ют «3‑й армей­ский кор­пус».

В авгу­сте в мест­ных груп­пах во «ВКон­так­те» ста­ли появ­лять­ся жало­бы на пове­де­ние воен­ных, при­быв­ших за послед­нее вре­мя. В несколь­ких постах жите­ли Мули­но тре­бу­ют, что­бы доб­ро­воль­цы вер­ну­ли им укра­ден­ные сум­ки и доку­мен­ты. Одна из таких пуб­ли­ка­ций набра­ла 11 тысяч про­смот­ров и сот­ни ком­мен­та­ри­ев. В ней гово­рит­ся: «Доб­ро­воль­цы! Вер­ни­те рюк­зак с пас­пор­том, теле­фо­ном! Каме­ры зафик­си­ро­ва­ли вас».

Так­же поль­зо­ва­те­ли писа­ли, что новые кон­тракт­ни­ки гуля­ют по ули­цам пья­ны­ми, при­ста­ют к девуш­кам, про­во­ци­ру­ют дра­ки. Из-за это­го мно­гие боят­ся выхо­дить на ули­цу по вече­рам.

«Видно, что это спившиеся люди»

«Вёрст­ка» напи­са­ла 35 жите­лям Мули­но, что­бы пого­во­рить об обста­нов­ке в посёл­ке. Две­на­дцать из них рас­ска­за­ли жур­на­ли­стам, что с нача­ла июля заме­ча­ют на ули­це нетрез­вых доб­ро­воль­цев, и их это пуга­ет. «При­ез­жих» часто видят око­ло рын­ка, кото­рый одна из житель­ниц, Лилия (имя изме­не­но), назва­ла мест­ным цен­тром раз­вле­че­ний: там нахо­дит­ся мага­зи­ны «Фикс-Прайс», «Пяте­роч­ка», несколь­ко кафе и пив­ных.

«Мы чёт­ко можем отли­чить воен­ных людей, кото­рые посто­ян­но несут служ­бу в наших местах, от доб­ро­воль­цев, кото­рых „набра­ли“ для вой­ны, — рас­ска­зы­ва­ет Лилия. — Они ведут себя отвра­ти­тель­но. Ходят груп­па­ми с боль­ши­ми сум­ка­ми. Я сама води­тель и часто бываю за рулём. Так вот они шата­ют­ся по доро­гам вдоль посёл­ка в нетрез­вом состо­я­нии, бро­са­ют­ся под колё­са».

Свет­ла­на (имя изме­не­но) рас­ска­за­ла, что в малень­ком посёл­ке невоз­мож­но не пере­се­кать­ся с доб­ро­воль­ца­ми, поэто­му их пове­де­ние силь­но вли­я­ет на обста­нов­ку в Мули­но. При этом груп­пы воен­ных часто сме­ня­ют друг дру­га. Одни уез­жа­ют на вой­ну, дру­гие при­ез­жа­ют на их место на тре­ни­ров­ки. Настро­е­ние в посёл­ке во мно­гом зави­сит от того, какая «пар­тия» нахо­дит­ся в воен­ном город­ке пря­мо сей­час.

По под­счё­там мест­ных жите­лей, с июля в Мули­но побы­ва­ло уже око­ло шести «смен» доб­ро­воль­цев. Спро­гно­зи­ро­вать, как будут вести себя новые «при­ез­жие», невоз­мож­но.

Свет­ла­на пред­ла­га­ет при­е­хать в Мули­но в семь вече­ра и уви­деть всё сво­и­ми гла­за­ми. Имен­но тогда — к вече­ру — у доб­ро­воль­цев «начи­на­ет­ся жизнь»: они выхо­дят на ули­цу отды­хать после обу­че­ния. Мно­гие из них соби­ра­ют­ся ком­па­ни­я­ми и выпи­ва­ют.

«Есть доб­ро­воль­цы, кото­рые хоро­шо упо­треб­ля­ют, — гово­рит Свет­ла­на. — По ним вид­но, что это спив­ши­е­ся люди. Но ниче­го кри­тич­но­го я не наблю­да­ла. Поси­дят на тра­ве, выпьют и уйдут».

