Новый законопроект Госдумы, упрощающий переход осуждённых в колонии-поселения, связан с войной, уверены опрошенные «Вёрсткой» правозащитники. Депутаты планируют разгрузить колонии для военнопленных, вывезенных из захваченных территорий. А также упростить процесс их вербовки и «трудоустройства» в зону в боевых действий. Это же, по мнению экспертов по проблеме домашнего насилия, подвергает опасности женщин, — абьюзеров решили тоже досрочно освобождать. Объясняем, что ещё из себя представляет новый законопроект.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
Изменников родины не отпустят, насильников — можно
Законопроект был внесён на рассмотрение 7 июля, и уже спустя восемь дней был принят в первом чтении во время внеочередной сессии Госдумы. Согласно документу, осуждённых из колонии строгого режима смогут переводить в колонию-поселение уже спустя половину отбытого срока, вместо двух третей, как было до сих пор. Новшество не распространяется на осуждённых за преступления против половой неприкосновенности несовершеннолетних, за наркоторговлю, терроризм и за торговлю оружием. Также депутаты предлагают ко второму чтению внести поправки, лишающие такого права осуждённых за госизмену и шпионаж.
Как отмечается в пояснительной записке, поэтапное смягчение наказания будет способствовать «более успешной подготовке осуждённых к возвращению в общество». Среди тех, на кого будет распространяться либерализация, —преступники, отбывающие наказание за причинение тяжкого вреда здоровью (статья 111 УК), побои (статья 116 УК) и изнасилование (статья 131 УК). Как писал канал «Можем объяснить», этот перечень «достойных либерализации» вызвал разногласия среди участвовавших в обсуждении депутатов.
Зачем спешат депутаты
Основатель и руководитель организации «Русь сидящая»* Ольга Романова рассказывает, что с тех пор, как стало известно о вербовке заключенных на войну, правозащитники сами задавались вопросом, как их будут официально оформлять. Как выяснили «Важные истории»* и «Русь сидящая»*, для вербовки в колонии приезжают сотрудники региональных управлений ФСИН и ФСБ, а также представители ЧВК Вагнера. В общей сложности, по примерным оценкам, им удалось завербовать на данный момент около двух сотен человек.
«Людей сейчас просто валом забирают из зон воевать, — говорит Романова. — Мы сначала думали, что их всех по УДО (условно-досрочное освобождение. — Прим. ред.) отпускают. Но, во-первых, не может так совпасть, чтобы сразу столько человек вышло по УДО. Во-вторых, мы следим за сайтами судов — там нет массовых рассмотрений дел по УДО».
Принятый же Госдумой в первом чтении законопроект всё объясняет, говорит правозащитница. В колонии-поселении осуждённый не обязан носить робу, он может иметь личные деньги, выходить в магазин, поликлинику, а главное — быть официально трудоустроенным вне колонии-поселения.
«Обычно устраиваются на какой-нибудь завод, в совхоз, на дорожно-строительные работы. Но могут и в ЧВК Вагнера, например, почему нет? Могут отправиться в официальную командировку. То есть всё сходится», — говорит Романова.
Адвокат фонда «Общественный вердикт»* Ирина Бирюкова также считает, что инициатива завуалированно разрешает вербовку. Она уточняет, что, работая по контракту, заключенные всё равно не могут покидать регион, в котором находится колония-поселение. Но при этом оттуда довольно легко и быстро можно выйти по УДО.
«Для общества это будет выглядеть не так страшно, как если бы отпускали по УДО особо опасного преступника. И не так абсурдно, как сейчас, когда, судя по новостям, людей забирают прямо из колоний. И с точки зрения закона всё будет чисто: сразу после выхода из колонии-поселения по УДО можно заключать контракт. Как правило, осуждённым по таким статьям очень сложно найти нормальную работу; жилья и семьи у многих нет. А здесь обещают большой заработок. Поэтому, в принципе, и со стороны будет выглядеть хорошо, и лишние вопросы отпадут», — констатирует Бирюкова.
По словам одного из осуждённых, которые приводят «Важные истории»*, им говорили, что длительность «командировки» — полгода, оплата — плюс-минус 200 тысяч рублей в месяц, за тяжёлое ранение — 300 тысяч, за смерть — родственникам 5 миллионов рублей.
Романова подчёркивает, что на войну не берут тех, кто сидит за преступления, связанные с половой неприкосновенностью, то есть за изнасилования и за педофилию, потому что это стигматизированные статьи. Отбывающие наказания за эти преступления занимают самую низшую касту в тюремной иерархии.
«Просто никто не хочет с ними воевать вместе, спать рядом в одной казарме. Поэтому их не берут, а вовсе не потому, что не хотят допустить насилия в Украине», — говорит Романова.
Расчистка колоний под военнопленных
Помимо возможной вербовки, закон поможет разгрузить тюрьмы для военнопленных. По информации «Руси сидящей»*, ещё в начале войны была эвакуирована половина зон Ростовской области. Заключённых отправляли в тюрьмы разных регионов, из-за чего некоторые колонии были переполнены.
«Официальная причина — капремонт, — рассказывает Романова. — Но при этом, судя по сайту госзакупок, стройматериалы не закупались и строительные работы не велись. Зато закупили сухпаёк на три месяца».
Также, по информации Романовой, разгружены колонии в Курске, Брянске и несколько тюрьм в Рязанской области. Однако и этого недостаточно. Военнопленных, только по официальным данным, уже шесть с половиной тысяч человек. По подсчётам правозащитников, нужно расчищать каждую десятую зону и весь юг России.
Кроме того, говорит Романова, целую колонию в Ростовской области (ИК‑2) отдали под тренировочный лагерь, где завербованные заключённые готовятся к отправке на войну. Первая партия, которая туда приехала на учения две недели назад, должна была отправиться в зону боевых действий уже 20 июля.
Также «Руси сидящей»* известно, что в женской ИК-11 в Курской области сейчас содержатся похищенные из Украины гражданские лица.
Досрочное освобождение абьюзеров
Под либерализацию наказания попадают лица, проходящие по статье о причинении тяжкого вреда здоровью. Среди них — семейные тираны, избивавшие женщин и детей. Как считает руководитель Центра защиты пострадавших от домашнего насилия при Консорциуме женских неправительственных объединений, эксперт по проблеме домашнего насилия Мари Давтян, досрочное освобождение агрессора или изменение режима может заставить потерпевшую снова переживать о своей безопасности, потому что возрастает риск того, что агрессор может начать её искать.
«В целом, гуманизация уголовного наказания благоприятно влияет на осуждённых и вообще на процесс криминализации, но только тогда, когда соблюдён баланс интересов потерпевшей и обвиняемого, — подчёркивает Давтян. — То есть потерпевшая, во-первых, должна быть уведомлена, что эта процедура происходит [прошение о смягчении наказания], и её позиция должна учитываться судом. Во-вторых, смягчение наказания режима возможно только тогда, когда человек исполнил свои обязательства перед потерпевшей, загладил вред, заплатил компенсацию морального вреда».
Кроме того, указывает Давтян, большая проблема заключается в том, что до сих пор нет отдельного механизма защиты потерпевших от лиц, которые освободились из тюрем. «В идеальном мире суд должен принимать решение о смягчении наказания только в том случае, когда есть уверенность, что это безопасно для потерпевшей. Сегодня такого, к сожалению, нет», — заключает юрист.
*признаны иноагентом.
Фото на обложке: Вадим Брайдов / Коммерсантъ
Юлия Ахмедова