«Славянские женщины всегда сражались бок о бок с мужчиной»

В приграничных регионах России одна за другой появляются организации, называющие себя «народным ополчением» и «организациями самообороны». В них охотно вступают женщины: учатся стрелять, оказывать медпомощь и ищут подозрительные автомобили. «Вёрстка» поговорила с ними о мотивации и взглядах на войну.

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

Белгородская народная дружина

36-летняя медсестра Александра вступила в «Добровольческую народную дружину» в апреле 2022 года и с тех пор каждую неделю выходит патрулировать улицы Белгорода. Одним из первых её заданий был инструктаж горожан. «Ходила информация, что в городе разбрасывают взрывчатые вещества возле детсадов и школ. И мы объясняли, что детям нельзя поднимать незнакомые игрушки», — рассказывает она «Верстке».

ДНД, в которой состоит Александра, работает в области с 2020 года. До войны дружинники ловили хулиганов и пьяниц. Но в апреле 2022 года после массированных обстрелов приграничных посёлков чиновники поручили ДНД инструктировать местных жителей. Дружинники отправились объяснять, как вести себя во время обстрелов и что делать, если на улице они нашли мину. Кроме того, члены ДНД, по словам собеседников «Вёрстки», находят припаркованные машины с украинскими номерами и номерами других регионов России, а затем звонят в военную комендатуру или вызывают сотрудников ГИБДД — для проверки. Если дружинники дежурят вместе с полицейскими, то подозрительные автомобили проверяются сразу. Водителя просят показать документы и прописку, задают ему вопросы о целях визита в область.

Александра говорит, что дружинник должен позвонить в полицию, если видит антивоенную листовку или граффити, но во время её дежурств таких находок не было. Сама Александра считает антивоенную символику «неуместной». «Это нарушение общественного порядка и хулиганство в какой-то мере», — говорит она. Впрочем, девушка не уверена, что таких нарушителей стоит сажать в тюрьму, это для неё «затруднительный вопрос».

Девушка думает о том, чтобы вступить в «Ополчение 31», территориальную оборону, созданную губернатором Белгородской области в декабре 2022 года. Она хочет пройти военную подготовку — от теробороны ей уже поступило такое предложение. Уезжать из Белгородской области она не планирует — несмотря на то, что растит семилетнего сына. К обстрелам, по словам Александры, она уже привыкла.

«Тебе страшно, когда ты не знаешь, что происходит, — говорит девушка. — А сейчас ты слышишь звуки, грохот, заходишь в соцсети, и там уже проясняется, что гремит и что обстреляли. И ты уже в курсе событий. Я своему ребёнку объяснила, как вести себя во время обстрелов. Он уже знает, что нужно упасть на земле и прикрыть голову руками».

Справляться с напряжённой атмосферой Александре, по её словам, помогают развлекательные мероприятия, которые в городе устраивают местные власти. «Губернатор наш просто золото, — говорит дружинница. — Он делает всё, чтобы люди об этом не думали, не загружались информацией. У нас регулярно то музыкальные фестивали, то фестивали цветов».

Девушка признается, что она — «мягкий человек», и ей жалко и украинских беженцев с детьми, которые приезжают в Россию, и тех украинцев, что сейчас находятся под обстрелами.

Впрочем, задумываться о том, почему началась война и зачем в Белгородской области приходится создавать тероборону, Александре, по её словам, некогда.

«Мне хватает, о чём подумать. Если это начали, значит, надо было. Если наш главнокомандующий дал приказ, значит, так надо», — рассуждает дружинница.

В ДНД служат 220 человек в возрасте от 18 до 56 лет, 43 из них — женщины, рассказал «Вёрстке» руководитель дружины Кирилл Халанский. 30 женщин пришли весной и летом 2022 года после того, как мэрия Белгорода и губернатор области Вячеслав Гладков призвали жителей вступать в дружины. Все женщины проходят курсы начальной медицинской подготовки. Для мужчин такие курсы тоже есть, но женщины быстрее учатся и «слаженнее действуют в критической ситуации», считает Халанский. Он вспоминает, как в октябре 2022 года на спортивную площадку в Белгороде упал неразорвавшийся снаряд. Дежурившие рядом дружинницы быстро вызвали спасателей и помогли пострадавшим.

В месяц у дружинников выходит от 6 до 11 смен. Одна смена длится 8 часов. Дежурят по двое, при этом женщин ставят в пару к мужчинам. Дружинники получают зарплату, один час их работы стоит 200 рублей. Самые ответственные, по словам Кирилла Халанского, получают положительные характеристики для трудоустройства в полицию или госучреждения.