Что каса­ет­ся краж, то, по сло­вам Свет­ла­ны, она сомне­ва­ет­ся, что они дей­стви­тель­но про­ис­хо­ди­ли. Она гово­рит, что ино­гда слу­ча­ет­ся даже наобо­рот: доб­ро­воль­цы стра­да­ют от дей­ствий мулин­цев.

«Мой муж видел с бал­ко­на, как запас­ник выпи­вал с мест­ны­ми алка­ша­ми, — рас­ска­зы­ва­ет она. — Он уснул на лавоч­ке, а когда проснул­ся, лич­ных вещей с ним уже не было. Понят­но, кто его обчи­стил».

Свет­ла­на добав­ля­ет, что око­ло неде­ли назад в посёл­ке появил­ся пат­руль, кото­рый сле­дит за поряд­ком на ули­цах.

Ещё одна житель­ни­ца, Ири­на (имя изме­не­но), рас­ска­за­ла «Вёрст­ке», что доб­ро­воль­цы пьют на алле­ях и раз­го­ва­ри­ва­ют друг с дру­гом «на матер­ном язы­ке». Ири­на гово­рит, что в послед­нее вре­мя ей ста­ло пси­хо­ло­ги­че­ски неком­форт­но в Мули­но, и она ста­ра­ет­ся не выхо­дить на ули­цу по вече­рам.

Два жите­ля посёл­ка утвер­жда­ют, буд­то слы­ша­ли о дра­ке доб­ро­воль­цев «стен­ка на стен­ку» в кафе «Феникс». Редак­ция свя­за­лась с сотруд­ни­ка­ми кафе, но они отве­ти­ли, что не гото­вы давать какую-либо инфор­ма­цию по теле­фо­ну, и пред­ло­жи­ли жур­на­ли­стам при­е­хать на место и само­сто­я­тель­но посмот­реть на про­ис­хо­дя­щее.

Еле­на (имя изме­не­но) рас­ска­за­ла, что рань­ше вме­сте с семьёй люби­ла отды­хать на мест­ном озе­ре Чина­рик, кото­рое нахо­дит­ся воз­ле её дома. Но теперь там ста­ли гулять доб­ро­воль­цы, и она пере­ста­ла туда ходить после непри­ят­но­го инци­ден­та с их уча­сти­ем. Она гово­рит, что несколь­ко недель назад при­шла на озе­ро вме­сте с детьми и дру­зья­ми, и один из воен­ных подрал­ся с 18-лет­ним сыном её подру­ги. Это­го доб­ро­воль­ца Еле­на назы­ва­ет «самым страш­ным из всех». Где он нахо­дит­ся сей­час, она не зна­ет, пото­му что, по её сло­вам, его «пар­тию» уже сме­ни­ла сле­ду­ю­щая.

«Он был зна­чи­тель­но стар­ше, с шестью накол­ка­ми. Мне пока­за­лось, что сидев­ший, — вспо­ми­на­ет Еле­на. — После дра­ки на озе­ре этот воен­ный отпра­вил­ся на рынок, где тас­кал за воло­сы девуш­ку, и она была вся в сле­зах. Его забра­ли отту­да мен­ты. Отпу­сти­ли или нет, я не знаю. Но думаю, что отпу­сти­ли, конеч­но. Их в Укра­и­ну везут, как мясо».

Еле­на гово­рит, что её окна выхо­дят пря­мо на озе­ро, и она неод­но­крат­но виде­ла, как пья­ные доб­ро­воль­цы дерут­ся там друг с дру­гом и «спят в кустах». С тех пор как в посё­лок ста­ли пар­ти­я­ми при­ез­жать доб­ро­воль­цы, ей ста­ло страш­но выхо­дить на ули­цу. Так­же Еле­на добав­ля­ет, что в посёл­ке сей­час мно­го «оби­жен­ных дев­чо­нок», к кото­рым при­ста­ва­ли воен­ные.

