«Не стесняйтесь, ведь Путин разрешил вам быть мразями»
История ветерана московских протестов, который 72 дня после начала войны осознанно нарушал все связанные с ней законы и теперь отказывается участвовать в собственном суде
«Пользуясь случаем, хочу передать привет товарищу майору. И сообщить ему, что я являюсь владельцем нарезного автоматического карабина „Сайга“ калибра 5.45. И прежде чем закрыть меня на десять лет за „распространение фейков о действиях ВС РФ по мотивам политической ненависти“, вам предстоит познакомиться с моей „Сайгой“. Слава Украине!» Такую запись на своей странице «Вконтакте» 22 марта 2022 года опубликовал москвич Андрей Трофимов. Через полтора месяца после этого на даче на Мошковском заливе «ветерана московских протестов», как называет себя сам Трофимов, голого вытащили из душевой кабины сотрудники специального отряда быстрого реагирования. Так он оказался в тверском СИЗО‑1, где сидит уже больше года. «Вёрстка» рассказывает историю оппозиционного активиста.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
«Это — твоя финишная лента, Вова»
Андрею Трофимову 57 лет. Он родился в Москве в семье геологов. Много читал — родители выписывали «Новый мир», «Иностранную литературу» и «Литературную газету». В письмах «Вёрстке» с теплом вспоминает мать: её голос и заботу. Благодаря усилиям матери учился в одной из лучших московских школ, где обвиняемый, по его словам, проводил свободное время исключительно в библиотеке и кабинете физики.
Трофимов пишет, что интерес к политике ему привил российский и израильский журналист, «отец Рунета» Антон Носик, который учился в параллельном с Трофимовым классе и стал главным идеологическим противником и приятелем юного Андрея. Главное, что, по его словам, Трофимов унес из школы — «желание жить со смыслом и по мере сил двигать человечество вперёд». Это привело его на кафедру космических аппаратов и ракет-носителей в Бауманку, где он влюбился в перестройку и «возненавидел чекистов и лжецов». Закончил её с красным дипломом, но сорвал свою стажировку в Бостоне первым политическим выступлением с поддержкой Ельцина, снятого в 1987 году с партийных постов за критику руководства Союза. После выпуска работал в научно-производственном объединении и участвовал в разработке аппарата для автоматической высадки на Марс.
Тогда же для Трофимова началась активистская деятельность, которая в итоге стала частью его жизни. Он был активистом химкинского отделения «Демократической России», участвовал в разрешенных Горбачёвым митингах демократических сил. Дни, проведенные на баррикадах у Белого дома в 1991 году, Андрей называет одними из самых важных в жизни.
В 1992 году Андрей ушел из инженерии на более высокооплачиваемую работу машиниста. Через семь лет, после того, как жена вышла из декретного отпуска, занялся семьей. Десятилетие, посвященное сыновьям, Трофимов называет самым ценным в жизни, а свой брак со школьной подругой — главной жизненной победой. Детям он показал, как смог, мир: от Крыма до Заполярья, в путешествии открыл Вороний остров в Ленинградской области и летними месяцами жил там с сыновьями. Семью совмещал с подработками — благодаря давнему знакомству с Носиком стал редактором криминального отдела сайта НТВ. Потом некоторое время был учителем физики и математики в московском детском доме «Китеж» — говорит, что искал там тот самый «перёд», к которому человечество должно двигаться.
При этом Андрей не переставал писать свои размышления о политическом устройстве страны, некоторые из которых публиковались в «Русском журнале» Глеба Павловского. Уже тогда он считал, что «иерархическая модель государства изжила себя, и на смену ей должно прийти самоорганизующееся общество, построенное на основе горизонтальных связей».
Путина после его прихода Трофимов «возненавидел сразу и безоговорочно». В январе 2000 года создал быстро ставший популярным сайт «Кремлёвская стена», который был частью избирательной кампании кандидата «против всех», как единственной предложенной альтернативы Путину. «Кремлёвская стена» попала в топ-20 политических сайтов рунета, про неё «выпускала гневные сюжеты» главная телевизионная информационная программа «Время». Этот сайт рекламировала команда Марины Литвинович, потому что, по её словам, «тогда был выгоден виртуальный кандидат „против всех“».
В 2011 году после долгого перерыва Андрей вернулся в активизм, потому что решил, что «по всей стране началось». Трофимов стал звездой многих акций, на страницах независимых СМИ до сих пор можно найти его фотографии тех лет. Он сделал протестный знак в виде банта из белой ленты с надписью «Это — твоя финишная лента, Вова». Эта акция привлекла многих участников и заставила Путина потом пошутить о протестующих «в его ублюдочной манере»: «Я решил, что это пропаганда борьбы со СПИДом… контрацептивы, пардон».