Территориальная оборона — «Ополчение 31»

В декабре 2022 года власти Белгородской области начали формировать так называемую территориальную оборону. В феврале местные СМИ сообщали, что в «ополчении» уже семь батальонов. В оборону принимают бывших участников боевых действий, которые по состоянию здоровья или возрасту не подлежат мобилизации. Впрочем, среди «ополченцев» есть и люди без боевого опыта, например, местные учителя и депутаты. Объединение назвали «Ополчение 31» — по автомобильному коду региона.

Белгородские ополченцы, как пишут местные СМИ, проходят «усиленную правовую и физическую подготовку» на страйкбольных и пейнтобольных полигонах и «оказывают содействие полиции в охране общественного порядка». На время тренировок им выдают охолощенное, то есть имитирующее боевое и стреляющее холостыми патронами оружие. Некоторых «ополченцев», как сообщало «РИА Фан», отправляли учиться в Кранодарский край на тренировочную базу ЧВК Вагнер.

Местный телеканал «Мир Белогорья» показал сюжет об одном дежурстве «ополченцев» — на улицах города мужчина и женщина в военной форме и балаклавах, закрывающих лица, останавливают и досматривают подозрительные, на их взгляд, автомобили. На руках у них красные шевроны с вышитым православным крестом и надписью: «Чужого не надо, своего не отдадим».

Ещё одно направления работы теробороны — задержание журналистов «из Москвы». Об этом местному изданию «Бел. ru» рассказал руководитель одного из подразделений теробороны Александр Курчевский. Он похвалился, что дружинники делали это неоднократно, а однажды задержали «иностранных журналистов» — представителей некого американского СМИ, зарегистрированного в Москве.

«Ополчение 31» — непубличная организация. «Вёрстке» не удалось найти паблики и каналы теробороны в соцсетях. Кучерский на предложение рассказать о теробороне и женщинах сначала согласился, а затем перестал отвечать на сообщения.

Группа самозащиты Воронежа

В Воронежской области весной 2022 года появилась общественная организация «Группа самозащиты — Воронеж» (ГСВ). У объединения есть два чата в Telegram, в которых состоят более 500 человек. Костяк организации, по словам её участников, — около 30 человек: те, кто написал заявления на вступление в ГСВ. Но можно участвовать и без подписанных бумаг.

В дисклеймере главного чата ГСВ указывается, что группа позиционирует себя как «самоорганизация граждан», которые готовы оказывать помощь полиции «в противодействии диверсиям, провокациям, действиям, направленным на дестабилизацию ситуации в стране, пресечении бандитизма, мародерства и беззакония».

Участники ГСВ, среди которых, по словам участников, четверть — женщины, заседают в арендованных для этого помещениях и в муниципальной школе. Ходят в походы по близлежащим лесам два-три раза в неделю. Слушают лекции по самообороне, практикуются в боевой гимнастике «Спираль», учатся стрелять и оказывать помощь при ранениях, проводят мероприятия по повышению стрессоустойчивости. Среди преподавателей — вернувшиеся с войны в Украине воронежцы. По словам участников ГСВ, местные власти к ним относятся нейтрально — не помогают, но и не давят.

Сначала организация была частью движения «Армия защитников Отечества». Ее лидером является бывший морпех, участник Второй чеченской войны Иван Отраковский. Помимо него, в руководство вошли местные коммунисты. Первые собрания ГСВ проводились в партийных помещениях КПРФ. Осенью 2022 года, как рассказывают участники ГСВ, произошёл раскол — коммунисты начали настаивать на том, что будут руководить организацией сами, а саму её позиционировать чуть ли не как новую ячейку КПРФ. Это понравилось не всем, начались взаимные претензии, и коммунисты покинули организацию. Новым руководителем оставшиеся участники избрали участника войны на Донбассе еще 2014 года Александра Мосолова, а главным администратором группы стала 37-летняя уроженка Донецка Юлия.

В 2014 году, когда началась война на Донбассе, Юлия была беременна. «Я рожала под обстрелами, и сразу после родов хотела идти в ополчение, но меня отговорила мама. Убедила, чтобы я ребёнка выкормила. Многие мои знакомые пошли в ополчение, некоторые служат там до сих пор. Многие из них уже погибли», — рассказывает она.