Она — дале­ко не един­ствен­ная, кто об этом гово­рит. Мест­ные жите­ли пере­ска­зы­ва­ют друг дру­гу слух об изна­си­ло­ва­нии воен­ны­ми несо­вер­шен­но­лет­ней девуш­ки. Неко­то­рые утвер­жда­ют, что она с сотря­се­ни­ем моз­га нахо­дит­ся в гос­пи­та­ле. Но ни в след­ствен­ных орга­нах, ни в мед­учре­жде­нии эту инфор­ма­цию «Вёрст­ке» не под­твер­ди­ли.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

Где тренируют добровольцев

По вер­сии жур­на­ли­стов, в Мули­но про­хо­дят под­го­тов­ку перед отправ­кой на фронт доб­ро­воль­цы «собя­нин­ско­го пол­ка» и ниже­го­род­ско­го тан­ко­во­го бата­льо­на име­ни Кузь­мы Мини­на.

В ниже­го­род­ский бата­льон доб­ро­воль­цы запи­сы­ва­ют­ся через област­ную орга­ни­за­цию Рос­сий­ско­го Сою­за вете­ра­нов Афга­ни­ста­на. На служ­бу туда при­гла­ша­ют муж­чин от 20 до 50 лет, год­ных по состо­я­нию здо­ро­вья. Им пред­ла­га­ют заклю­чить кон­тракт на срок от шести меся­цев. Про­шед­шим отбор обе­ща­ют еди­но­вре­мен­ную выпла­ту в 200 тысяч руб­лей от пра­ви­тель­ства Ниже­го­род­ской обла­сти и еже­ме­сяч­ную зар­пла­ту в 220—350 тысяч.

Доб­ро­воль­че­ские бата­льо­ны с таки­ми же тре­бо­ва­ни­я­ми и усло­ви­я­ми, как те, что нахо­дят­ся в Мули­но, сего­дня наби­ра­ют­ся по всей Рос­сии. На сего­дняш­ний день, по вер­сии «Новой газе­ты. Евро­па», их не менее 52.

Напри­мер, как выяс­ни­ли жур­на­ли­сты, в чечен­ском горо­де Гудер­мес на базе Рос­сий­ско­го уни­вер­си­те­та спец­на­за про­хо­дят под­го­тов­ку доб­ро­воль­цы пол­ка «Ахмат». В Санкт-Петер­бур­ге под­го­тов­ку ведут отря­ды «Русич» и «Импер­ский леги­он». Кро­ме того, отдель­ные доб­ро­воль­че­ские бата­льо­ны Санкт-Петер­бур­га, Ленин­град­ской и Воло­год­ской обла­стей гото­вят жела­ю­щих отпра­вить­ся на вой­ну на поли­гоне в Луге.

На тер­ри­то­рии Казан­ско­го тан­ко­во­го учи­ли­ща про­хо­дят под­го­тов­ку чле­ны бата­льо­на «Алга». В посёл­ке Тре­гу­ляй Там­бов­ской обла­сти сво­их доб­ро­воль­цев тре­ни­ру­ет ЧВК «Редут». Тоц­кий поли­гон в Орен­бург­ской обла­сти исполь­зу­ют доб­ро­воль­че­скиe бата­льо­ны «Тимер», «Яик», а так­же Баш­кир­ский мото­стрел­ко­вый бата­льон име­ни Мини­га­ли Шай­му­ра­то­ва. В При­мор­ском крае на поли­го­нах Бам­бу­ро­во и Гор­но­стай, как выяс­ни­ли жур­на­ли­сты, ведёт­ся под­го­тов­ка чле­нов бата­льо­на «Тигр».

Насилие против солдат

В Мули­но и рань­ше про­ис­хо­ди­ли кон­флик­ты, инци­ден­ты и, судя по все­му, пре­ступ­ле­ния.

В фев­ра­ле это­го года, за 20 дней до нача­ла вой­ны в Укра­ине, в воин­ской части № 30683 в Мули­но погиб кон­тракт­ник. При­чи­ной смер­ти ста­ло отрав­ле­ние анти­фри­зом. Его мать Оль­га Боч­ка­ре­ва счи­та­ет, что анти­фриз ему наме­рен­но под­ли­ли в энер­ге­тик сослу­жив­цы. Она обви­ни­ла в гибе­ли сына руко­вод­ство части и заяви­ла, что в Мули­но по сей день прак­ти­ку­ет­ся дедов­щи­на, вымо­га­тель­ства и наси­лие по отно­ше­нию к сол­да­там. Тогда про­вер­ка Запад­но­го воен­но­го окру­га не под­твер­ди­ла её сло­ва.

