«Ваш отряд будет самый устрашающий»

Как в Украине воюют россияне с ВИЧ и гепатитом

Рос­сий­ские вла­сти заяв­ля­ли, что не берут на вой­ну ВИЧ-поло­жи­тель­ных людей. Как выяс­ни­ла «Вёрст­ка», в реаль­но­сти на фрон­те нахо­дят­ся как мини­мум сот­ни кон­тракт­ни­ков, моби­ли­зо­ван­ных и доб­ро­воль­цев с ВИЧ. Об этом сооб­ща­ют паци­ент­ские объ­еди­не­ния, сотруд­ни­ки НКО и Цен­тров СПИД, род­ствен­ни­ки ком­ба­тан­тов и сами воен­ные. Муж­чи­ны попро­сту не уве­дом­ля­ют воен­ко­ма­ты об инфек­ци­он­ных хро­ни­че­ских забо­ле­ва­ни­ях. Или не зна­ют о сво­их диа­гно­зах и едут вое­вать — за день­га­ми или по убеж­де­ни­ям.

Мож­но ли зара­зить­ся ВИЧ или гепа­ти­том С, сидя в одном око­пе или вытас­ки­вая ране­но­го с поля боя, дей­стви­тель­но ли в испра­ви­тель­ных коло­ни­ях всё настоль­ко пло­хо с лекар­ства­ми, что ВИЧ-пози­тив­ные заклю­чён­ные идут в ЧВК за тера­пи­ей, и как к поло­жи­тель­но­му ста­ту­су воен­но­слу­жа­щих отно­сят­ся в дру­гих арми­ях мира, разо­бра­лась «Вёрст­ка».

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

«Если бы я не показал справку из СПИД-центра, уже бы бегал и воевал»

«Ника­ко­го отбо­ра уже нет, уже и с гепа­ти­том берут, и с ВИЧ, и со всем осталь­ным, и не нуж­ны ника­кие справ­ки», — напи­са­ла в апре­ле 2023 года в теле­грам-чате, кото­рый объ­еди­ня­ет род­ствен­ни­ков и жён наём­ни­ков ЧВК «Ваг­нер», одна из поль­зо­ва­тель­ниц.

«Боже, какой кош­мар! Ну уж совсем таких гепа­тит­ни­ков и с ВИЧ не бра­ли бы. Не под­став­ля­ли бы дру­гих ребят», — отве­ти­ла ей дру­гая.

«Я могу пред­по­ло­жить, что кровь здо­ро­во­го бой­ца с кро­вью боль­но­го может пере­ме­шать­ся в резуль­та­те мас­со­во­го ране­ния или ока­за­ния помо­щи друг дру­гу. То-то и оно, что при малей­шей цара­пине [мож­но зара­зить­ся], а тут такие ране­ния полу­ча­ют. И как не вол­но­вать­ся, когда здо­ро­вый рядом с боль­ным вою­ют! — при­со­еди­ни­лась к обсуж­де­нию тре­тья. — Я ниче­го про­тив забо­лев­ших ребят не имею, но пред­ставь­те: остать­ся без руки да ещё и ВИЧ забо­леть — это вооб­ще трэш!».

Удив­ле­ние жен­щин мож­но понять: и ВС РФ, и вер­бов­щи­ки ЧВК «Ваг­нер» ука­зы­ва­ют на поло­жи­тель­ный ВИЧ-ста­тус как на пре­пят­ствие к уча­стию в бое­вых дей­стви­ях. В нача­ле «частич­ной моби­ли­за­ции» пра­во­за­щит­ни­ки пояс­ня­ли, что сре­ди осно­ва­ний для осво­бож­де­ния от при­зы­ва есть ВИЧ-инфек­ция в ста­дии вто­рич­ных забо­ле­ва­ний (ста­дии 2В, 4 А‑4 В, 5). При ней при­зыв­ни­ки долж­ны полу­чать кате­го­рию «Д» — не годен к воен­ной служ­бе. Но при ВИЧ в ста­дии пер­вич­ных про­яв­ле­ний (ста­дии 1, 2 А, 2 Б, 3) у при­зыв­ни­ка может быть кате­го­рия «В», а на неё осво­бож­де­ние не рас­про­стра­ня­лось. Впро­чем, вес­ной 2023-го, через пол­го­да после нача­ла моби­ли­за­ции, ген­штаб и руко­вод­ство Мино­бо­ро­ны РФ, по дан­ным теле­грам-кана­ла «Воен­ные адво­ка­ты», рас­про­стра­ни­ли огра­ни­че­ние на людей с ВИЧ, тубер­ку­лё­зом и гепа­ти­та­ми В и С, име­ю­щих кате­го­рию год­но­сти В.

Так или ина­че, с само­го нача­ла моби­ли­за­ции ВИЧ-пози­тив­ные рос­си­яне полу­ча­ли повест­ки и про­дол­жа­ют полу­чать до сих пор — пото­му что воен­ко­ма­ты не в кур­се их акту­аль­но­го здо­ро­вья. Воен­ко­мам на местах нуж­но было дока­зы­вать, что у чело­ве­ка вооб­ще есть ВИЧ-ста­тус, и объ­яс­нять, что диа­гноз осво­бож­да­ет чело­ве­ка от моби­ли­за­ции: «Бра­ту 38 лет. ВИЧ+. Воен­ком в теле­фон­ном раз­го­во­ре про­сто ска­зал „какая тебе раз­ни­ца, где сдох­нуть?“», — цити­ро­вал обра­ще­ния граж­дан юрист Павел Чиков.