В августе 2014 года, по словам Юлии, семья была вынуждена уехать: работодатель перенес свои производственные мощности сначала в Харьков, затем в Ирпень, а потом в Киев. Юля вспоминает, что быстро поняла — ей там делать нечего. По словам женщины, она не считала украинский язык «отдельным» языком и её оскорбляло, что детей в садике «переучивали говорить с русского на украинский», а про жителей Донецка рассказывали, что они сепаратисты. Юле не нравились «европейские ценности», к которым стремилась Украина.

«Я видела повсюду плакаты в городе, на которых были в отдали изображены серые силуэты мужчин и женщин, а на переднем плане два мужчины, напечатанные в цвете улыбающиеся и обнимающиеся. И подпись, что геи — это нормально, — вспоминает она. — То есть людей там готовят к принятию этого как нормы, а дальше и мои собственные дети могут быть такими. Я против этого».

В 2015 году Юля с семьей переехала в Воронеж. Россияне, по её словам, отнеслись к ней по-разному: одни помогали — советами, связями и вещами для ребёнка, другие давали понять, что она «человек второго сорта». Впрочем, Юлю это не остановило, она решила, что не хочет «дальше бежать», осталась в Воронеже, сняла квартиру, нашла работу и обустроилась.

После вторжения России на территорию Украины Юля решила вступить в «Группу самозащиты — Воронеж». «Эти проблемы, куда бы я не бежала, будут догонять, — говорит она. — Они никуда не денутся, и, если я их не решу, они лягут на плечи моим детям». Юлия переживает, что военные действия могут дойти до Воронежа, и «придется снова пережить то, что уже было в Донецке», ведь уже «бомбят не присоединенные территории, а наш исконный Белгород».

Юлия с соратниками ищет инструкторов по самообороне, тактической медицине, действиям в чрезвычайных ситуациях и другим дисциплинам для участников «Группы самозащиты — Воронеж». Она организует обучение участников группы, администрирует группы в Telegram. Женщину расстраивает, что большинство мужчин-участников движения не проявляют инициативы. «Наших людей так воспитали, что им нужен поводырь, им удобнее действовать по команде. У многих представителей мужского пола мужское начало подавлено. Я постоянно слышу вопросы про то, когда у нас будет такое-то мероприятие или когда я организую какую-то активность. Сами с инициативой выступают единицы», — говорит она.

Впрочем, свою деятельность она считает «вполне женской». «Хороший солдат — это какой? — рассуждает она. — Который знает, что дома у него всё надёжно, а жена способна защитить себя и семью, пока он воюет. Славянские женщины всегда сражались бок о бок с мужчиной».

Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал

Орловский «мобильный отряд самообороны»

В Орловской области в конце 2022 года на базе местного спортивно-стрелкового учебного центра открылся филиал волонтёрского движения «Рокот». Под эгидой этой организации в России проводились курсы НВП — начальной военной подготовки. В Орле координаторы филиала назвали объединение РОО «Учебно — военный центр Рокот». Название Рокот фигурирует на флагах и нашивках, которые носят участники объединения. Канал в Telegram, в котором около 600 подписчиков, они назвали Рокот-Орёл, а группу на 200 участников во Вконтакте — НВП. В постах руководство организации расшифровывает НВП как «Наше дело правое. Враг будет разбит. Победа будет за нами».

В марте 2023 года организация подписала и опубликовала открытое письмо к губернатору области Андрею Клычкову. В нём орловские волонтёры совместно с ветеранами военной службы, «участниками СВО» и инструкторами, «прошедшими специальную военную подготовку на базе ЧВК „Вагнер“», попросили создать на территории области «народное ополчение — резервный мобильный отряд самоообороны». По словам авторов письма, ополчение необходимо как реакция на «теракт», совершённый «украинскими диверсантами» в Брянской области 2 марта.

Весь апрель «Рокот-Орёл» планирует проводить обучение для мужчин и женщин по разведке на местности, работе с дронами, стрельбе и медпомощи.

Занятия в «Рокоте-Орле» ведут военные, вернувшиеся из Украины, рассказали «Вёрстке» участники организации. Теоретические и практические уроки по стрельбе из огневого оружия проходят в помещениях ДОСААФ и, с разрешения МВД, на полигонах.

На курсы приходит много молодёжи из «Волонтёрской роты Боевого братства». До войны школьники и студенты из этого движения занимались, в основном, помощью ветеранам и людям с инвалидностью, рассказывает региональный координатор «Волонтёрской роты Боевого братства», преподаватель Орловского реставрационно-строительного техникума Вероника Лаврёнова. В 2022 году «специфика поменялась»: волонтёры начали помогать семьям военнослужащих, а затем и ходить на занятия «народного ополчения».