Позже он придумал акцию «Белое колечко», понравившуюся писателю Борису Акунину и воплощенную в жизнь в феврале 2012 года, когда по всему Садовому кольцу в Москве растянулась живая цепь.
Митинги на Болотной Трофимов называет «ростком настоящего Майдана», но говорит, что в итоге протест «оказался не востребован и зачах». Однако эти дни позволили Андрею сформировать впечатление о Алексее Навальном и Илье Яшине: первый поразил его ледяным спокойствием даже в окружении ОМОНа, второй — тем, что спокойно занялся простой волонтёрской работой. Трофимов рассказывает, что взял бутерброд из рук Яшина, вставшего на раздачу, чтобы «много лет потом всем об этом рассказывать».
Российский протест провалился, по мнению Андрея, из-за структуры экономики страны и занятости населения. По его мнению, Россия — «страна бюджетников, пенсионеров и силовиков», для которых будущее не востребовано, а Путин является главным защитником их «продлённого настоящего».
В 2019 году Трофимова впервые за двадцать лет участия в протестных акциях задержали полицейские — на марше в защиту журналиста Ивана Голунова. Он провел в спецприёмнике двое суток, и это стало для него «большим жизненным уроком». В ОВД «Покровское-Стрешнево» пришлось иметь дело с разными сотрудниками и арестантами, этот опыт помог в будущем скорее прижиться в тюрьме. В спецприёмнике он в основном писал: тем же летом вышли несколько важных для Трофимова текстов о российском протесте, один из которых — «Как победим?» — упоминала у себя в соцсетях политолог Екатерина Шульман. После ареста Андрей подал жалобу в ЕСПЧ о незаконном задержании, но свои выплаты получить не смог: когда узнал о победе, Россия уже перестала исполнять решения Европейского суда.
После 2019 года Андрей посещал доступные оппозиционные акции, но в Москве почти не жил. Заработок жены позволил проводить все время на даче в Тверской области.
«Карабин — это правда»
В день начала полномасштабной войны с Украиной Андрей «увидел конец России». В письмах он пишет, что «наблюдает суицид больной страны: Россия методично убивает себя об Украину».
«Развилки, которые позволяли избежать гибели страны, уже в прошлом. Вместо Прекрасной России Будущего нас ожидает военное положение и оккупация страны по частям. Пока неизвестно только, будет ли в итоге использовано ядерное оружие», — такие нерадостные перспективы Трофимов обозначил для себя в самом начале войны. И сознательно принял решение в ней участвовать — «решив дать пример сыновьям». Андрей говорит, что принимает участие в войне на стороне Украины.
24 февраля Андрей Трофимов уехал из Москвы на свою дачу в Тверской области. Он пишет, что добил его не сам факт нападения Путина на Украину, а нулевая реакция на это окружающих: люди вели себя так, будто ничего не случилось. На антивоенном митинге в этот день Трофимов не был: понял, что время таких акций прошло, и они уже ничего не изменят.
Андрей решил, что если «всё равно пропадать, надо успеть сделать, что должно». И с того дня, по собственному признанию, «живет без тормозов». Он захотел использовать каждый оставшийся ему день свободы и начал писать о войне и Путине в своих соцсетях. Информацией для постов, которые Андрей выкладывал в каждый из своих 73 дней свободы с начала войны, его снабжали друзья из Киева и Запорожья. Жена и дети пытались уговорить его остановиться, но, по словам Андрея, «уговоры на войне не работают».
22 марта Андрей, сидя на даче, набил карабин своей «Сайги» патронами и выложил в ВК пост, в котором передал привет товарищу майору, пообещав встретить его с оружием. Ружьё у него появилось задолго до войны: купил с соблюдением всех условий государства с расчётом, что в будущем может пригодиться — например, для борьбы с мародерами при худших для России прогнозах. Андрей пишет, что «чувствовал злорадство, представляя лица сотрудников, которые пробьют его по базе Росгвардии и убедятся, что карабин — правда».
7 мая в семь часов вечера Трофимова задержали на даче шесть сотрудников СОБР «в бронежилетах и с автоматами». Его выдернули голым из душевой кабины и «швырнули на пол, держа автомат у спины». Андрей добровольно выдал магазин и 392 патрона, сказал пароли от всех устройств: непрошеные гости начали изучать его переписки уже в доме. При этом Трофимов пишет, что уже через час полицейские мирно с ним разговаривали и смеялись над тем, что видео задержания «собрало бы миллион просмотров, и часть денег можно было бы перевести на общак». У крыльца тверского ФСБ Андрей поблагодарил сотрудников национальной гвардии «за то, что не застрелили». Он говорит, что они — «никакие не фашисты, а вполне себе хорошие ребята». После допроса Трофимова поместили в СИЗО, его делом занимается следователь Сергей Ерофеев. От комментариев «Вёрстке» Ерофеев отказался.