Один из ВИЧ+ собе­сед­ни­ков «Вёрст­ки» в сен­тяб­ре 2022 года полу­чил, по его сло­вам, повест­ку, будучи паци­ен­том реа­би­ли­та­ци­он­но­го цен­тра для нар­ко­за­ви­си­мых на Ура­ле. Руко­во­ди­тель цен­тра, в кото­ром он нахо­дил­ся, сам орга­ни­зо­вал его визит в СПИД-центр за справ­кой о том, что он ВИЧ-пози­тив­ный: «Ты нику­да не поедешь, какая тебе армия и вой­на», — вспо­ми­на­ет Игорь М.i.

«Я думал, про­це­ду­ра будет такая: я при­ду в воен­ко­мат, пока­жу эту справ­ку, и мне нику­да боль­ше не надо будет идти. Но в воен­ко­ма­те мне ска­за­ли при­ез­жать с веща­ми сра­зу на сбор­ный пункт, — рас­ска­зал „Вёрст­ке“ Игорь. — Я при­е­хал, там тол­па жен­щин, кото­рые попро­си­ли у меня воен­ный билет. Моим здо­ро­вьем вооб­ще никто не поин­те­ре­со­вал­ся: руки-ноги есть — годен. Толь­ко бла­го­да­ря тому, что я знал, что у меня ВИЧ, я начал искать там како­го-нибудь меди­ка, что­бы справ­ку из СПИД-цен­тра пока­зать. Если бы я это­го не делал, то уже бы бегал и вое­вал».

«Там судят не по тому, есть ли у тебя ВИЧ, а по тому, мужик ты или нет»

Пока одни ВИЧ-пози­тив­ные воен­но­бя­зан­ные пыта­лись избе­жать отправ­ки на фронт, дру­гие, напро­тив, сами рва­лись на вой­ну — но полу­ча­ли отка­зы от воен­ко­ма­тов и ЧВК. Так, кон­суль­тант­ка ВИЧ-сер­вис­ной НКО в Ново­си­бир­ске рас­ска­зы­ва­ла об одном кли­ен­те, кото­рый хотел уехать в Укра­и­ну вслед за бра­том, что­бы слу­жить вме­сте с ним. В воен­ко­ма­те узна­ли о его ВИЧ-ста­ту­се и «раз­вер­ну­ли»; в ЧВК тоже отка­за­ли в тру­до­устрой­стве.

Как гово­рят собе­сед­ни­ки «Вёрст­ки», обыч­но доста­точ­но не ска­зать воен­ко­му, что у тебя ВИЧ, — и путь в Укра­и­ну открыт. Алек­сандр К., биз­нес­мен из Сиби­ри и офи­цер запа­са, решил поехать в Укра­и­ну, «что­бы посмот­реть, что там тво­рит­ся». Нико­му в воен­ко­ма­те, по его сло­вам, о сво­ём ВИЧ-ста­ту­се он не ска­зал — а его и не спра­ши­ва­ли.

«Мне 59, с декаб­ря 2017 года с ВИЧ, — рас­ска­зал он „Вёрст­ке“. — Я нико­гда не предо­хра­ня­юсь, поэто­му не уди­вил­ся это­му. Тера­пиюi пить начал сра­зу, как узнал. Зачем рис­ко­вать? Я почи­тал про это, мы же все люди гра­мот­ные, понял, как надо, не тянул вре­мя».

Капи­тан в отстав­ке, послед­ние трид­цать лет Алек­сандр зани­мал­ся биз­не­сом, но когда воен­ко­ма­ты «кину­ли клич», что на войне «не хва­та­ет нор­маль­ных офи­це­ров», Алек­сандр при­шёл запи­сы­вать­ся доб­ро­воль­цем. «Мне сра­зу ска­за­ли, како­го чис­ла убы­ваю, я донёс необ­хо­ди­мы доку­мен­ты, лич­ное дело у них было, — рас­ска­зал Алек­сандр. — На здо­ро­вье не смот­ре­ли — кому мы нуж­ны, доб­ро­воль­цы? Толь­ко Родине».

Когда леча­щий врач-инфек­ци­о­нист в Цен­тре СПИД узна­ла о наме­ре­ни­ях Алек­сандра, она веле­ла ему сдать ана­ли­зы на вирус­ную нагруз­ку и иммун­ный ста­тус. Выяс­ни­лось, что по ана­ли­зам он в пре­крас­ном физи­че­ском состо­я­нии, и врач выда­ла ему тера­пию на пол­го­да впё­ред. Это ред­кость — обыч­но в цен­трах СПИД дают таб­лет­ки на срок от меся­ца до трёх, в зави­си­мо­сти от нали­чия запа­сов. «Но мне и рань­ше на пол­го­да дава­ли, пото­му что я „свой“, чай-кофе при­но­шу на при­ём все­гда», — добав­ля­ет Алек­сандр.

Он не пере­жи­вал, что на фрон­те будут слож­но­сти с при­ё­мом тера­пии: «Таб­лет­ки дис­ци­пли­ни­ру­ют хоро­шо. Каж­дое утро в 8:30 — позав­тра­кал и таб­ле­точ­ку. Одну в день. Мы воз­ле Хер­со­на с укро­па­ми дрю­ка­лись. Я боль­ше коман­до­вал, в око­пах не лежал: выстав­лял людей на четы­ре точ­ки, потом рота­цию делал. Сво­бод­но­го вре­ме­ни хва­та­ло».

