«Денацифицированы, то есть уничтожены». Что такое денацификация и как её понимают в России

С начала российского вторжения в Украину правительство и государственные СМИ часто используют слово «денацификация». В начале июня мы в очередной раз услышали его в связи с новостями из оккупированного Херсона: в интернете появились видео, где жители региона извиняются перед российской армией и говорят, что прошли «курс денацификации». Несмотря на частое использование, до сих пор не все понимают, что именно означает это слово. Рассказываем, что такое денацификация, как это понятие истолковывает российская пропаганда и почему на самом деле к Украине оно неприменимо

Чтобы не пропустить другие материалы «Вёрстки», подпишитесь на наш телеграм-канал

Что такое денацификация?

Это процесс, который после окончания Второй мировой войны начался в Германии силами союзников. Профессор философии Йельского университета Джейсон Стэнли в разговоре с Time объясняет: «Начиная с Нюрнбергского трибунала, в рамках которого осудили и казнили ряд нацистов, они (союзники — Прим. ред.) заменяли или пытались заменить идеологов нацизма на людей с незапятнанной репутацией, верных демократии, а нацистскую идеологию заменяли демократией».

То есть термин «денацификация» применим только к конкретным событиям, которые происходили в Европе в XX веке. Других денацификаций в мировой истории не было.

Как происходила денацификация после Второй мировой войны?

После того как союзники оккупировали Германию, они стали расследовать деятельность бывших членов нацистской партии и привлекать их к ответственности. Кто-то подвергся смертной казни и тюремным заключениям. Также были распространены люстрации.

Согласно Потсдамской декларации, люди, признанные виновными в сотрудничестве с нацистской властью, должны были быть «отстранены от государственных, окологосударственных и ответственных должностей в крупных частных предприятиях». С 1964 года также действовал запрет на преподавание в школах для бывших членов нацистских организаций, а также тех педагогов, которые вызывали подозрение у союзников.

Процесс денацификации занял десятилетия. Кроме расследований и наказаний, он включал в себя и распространение информации о преступлениях нацистов. Объяснительные работы велись повсеместно. Например, журналистки издания Zeit, которые учились в школе с 80‑х по 00‑е, рассказывали о том, что в школьной программе тема нацистского прошлого Германии поднималась снова и снова.

Помогла ли денацификация Германии?

В целом процесс денацификации часто критикуется. Многим пособникам нацистского режима удалось скрыться от преследования на годы и даже десятилетия. Именно поэтому суды над ними идут до сих пор. Например, в прошлом году перед судом предстала 96-летняя немка Ирмгард Фюрхнер, обвиняемая в соучастии в убийстве более 11 тысяч человек в нацистском концлагере Штуттгоф в годы Второй мировой войны.

В российских и украинских СМИ в последние месяцы стали публиковать много материалов о денацификации. В них упоминается такая практика, как принудительный просмотр жителями Германии документальных фильмов с кадрами из концлагерей. Также говорится, что немцев заставляли перезахоронять погибших узников. Такие меры действительно применялись, но они не были массовым явлением. Насколько они были эффективными — большой вопрос. Несмотря на денацификацию, в первые годы после войны публичного покаяния немецких граждан не случилось. Оно произошло заметно позже.

На сегодняшний день в Германии сильна культура памяти о преступлениях нацизма и его жертвах. В стране открываются мемориалы, проходят мероприятия, посвящённые этой странице истории. 

Немецкий социолог и специалист по исторической памяти Харальд Вельцер выделяет три основных этапа в процессе прихода немцев к современной модели взаимодействия с исторической памятью. Он пишет, что в послевоенные годы в стране господствовало молчание и сокрытие: о преступлениях прошлого старались не вспоминать. 

Затем, в 1960‑е, начался процесс принятия случившегося. Во многом этому способствовали студенческие протесты: молодые люди возмущались тем, что  бывшие представители нацистской элиты смогли занять видные посты в экономике и политике (люстрации и здесь помогли ненадолго. — Прим. ред.).

И лишь в последние десятилетия сформировалась современная культура памяти. Впрочем, и она порой подвергается критике — например, в 2021 году активисты посчитали, что 290 улиц по-прежнему носят имена деятелей-антисемитов.