Чтобы не пропустить новые тексты «Вёрстки», подписывайтесь на наш телеграм-канал
«Хуйню устроил Путин, когда напал на Украину»
В СИЗО Трофимов продолжает писать заметки о своих политических взглядах и буднях в изоляторе — многие из них опубликованы на сайте интернет-газеты «Каспаров.ru». Сейчас он находится в камере с ещё четырьмя арестантами, один из них осужден также по делу о «фейках» об армии. «Вёрстке» он пишет, что за один только апреля в камеру дважды сажали «уклонистов от мобилизации», которым предъявили статью «о самовольном оставлении части или места службы».
На здоровье Трофимов не жалуется — в тюремной больнице в Торжке подтвердили «только» проблемы со зрением и сахарный диабет. Пишет, что его «выбешивает телевизор» — сокамерники требуют, чтобы он работал с утра до вечера без перерыва. В ответ Андрей комментирует им новости, часто нецензурно высказываясь о российском правительстве.
Сокамерники Андрея за год менялись довольно часто. В тверском СИЗО‑1 он встречал «антивоенщиков»: блогера Сергея Колина, Ивана Кудряшова, взятого за попытку поджечь военкомат, и Александра Мартынова, получившего срок за антивоенные граффити и посты в «Одноклассниках». Приходилось Трофимову сидеть и с насильниками, убийцами и грабителями. По словам Андрея, о войне и Путине он в основном спорил именно с ними, по другим вопросам легко удавалось найти общий язык. От нынешних сокамерников-ауешников Трофимов получил «почётную кличку» Хохол.
Он пишет, что «агрессивная бессовестность» из телевизора «с утра до вечера накачивает его энергией противодействия». И пока бороться с Путиным напрямую не получается, он борется с сотрудниками ФСИН и их правилами распорядка.
Трофимов рассказал, как добивался выдачи ему из посылки от жены диабетического заменителя сахара, чая с корицей и плавленого сыра, которые, по правилам СИЗО, после проверки отправились на вещевой склад. Трофимов тогда заявил на утренней поверке, что отказывается возвращаться в камеру без своих продуктов. В ответ его поместили в шестиметровый «боксик» — помещение временного содержания, без воды и туалета, зато и без «пыточного телевизора». Один из майоров, по словам обвиняемого, пообещал «отпиздить его официально, если он продолжил творить хуйню». В ответ Трофимов заявил, что «хуйню устроил Путин, когда напал на Украину, а он вернется в камеру только с сыром, чаем и подсластилем в руках». Через некоторое время лично начальник отдела режима Александр Серовский «пришёл к нему с капитуляцией», и в камеру Трофимов вернулся вместе с продуктами. Он пишет, что борьба с режимом «не всегда бесполезна, но всегда интересна как процесс». В тюрьме он, как во времена Солженицына, учится жить под «давним тюремным лозунгом»: «не верь, не бойся, не проси».
В письмах Андрей пишет, что за всё время содержания в СИЗО он встретил только одного «садиста и морального урода», остальные сотрудники «просто делают свою работу». Они способны как пытать и расстреливать людей, так и «называть их по имени-отчеству и каждый день водить в душ», если им прикажут. Трофимов не верит в возможность люстраций в России после правления Путина — говорит, «нельзя люстрировать всю страну». Он считает, что «люди с минимальными карьерными амбициями вынуждены были встроиться в систему и жить по её правилам, не встроившиеся — меньшинство, и всегда таким будут». Иной исход возможен только в случае варианта оккупации территории России, который Андрей считает вполне реальным.
«Это война КГБ против КВН, Орды против Европы»
Суд Трофимову только предстоит. Сейчас ему вменяют статьи о «призывах к экстремистской деятельности» и «фейках» про российскую армию. Недавно против Трофимова завели новое уголовное дело по статье о попытке присоединиться к вооружённому формированию за подачу заявки в легион «Свобода России». На предложение самого Трофимова завести против него также дело о «государственной измене» следователь ответил, что на это нет оснований.
Жена Андрея и двое взрослых сыновей поддерживают его письмами и передачами, но отказываются общаться со СМИ. На жену, которая больше 30 лет работает учительницей русского языка и литературы в московской школе, после задержания мужа, по его словам, «немедленно написали донос в Министерство просвещения». Дети Андрея побывали на допросах по делу и считают, что огласка «угрожает семье напрямую». Почти все друзья Трофимова тоже его поддерживают, передавая в тюрьму тёплые пожелания, но раскрывать свои имена не хотят.