О том, что у него ВИЧ, Алек­сандр не гово­рил нико­му из сослу­жив­цев. Были ли сре­ди его под­чи­нён­ных дру­гие ВИЧ-поло­жи­тель­ные — не зна­ет.

«Если бы кто уви­дел, что я таб­лет­ки пью, я б ска­зал, что это вита­ми­ны. Когда лета­ют мины и сна­ря­ды, нико­му не инте­рес­но, кто что при­ни­ма­ет. Может, это таб­лет­ки от стра­ха, — пошу­тил Алек­сандр. — А гово­рить о ВИЧ кому-то зачем? Живи, сра­жай­ся рядом. Там судят не по тому, есть у тебя ВИЧ или нет, а по тому, как ты себя ведёшь, мужик ты или нет. Если ты не нар­ко­ман, не пья­ни­ца, кому твоя ВИЧ-инфек­ция поме­ша­ет?»

После окон­ча­ния трёх­ме­сяч­но­го кон­трак­та Алек­сандр вер­нул­ся к мир­ной жиз­ни. Как он гово­рит — несмот­ря на физи­че­скую фор­му, воз­раст всё же давал о себе знать: «Но если уж силь­но надо будет, Роди­на ска­жет — зна­чит, сно­ва поеду. У меня есть Роди­на, кото­рая мне всё дала, для меня это свя­тое».

О ВИЧ-пози­тив­ных, участ­ву­ю­щих в бое­вых дей­стви­ях, рас­ска­зы­ва­ет и пси­хо­лог одно­го из Цен­тров СПИД на Ура­ле. По его сло­вам, кад­ро­вых воен­ных дав­но пере­ста­ли уволь­нять в запас, если у них вдруг обна­ру­жи­ва­ли ВИЧ. Да и офи­ци­аль­но воен­но-вра­чеб­ная комис­сия может в инди­ви­ду­аль­ном поряд­ке при­знать чело­ве­ка с ВИЧ год­ным к воен­ной служ­бе с незна­чи­тель­ны­ми огра­ни­че­ни­я­ми. Тогда он име­ет пра­во на досроч­ное уволь­не­ние из армии, но не обя­зан этим пра­вом поль­зо­вать­ся.

О тех, кто жалу­ет­ся, что их яко­бы не взя­ли вое­вать из-за ВИЧ, Алек­сандр К. отзы­ва­ет­ся скеп­ти­че­ски: «Кто гово­рит, что их с ВИЧ не берут в доб­ро­воль­цы, — это фиг­ня. За один день тебя оформ­ля­ют без спра­вок, без ниче­го. Про­блем ника­ких нет. ВИЧ пофи­гу всем, лишь бы гепа­ти­та не было. А кто боит­ся, что чело­век с ВИЧ кого-то зара­зит в одном око­пе, — ну они там что, тра­ха­ют­ся друг с дру­гом? Что за бред сума­сшед­ше­го?».

«Если бы у заключённых с ВИЧ был доступ к информации, они бы не стали искать „спасения“ в Украине»

В сере­дине мая 2023 года Дмит­рийi в одном из нар­ко­ча­тов Ново­си­бир­ска спро­сил у дру­гих упо­треб­ля­ю­щих нар­ко­ти­ки участ­ни­ков чата, извест­ны ли им «курил­ки Бахму­та»i. На вопрос кор­ре­спон­дент­ки «Вёрст­ки», нахо­дит­ся ли он сей­час в Бахму­те вме­сте с ЧВК, он отве­тил утвер­ди­тель­но.

«Уже тре­тья коман­ди­ров­ка. Я там-то не колюсь. При­ез­жаю домой и, когда денег мно­го, начи­наю опий свой люби­мый. Сам я без ВИЧ, но с ВИЧом есть у нас осуж­дён­ные, — рас­ска­зал Дмит­рий. — В моём штур­мо­вом отря­де двое точ­но с ВИЧ и гепа­ти­том. Если чест­но, по ним хуй ска­жешь, что они с ВИЧ, — живут здо­ро­вые пар­ни».

О том, что ЧВК «Ваг­нер» вер­бу­ет из коло­ний ВИЧ+ заклю­чён­ных, сооб­ща­лось со ссыл­кой на бри­тан­скую раз­вед­ку ещё осе­нью 2022 года: «Набор заклю­чён­ных с серьёз­ны­ми про­бле­ма­ми со здо­ро­вьем, по мне­нию раз­вед­ки, озна­ча­ет новый под­ход, в кото­ром на пер­вое место выхо­дит коли­че­ство, а не каче­ство».

Вес­ной 2023 года завер­бо­ван­ные на вой­ну рос­сий­ские заклю­чён­ные, попав­шие в укра­ин­ский плен воз­ле Бахму­та, рас­ска­за­ли The New York Times, что в ЧВК «Ваг­нер» им обе­ща­ли пре­па­ра­ты от ВИЧ, кото­рые они не полу­ча­ли в коло­нии. Изда­ние при­во­ди­ло рас­сказ 42-лет­не­го Рус­ла­на — он гово­рил, что в коло­нии ему выда­ва­ли лекар­ства, не подав­ляв­шие вирусi. По его сло­вам он думал, что в любом слу­чае умрёт от болез­ни в тюрь­ме, поэто­му согла­сил­ся пой­ти на вой­ну ради шан­са на осво­бож­де­ние и лече­ние. Он так­же рас­ска­зал, что при­вет­ству­ет поли­ти­ку ЧВК Ваг­не­ра по набо­ру заклю­чён­ных с ВИЧ-поло­жи­тель­ным ста­ту­сом.