Почему российские власти стали говорить о «денацификации» Украины?

Это слово прозвучало 24 февраля 2022 года в обращении Путина, где он обосновывал начало «специальной военной операции». Вслед за президентом его стали тиражировать СМИ. Но в начале мая издание «Проект» сообщило, что, возможно, пропаганда и официальные лица откажутся от использования термина, потому что многие не понимают, что он значит. Источники «Проекта» рассказали, что по заказу Кремля социологи провели телефонные опросы и выяснили, что лишь малый процент людей может внятно расшифровать, что такое «денацификация».

Позже одна из авторок материала, Екатерина Аренина, в интервью Майклу Наки раскрыла больше подробностей. Она рассказала, что до сих пор неизвестно, кто из окружения Путина был осведомлён о скором начале войны с Украиной. По мнению источников издания, возможно, президент даже не привлекал спичрайтеров и готовил речь самостоятельно. Поэтому в ней оказались такие понятия, как «демилитаризация» и «денацификация», неизвестные широким слоям населения. В итоге пропагандистам пришлось объяснять читателям и зрителям эти слова и наделять их смыслами.

Чтобы не пропустить другие материалы «Вёрстки», подпишитесь на наш телеграм-канал

Как термин «денацификация» понимают в России?

В заявлениях российской власти и пропаганды есть противоречия как по поводу самой «денацификации», так и по поводу того, почему она якобы необходима.

Владимир Путин обосновал военное вторжение на территорию соседней страны тем, что нужно защитить людей, которые «в течение восьми лет подвергались издевательствам и геноциду со стороны киевского режима». Некоторые прокремлёвские медиа пошли ещё дальше.

Например, на сайте РЕН-ТВ в начале марта вышла колонка, в которой утверждается, что «украинские нацисты» совершали преступления годами и начали делать это ещё во времена СССР, а Великобритания и США якобы спонсировали их в 44 – 45‑х годах. «Из этих поддержанных США и Британией нацистов в 1990 – 1991 гг. на Западной Украине возникли первые неонацистские группировки», — говорится в тексте.

Что происходило в промежутке между 1945‑м и 1990‑м и как конкретно странам Запада удалось спонсировать «нацистов», автор колонки не объяснил.

Власти и пропаганда не до конца определились не только с историческими событиями, но и с терминами. Девятнадцатого апреля первый замглавы Администрации Президента Сергей Кириенко, объясняя школьникам причины «денацификации», сказал, что нужно бороться с современным фашизмом. «Ещё десять лет назад, пять лет назад трудно было поверить в то, что нацизм, фашизм может вернуться на нашу землю», — заявил он.

Но нацизм и фашизм — это разные идеологии, хотя их часто путают на бытовом уровне. Исследователи считают, что термин «нацизм» применим исключительно к членам Национал-социалистической партии Германии, которая существовала в XX веке.

«Нацист может быть только немцем», — говорит профессор Йельского университета Тимоти Снайдер, который специализируется на истории Восточной Европы. В разговоре с Time профессор отмечает, что российский президент злоупотребляет термином «денацифицировать», поскольку денацификация — это исторический процесс, который происходил в Германии в послевоенное время. Он стал последствием войны, а не поводом для её начала. И даже среди сторонников «денацификации» Украины есть те, кто понимает, что этот процесс должен происходить после окончания боевых действий. 

Тем не менее в начале июня в СМИ появились сообщения о «курсах денацификации» для граждан оккупированного Херсона. «Свою вину и неправоту я осознаю. Я прошла курс денацификации. Извиняюсь перед гражданами Российский Федерации и всеми военнослужащими России», — говорит на камеру женщина, ​которую прокремлёвский телеграм-канал «Херсонский вестник» называет жительницей оккупированного города.