33-летняя Лаврёнова считает, что все россияне, особенно молодёжь, сейчас должны уметь обращаться с оружием. «Это необходимо в нашей реальности, — говорит она. — По половому признаку здесь не должно быть разделения, поэтому на курсы ходят и мужчины, и женщины. Есть девушки 18 лет и 30 плюс».

Начальная военная подготовка, которую проходят студенты в «Рокот-Орёл», — обязательный элемент патриотического воспитания, рассуждает Лаврёнова, и сетует на то, что в России не занимались этим раньше.

«Я считаю, что всё-таки немножко упущен момент патриотического воспитания в силу определённых особенностей развития нашего государства, — говорит преподавательница. — Поэтому мы сегодня получаем молодых людей, которые бегут за границу, когда объявляют мобилизацию». Те, кто на войну поехал, по мнению Лаврёновой — «настоящие патриоты», которые «чувствуют ответственность за себя и за всех нас на подсознательном уровне».

У Лаврёновой два маленьких ребёнка — сын и дочь. По словам женщины, она воспитывает их патриотами — 9 мая для Лаврёновых семейный праздник, в доме на стене висит портрет прадеда — Героя Советского союза.

«Если бы мои дети поехали защищать Родину, — говорит женщина, — Я бы переживала за них, но одобрила бы их решение, потому что наша задача как граждан своей страны — защита Родины, если есть необходимость».

Лаврёнова признается, что считает военное дело и участие в теробороне — не женским делом, но добавляет, что «есть обстоятельства, когда нужна помощь всех и каждого».

Сама женщина, по её словам на курсы не ходит из-за нехватки времени. В техникуме, помимо преподавания своей дисциплины, она проводит «Разговоры о важном», на которых рассказывает подросткам «о воссоединении Крыма с Россией» и «традиционных семейных ценностях».

Тактическую медицину в «ополчении» преподает профессиональный инструктор Анна. Она рассказывает, что вернувшиеся с войны мужчины, которые приходят на курсы как участники, во время занятий всегда возмущаются.

«Они говорят, что ничего этого не знали. А те, кто получил ранения, злятся на систему из-за того, что она их не подготовила, и они не узнали всё то, что я им рассказываю, раньше», — говорит 36-летняя Анна.

По словам Анны, она не поехала на войну, потому что считает себя полезнее в Орловской области — в 2022 году курсы по тактической медицине стали популярными. Муж Анны занимается доставкой «гуманитарной помощи» на фронт, а дочь-подросток ходит на занятия по тактической медицине. «Всей семьей ждём победы», — говорит Анна.

В «народном ополчении» «НВП Рокот-Орёл», по словам инструктора, собрались мужчины и женщины, которые «не хотят сидеть и ждать, когда с ними что-то случится».

«Это люди, которые сами горят, хотят зажечь других. Сами что-то умеют, пытаются постоянно развивать свои навыки и пытаются привлечь к этому движению других, — говорит Анна. — Они хотят, чтобы люди отключились от розовых единорогов и понимали, что страну надо уметь защитить, уметь защитить свой дом, свою семью и своих солдат, которые доверились и пошли воевать».

Рассуждая о том, что Украина атакует приграничные регионы, Анна говорит, что россияне должны «проснуться и начать что-то делать», чтобы Россия победила — шить балаклавы для военных, плести маскировочные сети, проходить курсы обороны. Оценивать риски нападения Украины на Россию Анна отказывается, ведь, по её словам, «мы не с Украиной воюем».

«Украинцы почти все разговаривают на русском, они даже украинского не понимают, — уверена Анна. — Очень многие страны мечтают разделить наши богатства, наши территории, завладеть тем, что у нас есть. Они считают, что нам это не принадлежит, и мы должны это отстоять. Такие сумасшедшие потоки, которые сегодня они вливают в украинский фронт — ведь там нулями измеряются счета. Ну значит, понятно, какими нулями измеряются их интересы».

Анна говорит, что считать участие в теробороне «не женским делом» можно только, «если мы при слове женщина представляем себе инфантильную особу с накаченными губами». Это определение не верно, по мнению Анны, «если мы говорим о женщине как о дочери, матери, жене, сестре, которая не может спокойно смотреть на страдания близких и мучения родной страны и потому находит возможности быть частью великого народа и принимает посильнее участие в общем деле». «Женщина вдохновляет мужчин, пробуждает в них самые лучшие порывы», — заключает она.

Иллюстрации: Дмитрий Осинников

Дарья Кучеренко, редакция «Вёрстки»