Экс­пер­ты в обла­сти ВИЧ, опро­шен­ные «Вёрст­кой», при­зна­ют, что рос­сий­ские тюрь­мы и коло­нии нико­гда не были места­ми с высо­ким уров­нем меди­цин­ской помо­щи, но даже там чело­век, кото­рый хотел лечить­ся, имел высо­кие шан­сы полу­чать АРВ-тера­пию.

«Из учре­жде­ний ФСИН регу­ляр­но посту­па­ют сооб­ще­ния о пере­бо­ях с АРВ-пре­па­ра­та­ми, о невоз­мож­но­сти полу­чить ту схе­му пре­па­ра­тов, кото­рую заклю­чён­ный при­ни­мал на сво­бо­де, а так­же о необос­но­ван­ных заме­нах одно­го пре­па­ра­та на дру­гой, в том чис­ле — менее эффек­тив­ный и свя­зан­ный с боль­шим коли­че­ством «побо­чек», — заявил „Вёрст­ке“ член Деле­га­ции НПО в Коор­ди­на­ци­он­ном сове­те Про­грам­мы ООН по ВИЧ/СПИДу Алек­сей Лахов. — Послед­ние такие сооб­ще­ния посту­па­ли бук­валь­но вес­ной это­го года, в част­но­сти, из коло­ний Самар­ской, Вол­го­град­ской, Ленин­град­ской, Ростов­ской, Сверд­лов­ской обла­стей. Но гово­рить о том, что заклю­чён­ным с ВИЧ в рос­сий­ских тюрь­мах повсе­мест­но отка­зы­ва­ют в назна­че­нии либо про­дол­же­нии при­ё­ма АРВ-тера­пии, я бы не стал».

По дан­ным «Коа­ли­ции по готов­но­сти к лече­нию», в 2020 году ФСИН заку­пи­ла 50 092 годо­вых кур­сов АРВТ, 34 787 — в 2021, и 21 452 — в 2022. Ещё 7 161 допол­ни­тель­ных кур­сов были закуп­ле­ны в 2022 году. Веро­ят­нее все­го, гово­рит Лахов, это не покры­ва­ет потреб­но­сти всех нуж­да­ю­щих­ся в тера­пии заклю­чён­ных (с 2021 года ФСИН пере­ста­ла пуб­ли­ко­вать дан­ные о коли­че­стве заклю­чён­ных с ВИЧ, тогда в учре­жде­ни­ях ФСИН нахо­ди­лось око­ло 50 тысяч ВИЧ+ чело­век), но дале­ко не все из них и моти­ви­ро­ва­ны на лече­ние. И имен­но отсут­ствие инфор­ми­ро­ва­ния и кон­суль­ти­ро­ва­ния по вопро­сам жиз­ни с ВИЧ в рос­сий­ский тюрь­мах — это вто­рая при­чи­на, кото­рая может под­тал­ки­вать заклю­чён­ных к уча­стию в войне с Укра­и­ной.

«В неко­то­рых реги­о­нах Рос­сии в коло­ни­ях про­во­дят­ся Шко­лы паци­ен­та для людей с ВИЧ и есть реа­би­ли­та­ци­он­ные отря­ды для нар­ко­за­ви­си­мых людей, где могут снаб­дить инфор­ма­ци­ей о ВИЧ. Но это не носит повсе­мест­но­го харак­те­ра — и людям тяже­ло избе­жать мифов о яко­бы недол­гой про­дол­жи­тель­но­сти жиз­ни с ВИЧ и АРВ-тера­пии, — под­чёр­ки­ва­ет Лахов. — Воз­мож­но, если бы у людей с ВИЧ был доступ к досто­вер­ной инфор­ма­ции, они бы не ста­ли ста­вить на себе крест и искать „спа­се­ния“ в уча­стии в бое­вых дей­стви­ях в Укра­ине».

«Чтобы помереть на войне, ещё и здоровым надо быть?»

Спу­стя меся­цы вой­ны из неко­то­рых объ­яв­ле­ний о набо­ре наём­ни­ков исчез­ло тре­бо­ва­ние быть без ВИЧ. Узнав, что в ЧВК ста­ли спо­кой­нее отно­сить­ся к соис­ка­те­лям с ВИЧ, мно­гие «поло­жи­тель­ные» рос­си­яне потя­ну­лись в офи­сы вер­бов­щи­ков. Нико­лай В. из Сиби­ри тоже захо­тел поехать в Укра­и­ну, пото­му что его жизнь на граж­дан­ке каза­лась ему бес­пер­спек­тив­ной: «А чо тут делать? Мне терять нече­го, у меня ни ребён­ка, ни котён­ка, меня толь­ко мама тор­мо­зит, но ей я и гово­рить не буду, куда собрал­ся», — рас­ска­зал он «Вёрст­ке».