Депутат Верховной Рады Сергей Хлань утверждает, что на самом деле под «курсами денацификации» подразумеваются пытки. В то же время украинский правозащитник Павел Лисянский рассказывает, что на территории Донецка, Луганска и России находятся «лагеря денацификации», которые можно сравнить с китайскими школами по «политическому перевоспитанию» уйгуров. Он говорит, что в этих «лагерях» иногда происходят убийства. «При проведении уроков денацификации у какого-то русского конвоира или куратора возникал спор: кто-то из людей не соглашался <…>, и человека просто убивали», — рассказывает Лисянский. 

В устах некоторых представителей российской власти термин «денацификация» и вовсе стал тождественным убийству. Например, действующий депутат Госдумы Алексей Журавлёв в эфире программы «60 минут» от 7 мая заявил, что 2 миллиона украинцев должны быть «денацифицированы, то есть уничтожены». Это высказывание не получило ни резонанса, ни сколько-нибудь значительной критики.

Действительно ли в Украине есть нацисты?

Российский президент считает, что в Украине правые радикалы играют большую роль. Пятого марта, во время встречи с представителями авиакомпаний, Путин уточнил, что в России радикалы тоже есть. Но отличие заключается в том, что в Украине, по мнению президента, они занимают посты в правительстве.

При этом президент Украины Владимир Зеленский — этнический еврей, родственники которого пострадали от Холокоста. Дед украинского президента был на фронте, а трое его братьев погибли от рук немецких оккупантов. В Верховной Раде IX созыва из 450 депутатов заседает всего одна депутатка националистической партии — это Оксана Савчук из Всеукраинского объединения «Свобода».

Даже лояльные Кремлю медиа во время выборов в Раду отметили, что никаких «радикалов» в украинской власти нет. В июле 2019 года в «РИА Новостях» вышла статья под названием «Без националистов: эксперты подвели итоги выборов в Раду». В нынешних реалиях этот материал могли бы признать дискредитирующим российскую армию, ведь там последовательно рассказывается о том, что в украинском парламенте нет националистов.

В программном материале от 6 марта 2022 года Дмитрий Киселёв в качестве «нацистских преступников» на территории Украины также перечисляет людей, которые в настоящее время не имеют политического представительства. Среди них бывший председатель Верховной Рады Андрей Парубий, который не занимает эту должность с 2019 года, и руководитель «Правого Сектора» Дмитрий Ярош, который также не является представителем власти — согласно сведениям украинских СМИ, он лишь сотрудничает с Генштабом ВСУ.

Отвечая на вопрос о неонацистах в Украине, можно сказать, что в каком-то количестве они есть, как и в России (преступления на почве ксенофобии уже много лет фиксируют правозащитники) или Германии, из-за которой и был придуман термин «денацификация».

Но, возможно, в публичном поле украинским неонацистам уделяется неоправдано много внимания, причём это происходит не только в российских. Например, историк Тимоти Снайдер в конце мая дал интервью Zeit, в котором критиковал немецкую прессу за излишнее внимание к проявлениям неонацизма в Украине на фоне игнорирования неонацизма в России. Он также обратил внимание на то, что в дискурсе о памяти Второй мировой войны роль Украины часто игнорируется. Историк назвал Украину «самой большой слепой зоной» и даже связал это с колониальной политикой Гитлера, который лишал Украину субъектности, рассматривая эту территорию как «зернохранилище».

Нужно ли вообще кого-то «денацифицировать»?

В СМИ появляются материалы о том, что на самом деле денацифицировать надо не Украину, а Россию. Случается, что Путина напрямую сравнивают с Гитлером. Историк и исследователь Холокоста Али Гётц признаёт, что существует множество параллелей, но просит не утверждать, что «Путин — это новый Гитлер».

Мемориал Холокоста «Яд ва-Шем», однозначно осудивший российское военное вторжение на территорию Украины, также раскритиковал слова Зеленского, который сравнил войну против Украины с Холокостом. По их мнению, такая риторика тривиализирует память о Холокосте.

Если и есть поводы говорить о «денацификации» России, то только в кавычках. Стране действительно рано или поздно предстоит отрефлексировать нынешние события. Но прямой перенос уже существующих практик не кажется идеальным решением проблемы.

Фото на обложке: Русский Марш, Россия, 2012 год

Елена Долженко

При участии Анны Лалетиной