Вес­ной 2021 года 21-лет­ний сол­дат-сроч­ник Егор Фёдо­ров, нахо­дясь на уче­ни­ях в воин­ской части № 30683 в Мули­но, поте­рял 90 % зре­ния. Сослу­жив­цы бро­си­ли в его лицо поле­но, пока он спал. Как сооб­щи­ли «Вёрст­ке» в фон­де «Пра­во Мате­ри», след­ствен­ная про­вер­ка при­шла к выво­ду, что это про­изо­шло слу­чай­но. Уго­лов­ной ответ­ствен­но­сти никто не понёс, а стра­хо­вая воз­ме­сти­ла сол­да­ту лишь 70 тысяч руб­лей. После несколь­ких опе­ра­ций Его­ру Фёдо­ро­ву уда­лось вос­ста­но­вить зре­ние.

В сен­тяб­ре 2019 года из воен­ной части в Мули­но про­пал 18-лет­ний сроч­ник Евге­ний Дёмин. Как сооб­ща­ли жур­на­ли­сты, в день сво­е­го исчез­но­ве­ния он зво­нил в служ­бу спа­се­ния и про­сил най­ти его. Он рас­ска­зал дис­пет­че­ру, что пошёл в лес, что­бы покон­чить с собой, но заблу­дил­ся. Сол­да­та так и не нашли. Год спу­стя его объ­яви­ли про­пав­шим без вести.

Осе­нью 2014 года после служ­бы в одной из частей в Мули­но 24-лет­ний сроч­ник ока­зал­ся в пси­хи­ат­ри­че­ской лечеб­ни­це, сооб­щи­ла «Вёрст­ке» его мама Мария (имя изме­не­но). О при­чи­нах пси­хи­че­ско­го рас­строй­ства она не зна­ет по сей день. По сло­вам Марии, её сын отка­зы­ва­ет­ся рас­ска­зы­вать, что про­ис­хо­ди­ло в армии.

«Пол­го­да из депрес­сии выво­ди­ли. Лежал в боль­ни­це, и тра­вил­ся, и вены резал, — гово­рит Мария. — Всё это про­дол­жа­лось семь лет. До сих пор при вопро­сах об армии он закры­ва­ет тему».

Один из послед­них гром­ких слу­ча­ев наси­лия над сол­да­та­ми в Мули­но, закон­чив­ший­ся уго­лов­ным делом, про­изо­шёл в 2013 году. Тогда Ниже­го­род­ский гар­ни­зон­ный суд при­го­во­рил к деся­ти годам коло­нии млад­ше­го сер­жан­та Али Расу­ло­ва, кото­рый до смер­ти заму­чил сослу­жив­ца Дмит­рия Боч­ка­рё­ва. Расу­лов свя­зы­вал его, изби­вал черен­ком от лопа­ты, нож­ка­ми табу­ре­та, метал­ли­че­ски­ми пру­тья­ми и рези­но­вым шлан­гом в тече­ние двух недель, пока тот не скон­чал­ся от полу­чен­ных уве­чий. Объ­яс­нить при­чи­ны сво­их дей­ствий в суде Расу­лов не смог.

В 2011 году 30 сол­дат, слу­жив­ших в Мули­но, ока­за­лись в гос­пи­та­ле с вос­па­ле­ни­ем лёг­ких. Один из них впо­след­ствии погиб. А в 2012 году от оско­лоч­ных ран из-за раз­ры­ва сна­ря­дов на поли­гоне в Мули­но погиб­ли шесть сол­дат. При­чи­ной про­ис­ше­ствия ста­ло несо­блю­де­ние тех­ни­ки без­опас­но­сти. О вымо­га­тель­ствах у сол­дат в Мули­но сооб­ща­лось ещё в 2007 году. Тогда двое воен­но­слу­жа­щих «поста­ви­ли на счёт­чик» семе­рых сослу­жив­цев, тре­буя у них от двух до семи тысяч руб­лей.

«Пусть они, если хотят, пьют»

Но, несмот­ря на все про­ис­ше­ствия, мест­ные жите­ли назы­ва­ют Мули­но «спо­кой­ным и про­дук­тив­ным» посёл­ком, кото­рый все­гда «сла­вил­ся» воен­ны­ми частя­ми и дис­ба­том.