Вооду­шев­лён­ный слу­ха­ми, что в ЧВК «Ваг­нер» теперь «берут всех», вес­ной 2023 года Нико­лай отпра­вил­ся на собе­се­до­ва­ние в офис вер­бов­щи­ков и выяс­нил, что стро­гих огра­ни­че­ний по здо­ро­вью там боль­ше не предъ­яв­ля­ют. Врач в реги­о­наль­ном СПИД-цен­тре пообе­ща­ла Нико­лаю, что выпи­шет ему тера­пию на пол­го­да впе­рёд, если его возь­мут на вой­ну.

Нико­лай хотел отпра­вить­ся в Укра­и­ну, что­бы «дока­зать себе и бра­ту, что он не кон­че­ный торч». «Зато не как соба­ка сдох­ну, а как герой», — объ­яс­нял он свои моти­вы. Но муж­чи­на не смог сдать нор­ма­ти­вы по физи­че­ской под­го­тов­ке, поэто­му в наём­ни­ки его не взя­ли. «Может, оно и к луч­ше­му», — ска­зал Нико­лай через какое-то вре­мя «Вёрст­ке».

Ещё один ВИЧ-поло­жи­тель­ный потре­би­тель нар­ко­ти­ков с гепа­ти­том из Ново­си­бир­ска Олег Д. так­же хотел завер­бо­вать­ся в ЧВК. На эта­пе теле­фон­но­го собе­се­до­ва­ния ему дали понять, что сама по себе ВИЧ-инфек­ция — не пре­пят­ствие для служ­бы в «Ваг­не­ре». Но сле­ду­ю­щие эта­пы отбо­ра он не про­шёл, а потом и сам пере­ду­мал.

«Там мно­го зави­сит от кон­суль­тан­та, от места набо­ра. У меня суди­мость ещё есть по 228 (ста­тья УК РФ за рас­про­стра­не­ние нар­ко­ти­ков, — Прим. ред.) и про­тез в ноге, поэто­му мне ска­за­ли ещё поду­мать, — рас­ска­зал „Вёрст­ке“ Олег. — Я начал спо­рить с кон­суль­тан­том: мол, гово­рю, что­бы поме­реть на войне, ещё и здо­ро­вым надо быть? Он ниче­го мне не отве­тил».

Но гепа­тит С, напри­мер, не стал пре­пят­стви­ем для служ­бы супру­га Ири­ны К. Он пытал­ся устро­ить­ся в ЧВК два­жды, но если в нача­ле 2023 года с этим диа­гно­зом его не взя­ли в штур­мо­ви­ки и пред­ло­жи­ли лишь вакан­сию груз­чи­ка, то уже бук­валь­но через месяц, рас­ска­за­ла Ири­на, мужу пере­зво­ни­ли.

«Знаю точ­но, что ещё в янва­ре с гепа­ти­том и ВИЧ не бра­ли. Ну, вер­ней, мужу пред­ло­жи­ли быть у них груз­чи­ком. Или выле­чить­ся и потом при­ез­жать. Но бук­валь­но через месяц ему сами позво­ни­ли, и уже даже спра­вок о несу­ди­мо­сти и от нар­ко­ло­га не надо было. Ска­за­ли: при­ез­жай, ждём обрат­но. Он как ребё­нок обра­до­вал­ся, что ему позво­ни­ли, пипец», — напи­са­ла Ири­на в чате род­ствен­ни­ков наём­ни­ков.

Как писа­ла «Вёрст­ка», январь стал самым кро­во­про­лит­ным меся­цем для ЧВК Ваг­не­ра в бит­ве за Бахмут — воз­мож­но, имен­но поте­ри, поне­сён­ные в нача­ле года, пона­до­би­лось вос­пол­нять за счёт наём­ни­ков в том чис­ле и с забо­ле­ва­ни­я­ми, кото­рые рань­ше были пре­пят­стви­ем к служ­бе.

На вопрос кор­ре­спон­ден­та «Вёрст­ки», не меша­ет ли мужу вое­вать гепа­тит, она отве­ти­ла, что его печень была в отно­си­тель­ном поряд­ке, но прой­ти лече­ние ему не уда­ва­лось, пото­му что оче­редь на бес­плат­ные пре­па­ра­ты от гепа­ти­та — дол­гая. «А как себя вести уже непо­сред­ствен­но на войне с таки­ми забо­ле­ва­ни­я­ми, я точ­но не ска­жу — не знаю. На связь мой супруг не выхо­дит, да и вряд ли он мне что-то рас­ска­жет по это­му пово­ду», — доба­ви­ла Ири­на.

В чате, где обща­ют­ся жены ЧВК-шни­ков, Ири­на даже про­во­ди­ла про­фи­лак­ти­че­ские бесе­ды на тему каче­ства жиз­ни с гепа­ти­том. Но насчёт ВИЧ тре­во­жи­лась силь­нее: «У супру­га гепа­тит обна­ру­жи­ли, но у меня и детей — нет. Ну, гепа­тит — и что теперь, в гроб себя заго­нять из-за это­го? По край­ней мере, он лечит­ся. Но если к это­му ещё доба­вить ВИЧ? Так себе буке­тик полу­чит­ся!»