«Настоящими новостями» Андрея в СИЗО обеспечивает сестра Дарья, живущая сейчас в Канаде. Дарья и Андрей родились в разных семьях, у них общий отец. Познакомиться удалось только после рождения Володи, старшего сына Трофимова, а общаться близко они начали после смерти отца и отъезда Дарьи из России. Дарья пишет о брате так: «Андрей — прекрасный человек: умный, добрый и очень гуманный. Он очень любит жену и детей. Но ещё больше, как оказалось, он любит справедливость и людей. Он пожертвовал своей семьей и своей свободой ради нас всех — ради украинцев и ради нормальных русских людей. Он — совесть России». Дарья говорит, что ей часто бывает тяжело следить за новостями, но она знает, что для Андрея очень важна честная информация о происходящем в России и Украине, и потому, «переступая через себя, приходится читать, собирать, суммировать и конспектами слать новости в СИЗО».
Трофимов говорит, что на периодически поступающие от сокамерников и сотрудников СИЗО предложения «валить в свою Хохляндию» всегда отвечает так: «Я — русский и москвич в третьем поколении. Но это зачеркнуто войной, которую начал Путин и ведёт Россия. Это война архаики против цивилизации, КГБ против КВН, Орды против Европы. И всё больше похоже на финальную битву Добра со Злом. По всем этим разломам я на стороне Украины».
С 13 сентября по 18 октября 2022 года Трофимов проводил тюремную голодовку с требованием «немедленного прекращения Российской Федерацией боевых действий на территории Украины и немедленного вывода всех войск и иных сил РФ за пределы международно признанных границ Украины». На двадцать седьмые сутки голодовки Андрей написал заявление на имя Владимира Зеленского с просьбой об украинском гражданстве. Он имеет украинские корни: бабушки и дедушки по обеим линиям родились в Украине, и формально может получить гражданство. Трофимов верит в успешность украинского контрнаступления и пишет, что хотел бы в случае одобрения украинского президента «помочь вернуться одному или нескольким своим соотечественникам», а самому после обмена пойти «воевать за добро».
Заявление, вопреки просьбе Андрея, отказалась распространять адвокат Татьяна Молоканова. Она же сознательно не передавала не только правозащитникам, но и близким другие просьбы Андрея, в том числе о необходимости купить ему очки, и последовательно запугивала семью, убедив её, что огласка может навредить всем. Трофимов заявил, что Молоканова убеждала его жену и сыновей, что она — единственный гарант безопасности Андрея, и без её помощи в СИЗО его уничтожат. Андрей пишет, что после проведения ему психиатрической экспертизы адвокат «высказала жене сожаление», что он оказался полностью здоров, и «упечь в дурку» его не получилось. Трофимов отказался от услуг Молокановой. Корреспонденту «Вёрстки» не удалось получить комментарий адвоката.
Трофимов принял решение саботировать свои заседания, потому что «расправа над противниками войны даже по форме не должна быть похожа на суд». Он вызывающе ведёт себя на заседаниях по продлению меры пресечения, отказывается от чтения материалов своего уголовного дела после решения суда об ограничении времени на его знакомство с ним и от любой защиты — как навязанной государством, так и предоставленной правозащитными организациями — не хочет поддерживать «путинскую игру в легализм». После отказа Андрея от услуг Молокановой сотрудники ФСБ, по его словам, «привели адвокатку Надежду Веселову». Он не дал ей согласия быть своим представителем, но она присутствовала на его заседаниях и знакомилась с материалами дела Андрея. В письмах знакомой активистке Андрей просит сообщить правозащитникам, что требует лишить женщину адвокатского статуса. На заседании 7 апреля он заявил: «Меня обвиняют в преступлении против государства, и навязывание мне защитника, назначенного этим государством, является преступлением против правосудия». Потом Трофимов отказался участвовать в заседании и молча стоял в «аквариуме» с табличкой «НЕТ ВОЙНЕ».
Восемь раз Трофимов отказывался выходить к следователю для допроса из камеры и писал поэтому объяснительные записки. Одна из них звучит так: «Пользуясь случаем, хочу передать привет дружному коллективу судей Заволжского суда, и прошу при первом же удобном случае приговорить меня к тридцати годам лишения свободы в колонии особого режима. Не стесняйтесь, ведь Путин разрешил вам быть мразями».
На вопрос о том, что он собирается делать, когда кончится война и если он будет в это время на свободе, Андрей отвечает, что не слишком верит, что Украина, Россия и весь мир не будут жить в радиоактивных развалинах. Но если вдруг повезет оказаться под мирным небом, он мечтает с женой уехать в украинский Крым и заниматься там внуками: «Показать им, как пасется лошадь, как плавает медуза, как созревает виноград», научить их читать и плавать, показать им всю Украину и остальной мир. Андрей говорит, что «в это прекрасное далёко и надо спешить скорее».
Обложка: Дмитрий Осинников
Редакция «Вёрстки»