Ксе­ния рас­ска­зы­ва­ет, что она рос­ла в Мули­но, там же окон­чи­ла шко­лу, а потом вышла замуж и пере­еха­ла жить во Вла­ди­мир. В авгу­сте она наве­ща­ла свою маму и сра­зу заме­ти­ла изме­не­ния. По её сло­вам, рань­ше при­ез­жие кон­тракт­ни­ки не созда­ва­ли «столь­ко шуми­хи и стра­ха» в посёл­ке.

«Эти люди будут защи­щать стра­ну? — гово­рит она. — Люди, кото­рых набра­ли по объ­яв­ле­нию? Они с само­го утра и каж­дый божий день пьют и валя­ют­ся под окна­ми! Их не учат ниче­му. Им дадут сто­ло­вый нож в руки и отпра­вят на мясо впе­рёд тан­ков и осталь­ных. Что это? Рас­пре­де­ле­ние наро­да? <…> Пла­чев­ная ситу­а­ция не толь­ко в нашем посёл­ке, но и в стране».

Одна­ко неко­то­рые жите­ли Мули­но отно­сят­ся к доб­ро­воль­цам с пони­ма­ни­ем и даже с сочув­стви­ем и пред­ла­га­ют сми­рить­ся с этой «спе­ци­фи­кой посёл­ка».

«Ско­ро они уедут, и при­едут дру­гие», — гово­рит Веро­ни­ка (имя изме­не­но). Она рабо­та­ет в одной из парик­ма­хер­ских посёл­ка, куда доб­ро­воль­цы часто при­хо­дят на стриж­ку. Мно­гие из них успе­ва­ют рас­ска­зать ей о сво­их семьях и о лич­ных при­чи­нах, по кото­рым они реши­ли под­пи­сать кон­тракт и отпра­вить­ся на вой­ну. Веро­ни­ке кажет­ся, что воен­ные выпи­ва­ют пото­му, что боят­ся ока­зать­ся в зоне бое­вых дей­ствий и ста­ра­ют­ся заглу­шить эмо­ции.

«Что при­ме­ча­тель­но, почти все с чистой голо­вой, хоть и под­вы­пив­шие, — гово­рит она. — И ведут себя нор­маль­но, веж­ли­вые. Боль­шин­ство даже пла­тят чуть боль­ше, чем я гово­рю. Напри­мер, вме­сто 350 руб­лей пере­во­дят 400—450, „на шоко­лад­ку“».

Один из доб­ро­воль­цев при­нёс для сына Веро­ни­ки книж­ку — на память о себе. «Он ска­зал: „Я, навер­ное, погиб­ну там, пусть у вас будет пода­рок от меня. Вы ино­гда буде­те на него смот­реть и вспо­ми­нать меня. Хочу, что­бы меня хоть кто-то вспо­ми­нал потом, пусть даже немно­го. Мне так лег­че“», — пере­ска­зы­ва­ет Веро­ни­ка его сло­ва.

Она гово­рит, что мало кто из доб­ро­воль­цев решил отпра­вить­ся на «спе­цо­пе­ра­цию» из-за денег, — боль­шин­ство из них рас­ска­зы­ва­ли ей о лич­ных при­чи­нах. Один из них не смог оста­вать­ся в сто­роне после того, как на войне погиб сын его кол­ле­ги. Дру­гой дума­ет, что его чечен­ский опыт может быть цен­ной помо­щью.

В Мули­но, по сло­вам Веро­ни­ки, доб­ро­воль­цам нра­вит­ся. Они рас­ска­зы­ва­ли ей, что посё­лок кра­си­вый. Прав­да, жало­ва­лись на одну «про­бле­му»: так­си­сты, мол, берут с них опла­ту выше тари­фа.

«Я на них немно­го по-дру­го­му смот­рю, — при­зна­ёт­ся она. — Нуж­но пони­мать, с какой целью они здесь нахо­дят­ся. Пусть они, если хотят, пьют. Может, их отпра­вят, и они погиб­нут там. Пусть уж хоть так это все пере­жи­ва­ют».

Фото на облож­ке: Стра­ни­ца «Под­слу­ша­но Мули­но» во «ВКон­так­те».

Анна Рыж­ко­ва, Реги­на Гима­ло­ва