Дру­гие жен­щи­ны пере­ска­зы­ва­ли, как шутят с мужья­ми, что отря­ды, в кото­рых слу­жат ком­ба­тан­ты с ВИЧ и гепа­ти­том, — самые страш­ные для про­тив­ни­ка: «Мы перед отправ­кой шути­ли с мужем. Он же с гепа­ти­том, и я гово­рю: ваш отряд будет самый устра­ша­ю­щий! Он отве­тил: „Ну да, коман­дир будет орать: укра­ин­цы, сда­вай­тесь! Укра­ин­цы в ответ: сами сда­вай­тесь! Коман­дир: сифи­ли­ти­ки, впе­рёёёёд! И укра­ин­цы уёбы­ва­ют в рас­сып­ную от нас и орут: бего­оом, нам пиз­дааааа!“»

«Хоти­те ска­зать, что ЧВК настоль­ко отби­тые, что туда и боль­ных берут?! Это бред», — не верит одна из участ­ниц чата. Дру­гая поль­зо­ва­тель­ни­ца по име­ни Свет­ла­на отве­ти­ла ей: «Сама ты бред. Мое­го забра­ли [из коло­нии] с ВИЧ и с инва­лид­но­стью 3 груп­пы». На вопрос «Вёрст­ки», кто снаб­жал её мужа АРВ-тера­пи­ей, пока он был в зоне бое­вых дей­ствий, и не ухуд­ши­лось ли его состо­я­ние на фрон­те, она отве­ти­ла, что таб­лет­ки мужу выда­ва­ла ЧВК: «Всё дают ста­биль­но, при­чём хоро­шие таб­лет­ки, доро­гие. Там дают брас­ле­ты [крас­ные тем, кто] с ВИЧом. Всё под кон­тро­лем». Муж­чи­на вер­нул­ся с фрон­та — с поми­ло­ва­ни­ем — и про­дол­жа­ет лече­ние, по сло­вам жены, уже в мест­ном Цен­тре СПИД.

Мно­гие род­ствен­ни­цы бой­цов ЧВК кате­го­ри­че­ски про­тив, что­бы в одних отря­дах вое­ва­ли ВИЧ-поло­жи­тель­ные и «здо­ро­вые», — они боят­ся, что их ВИЧ-отри­ца­тель­ные мужья и род­ствен­ни­ки будут под угро­зой зара­же­ния. Оче­вид­но, им не хва­та­ет инфор­ма­ции о пере­да­че этой инфек­ции — и о тера­пии, кото­рая поз­во­ля­ет людям с ВИЧ жить так же, как всем осталь­ным, и быть эпи­де­мио­ло­ги­че­ски без­опас­ны­ми для окру­жа­ю­щих. Это в целом кор­ре­ли­ру­ет с послед­ни­ми опро­са­ми насе­ле­ния про ВИЧ от ВЦИОМ: толь­ко два из деся­ти рос­си­ян не испы­ты­ва­ют дис­ком­фор­та при вза­и­мо­дей­ствии с ВИЧ-поло­жи­тель­ным чело­ве­ком.

Что­бы не про­пу­стить новые тек­сты «Вёрст­ки», под­пи­сы­вай­тесь на наш теле­грам-канал

«Мы же против дискриминации людей с ВИЧ — в том числе в армии»

Сте­рео­ти­пы о ВИЧ и гепа­ти­тах неред­ко транс­ли­ру­ют и рос­сий­ские медиа. По прось­бе «Вёрст­ки» врач-инфек­ци­о­нист Ека­те­ри­на Сте­па­но­ва рас­ска­за­ла, какие реаль­ные рис­ки есть у воен­но­слу­жа­щих с ВИЧ и гепа­ти­та­ми во вре­мя бое­вых дей­ствий и разум­но ли отправ­лять их на фронт.

«Сей­час чело­век с ВИЧ, кото­рый при­ни­ма­ет АРВ-тера­пию, и чело­век с ВИЧ, кото­рый её не при­ни­ма­ют, — это „две боль­ших раз­ни­цы“, — гово­рит Сте­па­но­ва. — Если чело­век живёт с ВИЧ и не при­ни­ма­ет тера­пию, его кровь может быть опас­на, если попа­дёт на повре­ждён­ные кож­ные покро­вы или даже непо­вре­ждён­ные сли­зи­стые дру­го­го чело­ве­ка».

Чем боль­ше вирус­ная нагруз­ка у ВИЧ-пози­тив­но­го и чем обшир­нее раны, тем боль­ше рис­ков инфи­ци­ро­вать­ся. «Конеч­но, если гово­рить про выби­тые зубы и цара­пи­ны, к сча­стью, ВИЧ не так хоро­шо зара­зен, что­бы пере­дать­ся дру­го­му чело­ве­ку при таких мини­маль­ных кон­так­тах», — объ­яс­ни­ла Сте­па­но­ва.

А вот гепа­тит С, по сло­вам Сте­па­но­вой, в окоп­ных усло­ви­ях может пере­дать­ся «на раз-два» — и через брит­вы, и через цара­пи­ны. Тогда как для пере­да­чи ВИЧ эффек­тив­нее или неза­щи­щён­ный аналь­ный или ваги­наль­ный секс, или плот­ный кон­такт «кровь-кровь»i.

Даже при попа­да­нии жид­ко­сти, содер­жа­щей вирус в доста­точ­ном для зара­же­ния коли­че­стве, напри­мер, в гла­за, шанс полу­чить ВИЧ-инфек­цию неболь­шой, око­ло 0,1 % — то есть 1 из тыся­чи. Если это укол полой иглой, то риск, по сло­вам вра­ча, чуть повы­ше — 0,3 %.

«Если мы гово­рим об обшир­ных ране­ни­ях, рис­ки воз­рас­та­ют. Они зави­сят от вирус­ной нагруз­ки чело­ве­ка и от ране­вой поверх­но­сти, с кото­рой был кон­такт, от вре­ме­ни воз­дей­ствия инфи­ци­ру­ю­щей жид­ко­сти на рану, от интен­сив­но­сти воз­дей­ствия. Если кон­такт крат­ко­вре­мен­ный, это не про­бле­ма. Но если один това­рищ нёс дру­го­го, и кровь одно­го вти­ра­лась в раны дру­го­го, рис­ки серьёз­ные», — гово­рит Сте­па­но­ва.

Если чело­век при­ни­ма­ет тера­пию и вирус­ная нагруз­ка в его орга­низ­ме подав­ле­на, рис­ка для окру­жа­ю­щих нет, отме­ча­ет врач. Что каса­ет­ся вре­да «окоп­ных усло­вий» для само­го чело­ве­ка с ВИЧ, то и здесь, если ком­ба­тант про­дол­жа­ет ста­биль­но при­ни­мать АРВТ соглас­но инструк­ции, а так­же если он при­вит от пнев­мо­кок­ко­вой инфек­ции, рис­ков для него не боль­ше, чем для сослу­жив­цев без ВИЧ.

«Всё зави­сит от иммун­но­го ста­ту­са. Если имму­ни­тет в целом в поряд­ке, рис­ки нена­мно­го выше, чем у дру­гих людей. Но если имму­ни­тет низ­кий, чело­век не зна­ет о сво­ём ста­ту­се и не лечит­ся, или зна­ет, но не верит в необ­хо­ди­мость лече­ния или игно­ри­ру­ет, рис­ки рез­ко воз­рас­та­ют, — гово­рит Сте­па­но­ва. — При раз­ви­тии ВИЧ-инфек­ции чело­век дохо­дит до ста­дии СПИ­Да, это озна­ча­ет, что в любой момент любое забо­ле­ва­ние, слу­чив­ше­е­ся с чело­ве­ком, может стать фаталь­ным. Даже баналь­ная кишеч­ная инфек­ция для чело­ве­ка с ВИЧ может стать гене­ра­ли­зо­ван­ной, и он может от неё уме­реть. Это доста­точ­но негу­ман­но, если чело­век с ВИЧ и низ­ким иммун­ным ста­ту­сом отправ­ля­ет­ся в зону бое­вых дей­ствий».

О слу­ча­ях, когда ВИЧ+ люди попа­да­ют на вой­ну, Сте­па­но­вой извест­но. Она под­твер­жда­ет, что в таких ситу­а­ци­ях ком­ба­тан­ты при­во­зят с собой запас АРТ. «Если чело­век ока­зы­ва­ет­ся в усло­ви­ях, где он может при­ни­мать тера­пию регу­ляр­но, его здо­ро­вью ниче­го не угро­жа­ет. Как и здо­ро­вью его сослу­жив­цев, если они стал­ки­ва­ют­ся с его ране­ни­я­ми, — объ­яс­ни­ла Сте­па­но­ва. — Но если это слож­ные усло­вия, отсут­ствие пищи и воды, всё ста­но­вит­ся хуже».

В Рос­сии, под­чёр­ки­ва­ет собе­сед­ни­ца «Вёрст­ки», ВИЧ — очень рас­про­стра­нён­ная инфек­ция. Сре­ди опре­де­лён­ных групп людей, в том чис­ле сре­ди заклю­чён­ных, ВИЧ рас­про­стра­нён ещё боль­ше, гово­рит врач. По мне­нию Сте­па­но­вой, перед отправ­кой на фронт надо не толь­ко обсле­до­вать чело­ве­ка на ВИЧ-инфек­цию, но и выяс­нять, при­ни­ма­ет ли он пре­па­ра­ты. «Мы же в целом про­тив дис­кри­ми­на­ции, в том чис­ле в армии. Но быть обсле­до­ван­ным — это в инте­ре­сах паци­ен­та. Как врач я бы хоте­ла, что­бы они полу­ча­ли пре­па­ра­ты. А даль­ше пусть при­ни­ма­ют те реше­ния, кото­рые хотят при­нять в сво­ей жиз­ни, как бы я к ним ни отно­си­лась».

«Там нечего делать. Ни „вичовым“, никому»

ВИЧ в Рос­сии инфи­ци­ро­ва­но до 1,5 мил­ли­о­нов чело­век. Это 1 % насе­ле­ния, заяв­лял в кон­це 2022 года ака­де­мик, руко­во­ди­тель спе­ци­а­ли­зи­ро­ван­но­го науч­но-иссле­до­ва­тель­ско­го отде­ла эпи­де­мио­ло­гии и про­фи­лак­ти­ки СПИД ЦНИИ эпи­де­мио­ло­гии Роспо­треб­над­зо­ра Вадим Покров­ский. В четы­рёх рос­сий­ских реги­о­нах по состо­я­нию на конец 2020 года доля заклю­чён­ных с ВИЧ состав­ля­ла от 20 до 25 % от общей чис­лен­но­сти насе­ле­ния мест лише­ния сво­бо­ды, сооб­ща­ли ана­ли­ти­ки про­ек­та «Если быть точ­ным» фон­да «Нуж­на помощь».

Анти­ре­тро­ви­рус­ной тера­пи­ей граж­дане Рос­сии, в том чис­ле заклю­чён­ные, долж­ны быть обес­пе­че­ны бес­плат­но, за счёт гос­бюд­же­та. Но денег на то, что­бы обес­пе­чить лече­ни­ем всех нуж­да­ю­щих­ся, пра­ви­тель­ство не закла­ды­ва­ет.

«Коа­ли­ция по готов­но­сти к лече­нию» выпу­сти­ла отчёт по мони­то­рин­гу заку­пок АРВ-пре­па­ра­тов в Рос­сии в 2022 году. Он нагляд­но пока­зал недо­ста­точ­ный охват паци­ен­тов тера­пи­ей и огром­ную нехват­ку бюд­же­та на АРВ-пре­па­ра­ты — его необ­хо­ди­мо уве­ли­чить мини­мум на 18 млрд руб­лей. По дан­ным «Коа­ли­ции», в 2022 году тера­пи­ей обес­пе­че­но лишь 74 % паци­ен­тов, состо­я­щих на дис­пан­сер­ном учё­те на конец 2021 года. При этом за 2022 год потра­чен рекорд­ный бюд­жет — 42,5 млрд руб­лей. Часть средств даже при­шлось брать «в долг» у 2023 года (8,5 млрд руб­лей). В ито­ге Мин­здрав РФ в 2023 году заклю­чил кон­трак­ты почти на все остав­ши­е­ся сред­ства (21,5 млрд руб­лей). Это поз­во­лит обес­пе­чить лишь 36 % всех паци­ен­тов, состо­я­щих на дис­пан­сер­ном учё­те.

Недо­ста­ток бюд­жет­ных средств может повли­ять на пере­бои с необ­хо­ди­мой тера­пи­ей. В 2022 году на сайт Перебои.ру посту­пи­ло 502 сооб­ще­ния, из кото­рых 318 — о пере­бо­ях в снаб­же­нии АРВ-пре­па­ра­та­ми и сред­ства­ми диа­гно­сти­ки из 53 реги­о­нов РФ, 15 учре­жде­ний ФСИН и двух учре­жде­ний Феде­раль­но­го меди­ко-био­ло­ги­че­ско­го агент­ства.

По сло­вам род­ствен­ни­ков ВИЧ-поло­жи­тель­ных заклю­чён­ных, завер­бо­ван­ных в ряды «ваг­не­ров­цев», в ЧВК пере­бо­ев с тера­пи­ей для ком­ба­тан­тов нет. «Вёрст­ка» отпра­ви­ла запрос в пресс-служ­бу ЧВК, что­бы уточ­нить, сколь­ко чело­век с ВИЧ и гепа­ти­том С вою­ют в их рядах, а так­же кто снаб­жа­ет их пре­па­ра­та­ми, но отве­та не полу­чи­ла. Преж­де При­го­жин гово­рил, что не видит «ниче­го амо­раль­но­го, если сол­да­ты, носи­те­ли гепа­ти­та С и ВИЧ, будут уби­вать дру­гих сол­дат».

В послед­ние годы зако­но­да­тель­ные огра­ни­че­ния для людей с ВИЧ на служ­бу в армию пере­смат­ри­ва­лись в ряде запад­ных стран. Так, аме­ри­кан­ские граж­дане с ВИЧ и неопре­де­ля­е­мой вирус­ной нагруз­кой в 2022 году полу­чи­ли воз­мож­ность про­дол­жать карье­ру в воору­жён­ных силах стра­ны, если поло­жи­тель­ный ВИЧ-ста­тус был обна­ру­жен после при­зы­ва на служ­бу. Начи­ная с 2022 года бри­тан­ские воен­но­слу­жа­щие с ВИЧ, име­ю­щие подав­лен­ную вирус­ную нагруз­ку, счи­та­ют­ся «при­год­ны­ми к служ­бе». Во Фран­ции людям с ВИЧ раз­ре­ши­ли слу­жить в армии в 2023 году.

Акти­ви­сты, живу­щие с ВИЧ, года­ми боро­лись с любой дис­кри­ми­на­ци­ей на осно­ва­нии диа­гно­за. Но теперь — на фоне миро­вых трен­дов и всё боль­шей потреб­но­сти ВС РФ и ЧВК в новых кад­рах — неко­то­рые акти­ви­сты даже рады, что рос­сий­ская армия не горит жела­ни­ем «рабо­тать» с ними.

«Если нач­нёт­ся все­об­щая моби­ли­за­ция, я почти уве­рен, что ВИЧ-пози­тив­ных, кото­рые на тера­пии и у кото­рых всё хоро­шо с иммун­кой, да ещё и воен­ная спе­ци­аль­ность или опыт сроч­ной служ­бы, тоже нач­нут при­зы­вать, — поде­лил­ся опа­се­ни­я­ми с „Вёрст­кой“ один из рос­сий­ских ВИЧ-акти­ви­стов, попро­сив­ший не назы­вать своё имя. — Что я по это­му пово­ду думаю в кон­тек­сте вой­ны с Укра­и­ной? Что там нехуй делать ни „вичо­вым“, нико­му».

Облож­ка: Дмит­рий Осин­ни­ков

Рита Логи­но­ва